Эмпирические исследования

Актуальность. Иерархическая модель личностной организации Г. Аммона, включающая звено регуляции поведения — систему взаимосвязанных Я-функций, — широко используется при описании типов девиантной, криминальной, психосоматической личности, личностных расстройств. В то же время практически не изучена связь конструктов этой модели с другими известными на настоящий момент ключевыми составляющими эмоциональной саморегуляции, в частности, с эмоциональным интеллектом.

Цель. Выявить взаимосвязи различных типов Я-функций (согласно концепции Г. Аммона) и компонентов эмоционального интеллекта (понимаемого как совокупность способностей и личностных характеристик).

Выборка. В исследовании приняли участие 236 женщин в возрасте от 18 до 63 лет.

Методы. Использовался Опросник эмоционального интеллекта К. Барчард в адаптации Г.Г. Князева и др. и методика Г. Аммона «Я-структурный тест личности» в адаптации М.М. Кабанова и др.

Результаты. Конструктивные формы Я-функций связаны с высоким уровнем эмоционального интеллекта и его отдельных компонентов; максимальное число связей отмечено для позитивной экспрессивности. Неконструктивные формы Я-функций ассоциируются со снижением компонентов эмоционального интеллекта. Показана положительная связь эмоционального интеллекта с характеристиками адаптации, отражающими общую жизненную активность и превалирование конструктивных форм поведения над психопатологическими симптомами.

Выводы. Показана взаимосвязь эмоционального интеллекта и ряда его компонентов с различными типами Я-функций, что позволяет выдвинуть предположение о необходимости дальнейших исследований эмоционального интеллекта как компонента иерархической структуры организации личности, связывающего Я-функции и их проявления в поведении.

Актуальность. Онкологические заболевания, особенно гинекологические виды рака, оказывают значительное влияние на физическое и психологическое состояние женщин, снижая качество жизни и усиливая психологический дистресс. Исследование способности к сейворингу, то есть переживанию и усилению позитивных моментов, представляет собой недостаточно изученную, но важную тему, особенно в контексте поддержания психологического благополучия онкологических пациентов.

Цель. Сравнительное изучение психологического благополучия и способности к сейворингу у женщин с гинекологическими онкологическими заболеваниями и женщин без онкологического диагноза.

Выборка. В исследовании приняли участие 203 женщины, из которых 88 проходили лечение гинекологических видов рака, а 115 не имели онкологического диагноза. Средний возраст участниц составил 49,9 года (SD = 8,6) и 45,7 года (SD = 10,0) соответственно.

Методы. Онлайн-квазиэксперимент включал шкалу удовлетворенности жизнью, шкалу позитивного и негативного аффекта, а также опросник способности к сейворингу. Для статистического анализа использовались критерий Манна — Уитни, критерий Стьюдента, корреляционный анализ и методы описательной статистики.

Результаты. Женщины с гинекологическими онкологическими заболеваниями показали более низкий уровень удовлетворенности жизнью, позитивного и негативного эксплицитных аффектов, способности к сейворингу по сравнению с условно здоровыми женщинами. Способность к сейворингу настоящего и прошлого у пациенток с онкологическим диагнозом выполняет компенсаторную функцию. Способность к сейворингу прошлого и настоящего значимо выше у условно здоровых в целом, но на выборке женщин, имеющих высокий уровень сейворинга, различий в удовлетворенности жизнью между респондентами с онкологическим диагнозом и условно здоровыми не выявлено.

Выводы. Способность к сейворингу позитивных событий является важным ресурсом для поддержания удовлетворенности жизнью, особенно в условиях онкологического заболевания. Поддержка навыков сейворинга настоящего может быть эффективной стратегией психологической помощи онкопациенткам, тогда как развитие позитивных ожиданий и планирования будущего более значимо для условно здоровых женщин.

Актуальность. В научной литературе, посвященной функциональной реорганизации восприятия пространства у ампутантов, основное внимание сосредоточено на ампутантах верхних конечностей, в то время как последствия ампутаций нижних конечностей недостаточно изучены. Однако особенности перестройки восприятия пространства при ампутации верхних и нижних конечностей различаются, что подчеркивает необходимость дополнительных исследований для лучшего понимания происходящих изменений и разработки методов их компенсации.

Цель. Цель работы — выявить особенности восприятия пространства у пациентов с ампутацией нижней конечности по сравнению с получившими серьезные ранения, но без полной ампутации, и со здоровыми добровольцами.

Выборка. В исследовании приняли участие 90 человек, разделенных на четыре группы: ампутанты правой (20 человек) и левой (12 человек) нижней конечности, пациенты с боевыми ранениями, но без ампутаций (22 человека) и контрольная группа практически здоровых испытуемых (36 человек).

Методы. В исследовании использовалась среда виртуальной реальности, включающая 3 тестовых сессии на время реакции: на появление стимула (1-я сессия), на начало движения стимула (2-я сессия), на определение направления движения стимула влево или вправо (3-я сессия). Испытуемый проходил все серии по очереди, используя специальную клавиатуру. Стимулы появлялись в каждой серии в случайном порядке на расстоянии 9 или 18 метров с одинаковой вероятностью.

