Статьи

Актуальность. В настоящее время информационные технологии интенсивно развиваются. Становятся актуальными проблемы, связанные с их воздействием
на психическое развитие человека. Один из частных вопросов, интересующих исследователей ― это взаимосвязь увлеченности видеоиграми и агрессии. Также исследователями отмечается противоречивость получаемых результатов и необходимость более глубокого рассмотрения проблемы.

Цель. Определение особенностей разработки проблемы взаимосвязи увлеченности видеоиграми и агрессивных тенденций в тематических направлениях, которые она затрагивает.

Методы. Этот обзор построен на материале статей, индексируемых в Scopus. Сбор и анализ данных проводился с использованием инструментов онлайн-платформ Scopus и SciVal.

Результаты. Представлена общая характеристика статей, соответствующих теме связи увлеченности видеоиграми и агрессии. Были выявлены следующие тематические направления, наиболее подробно раскрывающие ее: “Media Violence; Video Games; Aggression” («Медианасилие; Видеоигры; Агрессия»), “Internet Use; Addiction; Gaming” («Использование Интернета; Зависимость; Игровой»), “Online Games; Avatar; Gaming” («Онлайн-игры; Аватар; Игровой»), “Cyberbullying; Crime Victims; Participant Roles” («Кибербуллинг; Жертвы преступлений; Роли участников»), “Portrayal; Stereotypy; Media Representations” («Портретирование; Стереотипность; Представленность в медиа»). Представлен подробный анализ статей, отражающих рассматриваемую тему в рамках этих направлений.

Выводы. Исследователями обсуждаются вопросы более глубокой проработки связи увлеченности видеоиграми и агрессии, в частности, выбора и контроля переменных; также ими проводится критический анализ существующих концепций агрессии применительно к рассматриваемой теме и возможности их использования. В рамках темы отмечается, что эмпирические данные, касающиеся аспектов использования видеоигр, собираются, как правило, на основе самоотчетов респондентов; их поведение и деятельность исследуются редко. Просматриваются тенденции, касающиеся изучения агрессии в реальной и виртуальной среде (в частности, буллинга и кибербуллинга), расовых и гендерных стереотипов, агрессивных тенденций на фоне игрового расстройства.

Актуальность. Исследование посвящено культурной специфике ценностной сферы личности, причем с точки зрения ее уровневого ― эксплицитного и имплицитного строения. Новизна исследования состоит в обращении к малодоступным и практически неизученным имплицитным уровням презентации ценностей, тогда как большинство работ имеет дело с исключительно экcплицитными уровнями их презентации.

Целью исследования является кросс-культурное сопоставление строения ценностной сферы личности с точки зрения имплицитного и эксплицитного ее уровня на примере русской и узбекской культуры.

Методы. Применялись следующие методики: уточненная методика PVQ Ш. Шварца, цветовой тест отношений М. Эткинда.

Выборка. В работе приняли участие 190 испытуемых ― 86 принадлежащих к узбекской культуре и 104 ― к русской.

Результаты. Исследование показало значительное совпадение ведущих и низкозначимых ценностей обеих культур на эксплицитном уровне. Получены следующие эксплицитные различия: несмотря на ведущий характер, менее важными в узбекской выборке по сравнению с русской оказались такие ценности, как самостоятельность действий, самостоятельность мыслей, личная безопасность, благополучие в межличностных отношениях, толерантность к другим людям, а более значимыми ― жизненные удовольствия, репутация, общественная безопасность, ответственность перед близкими. На имплицитном уровне различия между культурами менее выражены и состоят в следующем: более значимы на русской выборке ценности разнообразного жизненного опыта, общественной безопасности. Имплицитно более значимой для узбекской выборки является ответственность перед близкими. По некоторым ценностям межкультурные различия проявляются на обоих уровнях. Это общественная безопасность (у узбекских испытуемых выше на эксплицитном и ниже на имплицитном уровне, чем у русских) и ответственность перед близкими (выше у узбекских испытуемых на обоих уровнях). Общественная безопасность у испытуемых обеих культур является имплицитно низкозначимой ценностью.

Выводы.