Результаты. Время реакции значимо не различается между группами пациентов с ампутацией левой и правой нижних конечностей. Группа с ампутацией левой нижней конечности в сравнении с контрольной группой показала более медленное время реакции, различие было максимально выражено в задаче на определение направления движения стимула, особенно влево.

Выводы. Исследование подчеркивает важность учета типа ампутации при анализе визуально-пространственного восприятия у пациентов. Несмотря на отсутствие значительных различий между группами с ампутациями левой и правой нижних конечностей, результаты указывают на то, что ампутация левой конечности более существенно влияет на время реакции и восприятие пространства, чем ампутация правой.

Актуальность. Проблема формализма при изучении наук, то есть подмена усвоения «понятийного» содержания знаний воспроизведением «научных» терминов в отрыве от их реальных мыслительных функций, остается актуальной в контексте повышения эффективности образования в средней школе. Как образовательный результат «формализм» представляет собой существенное препятствие формированию функциональной грамотности.

Цель. Оценка возможностей семиклассников объяснить использование известных бытовых приспособлений, опираясь на представления о работе рычага, с которыми они ознакомились на уроке физики.

Выборка. 133 семиклассника (13–14 лет, 68 мальчиков, 65 девочек) из четырех московских школ, приступившие к изучению физики, но еще не знакомые с темой «Рычаг».

Методы. В целях исследования был смоделирован урок физики, включавший в себя просмотр обучающего видео и ознакомление учеников с материалом учебника по данной теме. Письменная работа из 9 заданий содержала изображения простых бытовых приспособлений и требование привести письменное обоснование возможности объяснения их работы принципом рычага. Анализу подвергались результаты экспертной оценки приведенных обоснований.

Результаты. Исследование позволило охарактеризовать общую «картину» формализма, проявившегося в преобладании объяснений работы механизмов исходя из «житейских» соображений с формальным упоминанием отдельных признаков рычага, чаще всего без учета этих признаков в решении. Только 14,7% ответов содержали попытку содержательной интерпретации учебного материала.

Выводы. Преобладание «формальных» обоснований семиклассниками работы известных устройств с использованием приведенных в учебнике терминов, но не соответствующих «понятийному» представлению о «законе рычага», при первом знакомстве с темой определенно окажет существенное влияние на разумность усвоения физических знаний в дальнейшем. Констатация такого рода феноменов позволит обратить особое внимание на разработку коррекционных мероприятий, направленных на повышение функциональной естественно-научной грамотности школьников.

Актуальность. Дети младшего школьного возраста с высоким уровнем интеллектуального развития (одаренные) развивают свой интеллектуальный творческий потенциал, прежде всего, в учебной деятельности. Принципиально важным является становление в рамках системы учебных мотивов внутренней мотивации — познания и саморазвития, но в психологической литературе, посвященной проблемам одаренности и факторам ее развития, недостаточно сведений об учебной мотивации современных младших школьников.

Цель. Определить специфику учебной мотивации детей с высоким уровнем интеллектуального развития, обучающихся в школе с обогащенной программой.

Выборка. В исследовании приняли участие 155 учащихся 3–4-х классов: 75 детей (35 мальчиков, 40 девочек, средний возраст 8,7 лет) с высоким уровнем интеллектуального развития (измеренного с помощью стандартных прогрессивных матриц Равена (SPM) в пересчете на IQ, средний показатель IQ ≥ 130, интервал 115–150); 80 детей (40 мальчиков, 40 девочек, средний возраст 8,8 лет) с нормативным интеллектуальным развитием.

Методы. Использовались опросник академической мотивации SRQ-A Т.О. Гордеевой, О.А. Сычева, М.Ф. Линча, методика оценки социально-эмоциональных навыков Е.А. Орел и А.А. Куликовой, опросник удовлетворенности жизнью школьников Т.Н. Канонир, И.Л. Углановой, Д.А. Федерякина. Применялись критерии U Манна — Уитни, коэффициент корреляции ρ Спирмена, Z-преобразование Фишера.

Результаты. Показаны различия в мотивационных профилях младших школьников с разными уровнями интеллектуального развития. При высоком уровне в большей степени выражена мотивация саморазвития, в меньшей степени — внешняя и близкие к ней виды мотивации, проявляется обратная связь внешней мотивации с навыком достижения цели и удовлетворенностью школой.

Выводы. У детей с высоким уровнем интеллектуального развития, обучающихся по обогащенной программе, во второй фазе младшего школьного возраста ослабляется внешняя мотивация, развивается внутренняя учебная мотивация, играющая ведущую роль в обеспечении субъективного благополучия и формировании навыка достижения цели. Основным направлением дальнейших исследований является сравнение мотивационных показателей младших школьников с высоким уровнем интеллектуального развития, обучающихся в разных условиях и на разных ступенях школьного обучения.

Актуальность. Креативность в самосознании человека представлена в форме ее самооценки и на более глубоком уровне имплицитных теорий (или mindsets). Актуальным является установление взаимосвязи этих уровней. Первый включает домен-специфичные и общую самооценки креативности. Второй отражает сформированные в индивидуальном опыте представления личности о креативности людей.

Цель. Установление связей между прямой и домен-специфической самооценкой креативности и шкалами имплицитных теорий креативности.

Выборка. 434 учащихся высших учебных заведений в возрасте от 17 до 32 лет. М = 19,75, SD = 2,24.

Методы. Методика измерения домен-специфичной креативности K-DOCS, прием прямой самооценки креативности (СОК) и опросник имплицитных теорий креативности (КИТ).

Результаты. Установлены положительные связи домен-специфичной самооценки креативности и имплицитных теорий креативности, общей и домен-специфичных самооценок креативности, положительная связь общей самооценки креативности и имплицитных теорий креативности. Подтверждена конвергентная валидность измерения прямой самооценки креативности по отношению к методике измерения домен-специфичной самооценки креативности.

Выводы. Продемонстрирована генерализация представлений человека о своей креативности и дифференцированные связи общей прямой самооценки креативности с разными типами ее представленности на уровнях имплицитных теорий и самоотчетов о домен-специфичной креативности.

Актуальность. Сетевой принцип мозговой реализации когнитивных явлений предполагает самоорганизацию распределенных нейрональных элементов в сеть для переработки информации, востребованной организмом в данный момент времени. Особый интерес при этом вызывают церебральные сети, формирующиеся в периоды покоя и связанные со спонтанными ассоциативными потоками. Одной из ключевых структур сетей покоя является гиппокамп.

Цель. Целью исследования являлось изучение спонтанных ассоциативных потоков в покое при лево- или правосторонней компрессии зоны гиппокампа.

Выборка. В исследовании приняли участие 16 пациентов с доброкачественными менингиомами, мягко сдавливающими медиобазальные отделы височной доли в области гиппокампа. Средний возраст 47,5 лет (SD = 8,3; 12 женщин; все участники правши). У 9 пациентов диагностировалось левостороннее расположение опухоли (далее в тексте — «грЛВ»), а у 7 пациентов — правостороннее («грПР»). Группы были сопоставимы по морфометрическим характеристикам опухоли, степени компрессии полушария и по социально-демографическим признакам.

Методы. Исследование состояло из двух сеансов покоя, каждый продолжительностью 3 минуты. Перед сеансом пациент прослушивал с диктофона модулирующую инструкцию. Сразу после сеанса следовал самостоятельный рассказ пациента и структурированная беседа о спонтанных ассоциациях во время покоя. Весь разговор записывался на диктофон и переводился в текстовый формат.

Результаты. Спонтанные ассоциативные потоки имели латеральную специфику. При компрессии левого полушария спонтанные мысли, переживания и воспоминания, как правило, были связаны с осознанием момента их формирования, соотносились с конкретным событием, имели осознаваемую границу с фантазийными сюжетами. При компрессии правого полушария поток был менее управляемым, ассоциации соотносились с обобщенными воспоминаниями, в которых собственный опыт перемешивался с информацией любых других источников и фантазийными элементами, а переходы не имели границ. В грЛВ ассоциации были преимущественно зрительного и вербального характера, в грПР регистрировались полимодальные потоки.

Выводы. При компрессии правого полушария поток ассоциаций плохо управляем, переходы между реальными и фантазийными элементами не имеют границ, совмещаясь в одном и том же сюжете. При компрессии левого полушария воспоминания, как правило, имеют привязку к конкретным эпизодам собственного опыта, в них более выражен компонент произвольности, элементы потока имеют осознаваемые границы.

Актуальность. Цифровые трансформации существенно преобразили повседневность современного человека, что определило все возрастающее внимание общества и исследователей к роли цифровых технологий в психологическом благополучии отдельной личности, различных групп, а также целых поколений, в первую очередь молодежи — самых активных пользователей Интернета.

Цель. Работа посвящена изучению роли доступа к технологиям, пользовательской активности, отношения к технологиям, цифровой компетентности, самоуправления цифровыми инструментами и жизнестойкости в удовлетворенности жизнью в виртуальном и реальном мирах у молодых людей.

Выборка. Выборку исследования составили 368 респондентов 18–39 лет (M = 23,6, SD = 4,9), среди которых 66,6% женщин.

Методы. Использовались следующие методики: «Индекс цифровой компетентности» (скрининг), «Самоуправление цифровой повседневностью», «Отношение к технологиям», «Тест жизнестойкости» (скрининг), «Шкала удовлетворенности жизнью» и ее модификация для виртуальной жизни, а также самооценка пользовательской активности и удовлетворенности доступом к технологиям. Обработка данных производилась с использованием ANOVA, коэффициента корреляции Пирсона, регрессионного анализа, анализа медиации.

Результаты. Удовлетворенность жизнью в реальном мире сильно связана с удовлетворенностью цифровой жизнью. При этом удовлетворенность жизнью как в реальном, так и в виртуальном мирах умеренно связана с управлением цифровым устройством, удовлетворенностью доступом к технологиям, технофилией и технорационализмом и слабо — с цифровой компетентностью. Удовлетворенность жизнью в реальном мире также слабо связана с технопессимизмом. Предикторами удовлетворенности онлайнжизнью оказались управление цифровыми устройствами, технопессимизм и удовлетворенность реальной жизнью, а предикторами удовлетворенности реальной жизнью — вовлеченность и удовлетворенность цифровой жизнью, а также пользовательская активность, удовлетворенность доступом к цифровым технологиям и технопессимизм. Результаты уточнены на основе анализа медиации.