1. У представителей обеих культур строение ценностной сферы личности на эксплицитном и имплицитном уровне не совпадает.
2. Межкультурные различия в строении ценностной сферы наблюдаются как на эксплицитном, так и на имплицитном уровне.
3. На эксплицитном уровне ведущие и малозначимые ценности у представителей двух культур в значительной степени совпадают. Обнаруженные различия затрагивают степень значимости ценностей, связанных с самостоятельностью, личной и общественной безопасностью и взаимоотношениями с окружающими.
4. На имплицитном уровне различия между культурами следующие: более значимы для русской выборки разнообразный жизненный опыт, общественная безопасность. Более значимой для узбекской выборки является ответственность перед близкими.
5. Были также обнаружены ценности, межкультурные различия в значимости которых проявляются на обоих уровнях. Это общественная безопасность (у узбекских испытуемых выше на эксплицитном и ниже на имплицитном уровне, чем у русских) и ответственность перед близкими (более значима у узбекских испытуемых на обоих уровнях). При этом общественная безопасность у испытуемых обеих культур является имплицитно малозначимой ценностью.

Практическое применение результатов. Результаты могут применяться в ходе организации совместного обучения и профессиональной деятельности представителей различных культур.

Благодарности. Статья выполнена в рамках гранта «Кросс-культурные различия в способах когнитивной обработки вербального и образного материала» Российского фонда фундаментальных исследований, грант № 20-013-00674.

Актуальность исследования определяется возросшим в последние годы интересом к математическому образованию. Педагогов и исследователей волнует вопрос об условиях и средствах развития математического образования. Наряду с этим, не существует единого мнения о том, что представляют собой математические способности, какова их структура и особенности развития.

Целью исследования выступает проведение сравнительного анализа развития математических способностей первоклассников, обучающихся по разным образовательным программам и выявление специфических для каждой программы особенностей.

Выборку исследования составили 434 учащихся первых классов московских школ (54,8% мальчиков), среди которых: 37,1% учащихся обучается по программам повышенной сложности, 44% — по традиционным программам, 18,9% — по программе развивающего обучения.

Методики. В данном исследовании для диагностики математических способностей первоклассников был разработан авторский комплект методик, включающий «классические» задания, которые должны выполнять дети независимо от программы обучения и «специфические» задания, проверяющие разумность и осмысленность выполняемых математических действий.

Результаты. Проведенный анализ показал, что большинство классических математических умений не связаны со спецификой программы и развиваются у первоклассников в ходе обучения безотносительно нее. Однако сложные арифметические умения (работа с двузначными числами и поиск неизвестного компонента) получили большее развитие в программах повышенной сложности, предполагающих отбор учащихся при поступлении. Специфические умения, направленные на разумное действие с числом (задания на числовую прямую или измерение разными мерками), показали неоднозначную динамику развития, что позволяет нам предположить, что содержание ряда программ не демонстрирует принципиальных различий.

Выводы. Исследование позволяет сделать предположение о том, что факт отбора учащихся на программы оказывает влияние лишь на скорость развития ряда неспецифических математических умений. Тогда как специфические умения в большей степени зависят от содержания программы и требуют дополнительного изучения.

Актуальность. Существует дефицит социально-психологических исследований, посвященных системному рассмотрению проблемы отношения учителей к изменениям в современной школе на трех уровнях: организационном, межличностном и индивидуально-личностном.

Цель исследования. Выявление взаимосвязей стилей реагирования на изменения в восприятии учителями организационной культуры и конфликтов в школе.

Методы. Был проведен анкетный опрос в дистанционном формате с использованием онлайн-платформы. Использовались: опросник «Стили реагирования на изменения», «Методика диагностики организационной культуры школы», методика «Конфликты в образовательной среде».

Выборка. В исследовании приняли участие 66 учителей старших классов средних общеобразовательных школ и лицеев в нескольких регионах России (г. Заречный, Пензенская область; г. Лесной, Свердловская область; г. Новоуральск, Свердловская область).

Результаты. Учителя с консервативным стилем реагирования на изменения предпочитают традиционную стабильную обстановку и нацелены на результативную организационную культуру школы; они ниже оценивают частоту возникновения в школе конфликтов между учителями и учениками с привлечением родителей. Учителя с инновационным стилем реагирования стремятся к постоянному прогрессу и нововведениям и ориентируются на инновационную культуру школы; выявлена положительная корреляция с оценкой частоты конфликтов между учителем и учеником с участием родителя. Учителя, являющиеся представителями реактивного стиля реагирования на изменения, тяжело адаптируются к любому типу перемен, отдают предпочтение ролевой культуре школы; существует положительная взаимосвязь со степенью эмоционального дискомфорта, вызываемого несколькими типами конфликтов с участием педагога. Учителя с реализующим стилем реагирования гибко адаптируются к различным переменам и предпочитают инновационный и семейный типы культуры школы; у них выявлена отрицательная взаимосвязь с эмоциональным дискомфортом от конфликтов с участием учителя.