Выводы. Удовлетворенность жизнью у молодежи в виртуальном и реальном мирах взаимосвязаны, что является еще одним доказательством конвергенции этих миров в рамках единого переживания личностью смешанной онлайн-офлайн реальности. При этом специфика предикторов удовлетворенности жизнью показывает необходимость комплексного анализа психологического благополучия в цифровых и реальных жизненных пространствах.

Актуальность. Изучение психологических ресурсов академической успеваемости и субъективного благополучия обучающихся является значимой областью наук об образовании. В статье представлены результаты эмпирического исследования, в котором в качестве таких ресурсов рассматривается осознанная саморегуляция, субъективно оцениваемое учащимися качество преподавания и школьная вовлеченность.

Цель. Раскрыть влияние изучаемых феноменов на субъективное благополучие и академическую успеваемость обучающихся, установить непрямые и опосредствующие эффекты влияния. Выборка. В исследовании приняли участие обучающиеся подросткового возраста (N = 559, 53% девочек, Мвозраст = 12,96, SD = 0,91).

Методы. Использованы опросники:«Стиль саморегуляции учебной деятельности ССУД-М», опросник Э. Ирвинга для оценки качества преподавания, «Многомерная шкала школьной вовлеченности», Многомерная шкала удовлетворенности жизнью школьников (MSLSS). В качестве показателя успеваемости использовался средний балл по основным учебным предметам школьников за последний модуль обучения.

Результаты. Показано, что качество преподавания, школьная вовлеченность и осознанная саморегуляция значимо связаны с благополучием и успеваемостью обучающихся. Школьная вовлеченность является значимым предиктором как успеваемости, так и удовлетворенности школой; психологическая поддержка и саморегуляция вносят значимый прямой вклад в благополучие обучающихся. Психологическая поддержка учителя более эффективно влияет на вовлеченность школьников при опосредствующей роли осознанной саморегуляции: чем выше развитие осознанной саморегуляции, тем выше позитивное влияние на успеваемость, благополучие и школьную вовлеченность. Вклад осознанной саморегуляции и воспринимаемой психологической поддержки в благополучие примерно сопоставим, в то время как вклад школьной вовлеченности более значителен. Значимым модерирующим фактором выступает возраст обучающихся.

Выводы. Результаты обсуждаются в контексте разработки эффективных стратегий повышения качества обучения, поддержания субъективного благополучия и вовлеченности современных школьников. Полученные результаты обосновывают метаресурсную роль осознанной саморегуляции в детерминации успеваемости и благополучия школьников.

Актуальность. Профессиональная карьера — активно эволюционирующий социально-психологический феномен, с середины ХХ в. изучается как перманентно актуальная научная и научно-практическая проблема, имеющая высокую значимость для отдельного человека, организации, государства. В сложившихся научных подходах предметом исследования часто выступает фаза активной карьеры человека, а в практике карьерно ориентированной работы с молодежью широко используются методы активного обучения, но часто не учитываются социально-демографические характеристики обучающихся, выступающие предпосылками становления их карьерных траекторий.

Цель. Изучение профессиональной карьеры как феномена и особенностей его концептуальных экспликаций как предмета исследования.

Выборка. 603 человека в возрасте 30–50 лет (61 — частные охранники, 142 — медицинские сестры, 89 — студенты заочного отделения технического вуза и 58 — гуманитарного, 36 — преподаватели вуза, 121 — государственные служащие, 96 — учителя). Методы. Историко-теоретический анализ, эмпирические исследования (авторская методика — анкета «Динамика стиля профессиональной жизни»).

Результаты. Анализ данных опроса показал связи успешности карьеры («вертикальной карьеры») и социально-демографических особенностей людей (должности и образования их родителей, места рождения и места жительства, рождения и воспитания в полной или неполной семье, само реализации в семейной сфере — состояния и стажа в браке, числа детей, опыта управленческой деятельности). Вероятно, ценностные ориентации и мотивы выбора человеком разных профессиональных сфер (с «высокой» или «плоской» иерархией) и его карьерная успешность связаны с названными характеристиками.

Выводы. Содержание актуального пространства-времени жизнедеятельности представителей разных профессиональных сфер (уровня занимаемой должности и образования родителей, отношения должность/образование, отражающего социальную активность и управленческий потенциал родителей; отношения места проживания к месту рождения как отражение меры географической и социальной мобильности; рождения и воспитания в полной или неполной семье; полноты самореализации человека в семей ной сфере; соотношения возраста, стажа работы и стажа управленческой деятельности) показывает устойчивость сочетания социально-демографических и служебно-должностных характеристик для субъектов каждой профессиональной выборки и, вероятно, определяет ценностные ориентации и мотивы выбора сферы деятельности и успешности в ней.

Актуальность. Современные исследования по психологии актера весьма малочисленны и в основном базируются на изучении отдельных черт личности актеров. В статье обсуждается предложенный Л.С. Выготским подход к психологии актера, также представлены результаты комплексного исследования личностных особенностей студентов-актеров, при интерпретации которых было учтено своеобразие профессиональной деятельности и современной социокультурной ситуации.

Цель. Комплексный анализ личностных особенностей актеров на раннем этапе освоения профессиональной деятельности.