Выводы. Полученные результаты позволяют определить перспективу дальнейших шагов авторского коллектива, которая состоит в том, чтобы построить трехстороннюю модель образовательного пространства «школа ― ученик ― семья» с присущими ему свойствами системного саморазвивающегося объекта.

Актуальность. В контексте развития современного общества визуальная информация является одним из способов коммуникации, что формирует для социальных психологов исследовательский запрос на включение зрительной модальности в анализ для выявления способов и содержания интерпретаций фактов повседневной реальности, которые свойственны людям.

Цель. Основная цель работы ― раскрыть исследовательский потенциал качественной стратегии исследования, где за счет использования вербальной и визуальной модальностей представляется возможным получить содержательные фактурные данные и описать процесс трансформации представлений о Москве, а также показать глубинные переживания, которые его могут сопровождать. Эмпирической целью исследования является описание содержания представлений о Москве и их трансформации. Эмпирическим объектом исследования являются представления о Москве. Эмпирический предмет исследования ― трансформация представлений о городском пространстве Москвы.

Метод. Для выполнения поставленных задач был разработан дизайн исследования, где фотографии являлись как средством выражения представлений о городе, так и стимульным материалом для формирования нарративов, в которых была отражена и проанализирована динамика представлений жителей о своем городе.

Выборка. В выборку вошли две группы респондентов: 12 коренных москвичей и 13 приезжих, проживающих в городе не менее пяти лет. Возраст испытуемых составил от 24 до 30 лет.

Результаты. Благодаря реализованному дизайну исследования, где за счет фотоснимков в качестве стимульного материала получились детальные по содержанию и эмоционально насыщенные с точки зрения переживаний нарративы, было выявлено наличие двух линий дискурса в представлениях о Москве: Москва-отдыхающая и Москва-рабочая. Проанализирован механизм персонификации города жителями как эффект восприятия городского пространства.

Выводы. Использование мультимодальной формы исследования позволило на основе анализа фотографий и нарративов описать содержание и трансформации представлений о Москве, а также обозначить перспективы выполненной работы.

Актуальность. Искусственный интеллект активно внедряется в экономическую жизнь страны в контексте цифровой экономики. Особенности принятия экономических решений с опорой на программы, в основе которых лежит искусственный интеллект становятся исключительно актуальным направлением исследований социальной психологии.

Целью исследования было выявление особенностей принятия экономических решений с опорой на рекомендации, полученные с использованием технологии искусственного интеллекта.

Методы. Исследование проходило в два этапа: интервью и эксперимент.

Выборка. Выборка первого этапа составила 8 человек (4 мужчины и 4 женщины, возраст 18–45). На втором этапе выборка составила 289 человек (48 мужчин и 241 женщина), возраст 18–25 лет.

Результаты. На первом этапе были сформулированы возможные факторы доверия и недоверия программам на основе искусственного интеллекта, в том числе в контексте экономических решений.

На втором этапе был проведен эксперимент, где участникам предлагалось сыграть в симулятор фондовой биржи. В игре была опция обращения к экономическому советнику. У экспериментальной группы советником выступала программа на основе искусственного интеллекта, у контрольной — человек. Было проанализировано 5652 экономических решения участников с точки зрения степени риска этих решений.

Выводы. 1. Внесение рекомендации в процесс принятия экономического решения оказывает значимое влияние на готовность рисковать ресурсом. 2. В случае согласия с рекомендацией, если источником рекомендации выступала программа, основанная на технологии искусственного интеллекта, то готовность рисковать была в среднем выше. 3. Подобный эффект может объясняться спецификой ситуации принятия экономического решения: задача является достаточно формальной, время на решение задачи ограничено и ситуация принятия решения сопровождается высокой долей неопределенности последствий этого решения.

Актуальность. История становления социальной психологии — это история непрекращающегося поиска методологически обоснованного и корректного описания отношений человека с окружающим миром. Изменяющиеся реалии современного мира трансформируют стратегии взаимодействия человека с окружающей его реальностью, что порождает необходимость поиска новых языков описания и самого контекста существования человека, и отношений человека с миром.

Цель исследования. Статья посвящена 50-летию создания кафедры социальной психологии МГУ имени М.В. Ломоносова, одним из важнейших направлений в работе которой была разработка методологических проблем. Стремление к постановке и исследованию фундаментальных вопросов психологии «социального бытия» человека всегда было отличительной чертой направленности деятельности кафедры. Предметом обсуждения в статье является эволюция представлений об отношениях человека с окружающим миром.

Результаты. Содержание проблемного поля современной социальной психологии связано с задачами разработки идей изменяющегося контекста и его познания человеком. Показано, что интерес к контексту жизни человека становится общим для ряда областей современной психологической науки. В современных подходах в психологии личности взаимодействие с окружающим миром рассматривается как фактор динамического функционирования и развития личности. Проблемные поля других направлений современной науки, в частности экзистенциальной психологии, также включают изучение отношений человека с окружающим миром. Таким образом, принцип контекстуального изучения и интерпретации психологической феноменологии становится общеметодологическим принципом психологической науки.

Выводы. Основной вывод проведенного анализа состоит в констатации того, что социально-психологическое знание приобретает статус фундаментального знания для ряда направлений современной психологической науки и практики, а пересечение проблемных полей социальной психологии и психологии личности, их общий интерес к существованию человека в современном мире, в ситуационном, жизненном и экзистенциальном контекстах, создает перспективы формирования интегрального, целостного подхода к изучению личности современной психологической наукой.

Информация о финансировании. Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ 22-28-00871 «Целевые и ситуационные детерминанты процесса самоизменений личности».

Актуальность. В статье раскрываются эпистемологические источники возникновения научной школы Г.М. Андреевой, которая стала и основанием, и триггером развития социальной психологии в Московском университете во второй половине ХХ – начале XXI столетий.

Цель. Показать актуальность и эвристичность концепции социальной психологии и социального познания Г.М. Андреевой, позволяющей изучать аффективные и когнитивные аспекты восприятия и переживания различных векторов социокультурных изменений и кризисов, в том числе – в ситуациях фрустрации и депривации жизненного пространства личности, цифровизации и медиатизации общества и культуры.

Методы. Используются методы исторической герменевтики, историко-генетического и категориального анализа, реконструирующие внутреннюю логику и основные этапы развития научной школы социальной психологии и социального познания Г.М. Андреевой, ее новаторскую исследовательскую методологию и категориальный аппарат.

Результаты. Проанализированы социокультурные и интеллектуальные факторы возникновения и творческого развития школы Г.М. Андреевой на протяжении более чем полувекового пути. Раскрыты эпистемологические предпосылки построения социальной психологии как научной дисциплины, включенной в реальный контекст жизни общества и культуры; обобщаются и интерпретируются главные результаты исследований социального познания в условиях социальной нестабильности и неопределенности. Показывается потенциал ее идей в интеллектуальном контексте современной психологии.

Выводы. Трансдисциплинарность и принципиальная открытость методологического гештальта новой научной школы социальной психологии Г.М. Андреевой стали залогом ее плодотворного развития в непредсказуемо изменяющемся пространстве современного мира. Оригинальная авторская концепция социального познания, предлагаемая Г.М. Андреевой, объединяет дисциплинарные традиции (парадигмы) психологической и социологической социальной психологии, которые разошлись в ХХ веке, и дает возможность изучать сложные психологические феномены, закономерности и механизмы современного общества и культуры.

Информация о финансировании: исследование выполнено при поддержке гранта РНФ в рамках проекта № 22-18-00140 «Динамическая устойчивость личности в пространстве социокультурной неопределенности».

Актуальность данного исследования связана с проблемой дефицита психодиагностического инструментария, позволяющего операционализировать понятие «интероцептивное осознавание». Интероцептивное осознавание является аспектом телесного осознавания, сфокусировано на сенсорных телесных процессах, связанных с состоянием внутренней среды организма, и играет важную роль в регуляции эмоциональных состояний.

Цель исследования. Для операционализации данного понятия была осуществлена валидизация русскоязычной версии опросника «The Multidimensional Assessment of Interoceptive Awareness» (MAIA) (Mehling et al., 2012), названная «Многомерная оценка интероцептивного осознавания» (MAIA-R). Целью исследования явились проверка психометрических характеристик MAIA-R и его стандартизация.

Методы. Исследование проводилось на выборке в 1100 человек
от 16 до 66 лет (М=26,9; SD = 10,4); 19,3 % — мужчины, 80,7 % — женщины. Для оценки критериальной валидности были выделены контрастные группы с разным уровнем интероцептивного осознавания: 1) психотерапевты (N=50), 2) профессиональные спортсмены (N=103), 3) респонденты, имеющие опыт телесных практик как хобби (N=81), 4) не имеющие опыта телесных практик (N=123). Обработка полученных данных проводилась методами математической статистики (t-Стьюдента, факторный анализ, однофакторный дисперсионный анализ, корреляционный анализ, Альфа Кронбаха).