Выборка. В исследовании приняли участие студенты 2-го и 3-го курсов актерского факультета Института современного искусства (г. Москва), всего 76 человек (39 девушек, 37 юношей), средний возраст — 20,2 года.

Методы. Личностный опросник Р.Б. Кеттелла 16 PF, личностный опросник Г. Айзенка EPI в адаптации А.Г. Шмелева, короткий портретный опросник Большой пятерки «Б5-10» (авторы М.С. Егорова и О.В. Паршикова), короткий опросник Темной триады (в адаптации М.С. Егоровой, М.А. Ситниковой, О.В. Паршиковой), опросник эмпатии А.А. Меграбяна, интегральный показатель «экспертная оценка способностей».

Результаты. В результате факторного анализа показателей респондентов по всем использованным методикам были выделены следующие 10 факторов, описывающих 69,9% общей суммарной дисперсии: «эмоциональная возбудимость, пластичность», «чувствительность к нравственным ограничениям», «сопереживание», «открытость опыту, проба себя», «публичность», «откровенность, искренность», «эмоциональное присоединение к группе», «проницательность», «индивидуализм», «свободомыслие». Выявленные факторы интерпретированы как специфические личностные образования, участвующие в реализации актерской деятельности.

Выводы. Обнаруженные в исследовании комплексы личностных характеристик рассмотрены с позиции содержания и организации процесса обучения актеров. Они могут выступить в качестве своеобразной альтернативы традиционному подходу, направленному на развитие у актеров отдельных психических функций. Рассмотрение специфических психологических векторов личностного развития студентов-актеров в качестве основы для предлагаемых в обучении этюдов и упражнений смещает акцент обучения на образ характера как смысловую единицу психотехнического тренинга.

Актуальность. Термин «семейная боль» используется в системной семейной психотерапии для обозначения эмоционального состояния членов дисфункциональной семьи. Несмотря на широкое распространение данного термина в практической психологии, структура феномена «семейной боли» все еще не описана и не введена в клиническую и семейную психологию. В работе осуществляется научное обоснование психологического феномена «семейная боль» и раскрывается его роль в этиологии и функционировании созависимого поведения с опорой на культурно-исторический подход Л.С. Выготского.

Цель. Охарактеризовать понятие переживания «семейной боли» с опорой на культурно-исторический подход, а также проанализировать особенности переживания «семейной боли» у лиц, выросших в алкогольной семье и обращающихся за помощью в реабилитационные 12-шаговые программы.

Выборка. В исследовании приняли участие взрослые условно психически здоровые люди (N = 52; 11 мужчин и 41 женщина; Mвозраст = 24,5 лет, SD = 4,4), выросшие в алкогольных семьях и регулярно посещающие реабилитационную 12-шаговую программу «Взрослые дети алкоголиков».

Методы. Феноменологический анализ мотивов обращений людей в 12-шаговую реабилитационную программу «Взрослые дети алкоголиков».

Результаты. Лица, выросшие в алкогольных семьях, описывают «семейную боль» как постоянное переживание, сопровождающее их всю жизнь, за счет травмирующего детского опыта в прошлом. Выделено 6 мотивов обращений лиц, выросших в алкогольных семьях и переживающих «семейную боль», в реабилитационную программу самопомощи «Взрослые дети алкоголиков»: преодолеть трудности в общении, справиться с утратой родителей, найти людей с похожим опытом, найти эмоциональную поддержку и одобрение, оправдать собственные неудачи через болезнь родителя, справиться с негативными актуальными состояниями по поводу детского опыта. Показано, что посещение реабилитационных программ может как помогать справляться с переживанием «семейной боли», так и усиливать фиксацию на негативных переживаниях детского опыта.

Выводы. Процесс переживания общей семейной проблемы лицами, выросшими в алкогольных семьях, может быть представлен и описан как особый системный психологический конструкт «семейная боль».

Актуальность. Идея Л.С. Выготского о единстве аффекта и интеллекта продолжает развиваться на эмпирическом материале. Большое внимание уделяется эмоциональному развитию ребенка, что влияет на социальную и академическую эффективность. Знания о взаимосвязи между речевым и эмоциональным развитием в рамках социальной ситуации развития помогают лучше понимать особенности развития дошкольников в целом и разрабатывать необходимые корректирующие программы.

Цель. Изучение особенностей взаимосвязей и взаимовлияния речевого и эмоционального развития (на материале объема словарного запаса, эмоционального словаря) и уровня понимания эмоций в дошкольном возрасте.

Выборка. Выборку исследования составил 341 ребенок в возрасте от 57 до 90 месяцев (M = 75,42 мес.; SD = 7,65 мес.). 170 детей были из старших групп ДОУ (M = 69,09 мес.; SD = 4,4 мес.) и 171 ребенок — из подготовительных групп ДОУ (М = 81,67 мес.; SD = 4,2 мес.).

Методы. Для оценки объема общего словарного запаса использовалась методика «Тест Пибоди». Для оценки объема активного и пассивного эмоционального словаря был использован тест И. Репсторфа «Эмоциональный словарь». Для диагностики способности к пониманию эмоций у дошкольников была использована методика Ф. Понса «Тест на понимание эмоций».

Результаты. Было установлено, что возраст значимо связан с показателями объема общего и эмоционального словаря, а также с пониманием эмоций по всем выделенным аспектам. Различные уровни понимания эмоций имеют различные взаимосвязи со словарным запасом, как общим, так и эмоциональным. Важным результатом является выявление значимости вклада в понимание эмоций активного, а не пассивного эмоционального словаря, что позволяет предположить значимую роль вербализации эмоционального состояния, помогающей дошкольникам лучше понять эмоцию.

Выводы. Исследование показало, что речевое развитие оказывает влияние на понимание эмоций в дошкольном возрасте. При этом с возрастом происходит увеличение объема общего и эмоционального словарного запаса детей, а также способности к пониманию эмоций.

Актуальность. Понимание психоэмоциональных аспектов болевых переживаний может существенно расширить терапевтический инструментарий как врачей, так и психологов.

Цель. Исследование взаимосвязи психологического и соматического благополучия у пациентов с болевым синдромом.

Выборка. В исследовании приняли участие 119 человек: 57 мужчин (средний возраст 47,9 года) и 62 женщины (средний возраст 46,5 года) из числа амбулаторных пациентов УЗ «12-я городская поликлиника» (г. Минск).

Методы. Использовались: Шкала субъективного благополучия, Цифровая рейтинговая шкала боли (ЦРШ), Опросник Мак-Гилла (MPQ), Шкала дифференциальных эмоций, Торонтская алекситимическая шкала и Гиссенский опросник психосоматических жалоб.

Результаты. Анализ корреляционных взаимосвязей эмоционального состояния и соматических жалоб позволил обнаружить сходные и специфические черты субъективных переживаний пациентами различных болезненных состояний. Корреляционный анализ показал выраженную взаимосвязь между эмоциональным состоянием и самочувствием, которое тесно связано с субъективным благополучием.

Выводы. Субъективное благополучие пациентов связано с психоэмоциональным состоянием, самочувствием и наличием соматических жалоб, а также в некоторой степени с уровнем алекситимии. Самочувствие пациентов связано с эмоциональным состоянием и наличием отрицательных эмоций.

Практическое применение результатов. Понимание психологического состояния пациента может быть полезно для выработки персонализированного подхода к лечению и успешной реабилитации за счет внутриличностных ресурсов.

Актуальность обусловлена снижением публикационной активности в отношении объекта исследования в последние 10 лет (по данным профессионально-информационной базы LENS.ORG) на 12% в сравнении с предыдущим десятилетием при остающемся высоким социальном запросе.

Цель. Выявить различия в структурных компонентах образа тела, а также участвующих в его формировании факторов у девочек-подростков с разным индексом массы тела, имеющих гинекологические заболевания.

Выборка. 31 девочка-подросток в возрасте 11–17 лет (М возраст = 14,06, SD = 2,02), имеющие подтвержденное гинекологическое заболевание по МКБ-10 (нарушения менструального цикла, воспалительные заболевания органов малого таза, доброкачественные образования органов малого таза и молочных желез).

Методы. В исследовании была использована авторская анкета, состоящая из 3 содержательных блоков вопросов (социально-демографические, соматические, социально-психологические) и 4 психодиагностические методики: Опросник образа собственного тела О.А. Скугаревского и С.В. Сивухи, опросник SIBID в адаптации Л.Т. Баранской и С.С. Татауровой, невербальная методика для оценки удовлетворенности участками тела (УУТ) Т.А. Мешковой, нейропсихологические пробы на соматогнозис (право-левая ориентировка в схеме теле, представление о размерах тела в пространстве).

Результаты. Выявлены статистически значимые различия в у р овне неудовлетворенности как собственным телом, так и участками тела между группами девочек-подростков с различными показателями индекса массы тела. На уровне соматосенсорного гнозиса в обеих группах выявлены нарушения квазипространственной ориентации (ориентации в собственном теле), которые проявляются в ошибках отзеркаливания и затруднении переноса пространственной организации позы рук в горизонтальной и вертикальной плоскостях право-левой ориентировки. Выявлены статистически значимые прямые взаимосвязи показателей индекса массы тела и показателей неудовлетворенности собственным телом и ситуативной неудовлетворенности образом тела. Выявлены значимые взаимосвязи индекса массы тела с временем пребывания в цифровом пространстве, количеством подписчиков в социальных сетях, школьной успеваемостью, режимом питания.

Выводы. В результате проведенного исследования выявлена значимая взаимосвязь показателей индекса массы тела у девочек-подростков, имеющих гинекологические заболевания, с такими показателями, как удовлетворенность/неудовлетворенность собственным телом и образом своего тела, а также факторами активности в социальных сетях, школьной успеваемостью и режимом питания.

Актуальность. Проблема формирования понятий в зрительной модальности остается в значительной степени не изученной. Существует множество исследований о формировании вербальных понятий в процессе обучения. Однако не до конца ясно, как происходит формирование понятий в условиях, когда и обозначаемое, и обозначающее (знак) представлены только в зрительной модальности, какие мозговые механизмы участвуют в этом процессе.

Целью работы было выявить на основе регистрации ЭЭГ с последующей локализацией источников электрической активности мозговые механизмы формирования визуальных понятий, а также оценить возможность актуализации процесса косвенного обучения при формировании визуальных понятий.

Выборка. 26 русскоязычных испытуемых без неврологических нарушений: 10 мужчин и 16 женщин в возрасте от 18 до 40 лет (М возраст = 22,92, SD = 6,38).

Методика. В качестве знака выступали китайские иероглифы, не знакомые испытуемым, а в качестве обозначаемого — смайлики (схематичные лица, выражающие различные эмоции), всего 10 пар стимулов знак — обозначаемое. Была проведена запись 19-канальной электроэнцефалограммы (ЭЭГ) в трех последовательных сериях: 1) начальное восприятие иероглифических знаков без придания им категории; 2) категоризация данных знаков в процессе ассоциативного обучения, при этом только 8 обозначающих стимулов-знаков прямо ассоциировались с обозначаемым стимулом, тогда как 2 стимула-знака ни разу не сопоставлялось со стимулом-обозначением, их значение формировалось косвенно; 3) последующее восприятие знаков уже с присвоенным им значением. Все стимулы были представлены испытуемым визуально. Для обработки и анализа собранных данных ЭЭГ был применен новый метод локализации мозговой активности — «Виртуально вживленный электрод», разработанный А.В. Вартановым (патент RU № 2 785 268).

Результаты. Анализ ответов испытуемых показал, что в процессе обучения всем знакам (в том числе формируемым косвенно) было присвоено определенное значение (обозначаемое). Обнаружены различия в связанных с событием потенциалах (ССП) в отведениях C3 и СZ. Выявлены значимые различия в ССП в результате обучения в ряде мозговых структур. Обнаружено, что ряд функциональных связей между левой областью вторичной зрительной коры и правой частью мозжечка существенно изменился в результате обучения.

Выводы. Формирование зрительных категорий обеспечивается содружественной работой правой части мозжечка, парагиппокампальной извилины и первичной зрительной корой, что подтверждается обнаруженными различиями соответствующих ССП.

Актуальность. В исследовании рассматривается роль контроля и поддержки автономии как двух наиболее важных факторов родительского воспитания. Научный анализ последствий родительского контроля и поддержки автономии необходим как для углубления теоретических представлений о роли автономии в детско-родительских отношениях, так и для разработки обоснованных практических рекомендаций.

Цель. Проанализировать связи поддержки автономии и контроля родителей в детстве с показателями академического функционирования, а именно внутренней и внешней учебной мотивацией и академическими достижениями студентов.

Выборка. Студенты российских вузов, 281 человек, средний возраст — 19,8 года (SD = 2,01), 78% девушек.

Методы. С помощью опросников оценивались родительский стиль воспитания в детстве (методика ПАКР) Ж. Маго с коллегами в нашей адаптации, текущая академическая мотивация (методика ШАМ), включающая показатели внутренней мотивации, внешней мотивации и шкалы амотивации, и средний балл успеваемости.

Результаты. Подтвердилась гипотеза о позитивной связи поддержки автономии родителями в детстве с академическими достижениями студентов, опосредованной внутренней учебной мотивацией. Показано, что контролирующий стиль воспитания является предиктором экстернальной мотивации и амотивации студентов вузов, в свою очередь негативно связанных со всеми тремя типами внутренней мотивации.

Выводы. Результаты исследования свидетельствуют о важной роли родительских практик, характеризующих психологически зрелые детско-родительские отношения для (де)мотивации и успешности учебной деятельности студентов. В частности, показано большое значение поддержки автономии ребенка и негативный вклад родительского контроля на значительно более поздних этапах социализации, чем детство, — на этапе начинающейся взрослости.

Актуальность. Диспансерное наблюдение, общие принципы в лечении хронического тонзиллита не приводят к снижению заболеваемости этой патологией и связанными с ней нозологиями. Требуется изучение качества жизни, отношения к болезни, приверженности к лечению пациентов с хроническим тонзиллитом для повышения эффективности взаимодействия в тандеме «врач — пациент».

Цель. Изучить параметры качества жизни, типа отношения к болезни, приверженности к лечению у пациентов с разными формами хронического тонзиллита.

Выборка. Участие в исследовании приняли 229 пациентов с хроническим тонзиллитом (67 мужчин, 162 женщины, от 18 до 63 лет, средний возраст 31,68 года, ст. откл. 10,23 года). Из них 76 человек с компенсированной формой (14 мужчин, 62 женщины), 153 человека с декомпенсированной формой хронического тонзиллита (53 мужчины, 100 женщин).

Методы. Краткий опросник ВОЗ для оценки качества жизни, методика «Тип отношения к болезни (ТОБОЛ)», российский универсальный опросник количественной оценки приверженности лечению (КОП-25).

Результаты. Пациенты с декомпенсированной формой хронического тонзиллита, имеющей более тяжелые клинические проявления, воспринимают симптомы болезни через уход в работу, что проявляется в частичном игнорировании симптоматики и стремлении продолжить активную трудовую деятельность. В результате они имеют низкую приверженность к лечению в большинстве ее проявлений. У пациентов с компенсированной формой хронического тонзиллита, характеризующейся менее тяжелыми клиническими проявлениями болезни, преобладает отрицание болезни. Однако у них наблюдается относительно высокая приверженность к лечению во многих ее проявлениях. Показатели качества жизни значимо ниже, чем у пациентов с декомпенсированной формой.

Выводы. Для пациентов с компенсированной формой хронического тонзиллита характерно отрицание болезни, показатели качества жизни ниже. Однако наблюдается более высокая приверженность лечению. Для пациентов с декомпенсированной формой хронического тонзиллита характерен уход от болезни в работу, низкая приверженность лечению, высокие показатели качества жизни.

Практическое применение результатов. Полученные результаты дают возможность обосновать создание программ работы медицинского психолога с пациентами, страдающими хроническим тонзиллитом, организовать взаимодействие в зависимости от формы заболевания.

Актуальность. Сравнительный анализ личностных особенностей, совладающего поведения и жизнестойкости студентов, покинувших зону боевых действий, и студентов, проживающих на приграничной к зоне СВО территории, является теоретической основой программы психологического сопровождения беженцев из зоны боевых действий, а также населения, проживающего на территории, прилегающей к линии боевого соприкосновения.

Цель. Сравнить личностные особенности студентов, покинувших зону боевых действий, и студентов, проживающих на приграничной к зоне СВО территории.

Выборка. Студенты-первокурсники педагогического института Белгородского государственного национального исследовательского университета (81 человек в возрасте от 18 до 20 лет). Из них 40 студентов, покинувших зону боевых действий, и 41 студент, проживающий на приграничной к зоне СВО территории.

Методы. В исследовании использованы тест «Преодоление трудных жизненных ситуаций» В. Янке, Г. Эрдманна (в адаптации Н.Е. Водопьяновой), 16-факторный личностный опросник Р. Кеттелла, тест жизнестойкости С. Мадди (в адаптации Д.А. Леонтьева, Е.И. Рассказовой).

Результаты. Показано, что студенты, проживающие на приграничной к зоне СВО территории, имеют более высокий уровень жизнестойкости. Их вовлеченность в происходящие жизненные события, желание активно действовать, приобретать новые навыки и опыт повышают их уверенность в себе и способствуют формированию удовольствия от собственной деятельности, в отличие от студентов, покинувших зону боевых действий, которые чаще проявляют неуверенность в себе, недоверие к миру, тревожность, раздражительность, чувство беспомощности и непродуктивные копинг-стратегии.

Выводы. Определены различительные особенности личностных качеств, совладающего поведения и жизнестойкости студентов, покинувших зону боевых действий, и студентов, проживающих на приграничной к зоне СВО территории. Студенты, покинувшие зону боевых действий, менее жизнестойкие, чаще используют непродуктивные копинг-стратегии, более интеллектуальны, тревожны, раздражительны и напряжены, чаще проявляют лидерский потенциал, по сравнению со студентами, которые проживают на территории, прилегающей к линии боевого соприкосновения. Полученные результаты учтены при разработке тренинга «Жизнестойкая личность», являются основой программы психологического сопровождения беженцев из зоны боевых действий, а также населения, проживающего на приграничной к зоне СВО территории.

Актуальность. Современная психология родительства предлагает для изучения различные феномены — родительское отношение, родительские убеждения, установки и практики. Изучение родительских убеждений позволяет описать когнитивный компонент семейной среды, в которой развивается ребенок. Предыдущие исследования обнаружили значимую связь некоторых родительских установок с когнитивным и социально-эмоциональным развитием детей, однако они выполнены на зарубежных выборках, а их результаты неоднозначны.

Цель. Выявить особенности связи родительских убеждений о роли структурированности, спонтанности и игровой деятельности, а также наличия противоречий в семье относительно особенностей воспитания с показателями когнитивного и социально-эмоционального развития ребенка.

Выборка. Основную выборку исследования составили 338 женщин в возрасте от 23 до 65 лет (М = 36,63; SD = 5,004) и их дети дошкольного возраста в возрасте от 53 до 81 месяца (М = 70,36, SD = 4,198), из них 48% — мальчики, 52% — девочки.

Методы. Для выявления родительских убеждений был разработан ряд утверждений, которые можно сгруппировать в три блока: 1) организация жизни ребенка, 2) роль игровой деятельности, 3) воспитательная конфронтация в семье. Показатели когнитивного развития детей были выявлены при помощи Цветных прогрессивных матриц Дж. Равена и субтестов методики NEPSY-II, социально-эмоционального — при помощи методики «Тест на понимание эмоций».

Результаты. Выявлено, что большинство родителей считают структурированную среду более значимой для благополучия ребенка. Кроме того, обнаружено, что наличие у родителей таких убеждений является позитивным предиктором показателей невербального интеллекта ребенка, при этом убеждения о значимой роли спонтанности оказываются предикторами менее выраженных показателей слухоречевой памяти и большего времени, которое необходимо ребенку для переключения с одного задания на другое. Связей родительских установок с социально-эмоциональным развитием детей не обнаружено.

Выводы. Родительские убеждения могут играть существенную роль в развитии ребенка: убеждение в необходимости структурировать среду ребенка может приводить к позитивным эффектам для когнитивного развития ребенка и не влиять на социально-эмоциональное развитие, а убеждение в необходимости спонтанности скорее связано с более низкими показателями исполнительных функций у ребенка.