Результаты. Подтвердилась культурная специфичность опросника MAIA; содержание факторов, отличное от оригинального, отражено в названиях: «Наблюдение», «Не отвлечение», «Отсутствие беспокойства», «Регуляция внимания», «Осознавание негативного эмоционального состояния», «Саморегуляция на основе активного «слушания» тела», «Доверие» и «Осознавание позитивного эмоционального состояния». Установлены ортогональный характер структурных компонентов интероцептивного осознавания и их независимость от гендерного фактора. Получены высокие показатели внутренней согласованности и ретестовой надежности.

Выводы. Опросник может быть использован в психотерапевтических исследованиях и практике, а также в работе спортивного психолога для оценки уровня осознавания телесных процессов и динамики саморегуляции у спортсменов.

Актуальность. Статья посвящена анализу использования метода регистрации движения глаз для изучения процессов обучения детей с нарушением слуха. На основании данных глазодвигательной активности выделяются трудности, препятствующие обучению детей с нарушением слуха, что способствует обнаружению эффективных способов обучения. Отдельным исследовательским вопросом является поиск эффективного использования разных форм подачи инструкции.

Цель. Айтрекинг исследования специфики совместного внимания и поддержание визуального внимания детей с нарушением слуха при разном способе подачи инструкции в процессе обучения.

Методы. Использовано задание в форме корректурной пробы для заполнения фигур (по типу методики «Пьерона-Рузера»). Для понимания разных форм инструкции в четырех сериях эксперимента варьировалось сочетание речевой формы и использования действия в объяснении правила заполнения фигур. Основным методом являлся метод регистрации движения глаз с использованием портативного трекера PLabs-айтрекер.

Выборка. Выборку исследования составили 15 дошкольников
с нарушением слуха (сенсоневральной тугоухостью, класс H90 по МКБ-11): восемь девочек, семь мальчиков, средний возраст 5,4±0,8.

Результаты. Важнейшим критерием эффективности разных форм инструкции является время от начала предъявления инструкции до первой фиксации на целевом объекте и продолжительность задержки внимания в нецелевых областях.
При мультимодальной инструкции наблюдаются более длинные фиксации в релевантных областях и короткие в нерелевантных, фиксации чаще и быстрее оказываются
в релевантных областях. При переходе к самостоятельному анализу задания в начале фиксации в релевантных и нерелевантных областях становятся сокращенными по времени и количеству, а затем начинают носить все более длительный характер.

Выводы. Разная форма инструкции позволяет переструктурировать восприятие ребенка с нарушением слуха, сфокусировав внимание на релевантных задаче элементах. Наиболее эффективным является одновременное использование мультимодальных средств объяснения инструкции для привлечения и регуляции внимания. 

Актуальность. СМИ играют важную роль в процессе социального конструирования образа инвалидности. Создаваемый образ, в свою очередь, влияет на формирование ценностных ориентаций и поведенческих установок у читателя по отношению к инвалидам. Отдельной проблемой является недифференцированность инвалидов по полу в большинстве новостных статей. В связи с этим возникает вопрос о наличии описания гендерных особенностей инвалидов в тех статьях, где их пол указывается.

Цель и предмет исследования. Контент-анализ текстов новостных статей с целью выявления гендерных особенностей социального конструирования образа инвалида в аспектах поведения, социального взаимодействия и личностных характеристик.

Выборка. 107 статей, опубликованных в период с декабря 2020 года по август 2021 года в изданиях: РБК, РИА «Новости», «Российская газета», ТАСС, «Известия».

Методы. Тексты анализировались с применением процедуры контент-анализа. Для этого авторами в согласованной экспертной оценке были выделены 27 категорий, относящихся к трем параметрам: действия инвалида, взаимодействие с инвалидом, личностные характеристики. На основе полученных данных были построены таблицы сопряженности и проведен частотный анализ категорий, используемых при описании в статьях СМИ мужчин- и женщин-инвалидов.

Результаты и выводы. Результаты частотного распределения используемых в статьях категорий показали, что описание действий инвалидов в целом соответствуют гендерным социально-ролевым стереотипам. В то же время описание характера социального взаимодействия мужчин- и женщин-инвалидов отличается: мужчины-инвалиды ориентированы на обращение к вышестоящим структурам, в то время как женщины-инвалиды — к непосредственным участникам ситуации. При описании женщин-инвалидов наблюдаются нарушения ожиданий читателей относительно их большей уязвимости, другими словами, они представлены как более стойкие по сравнению с мужчинами-инвалидами. 

Актуальность. Использование цифровых устройств и интернета является неотъемлемой характеристикой современной повседневности, делая «цифровизированной» ситуацию развития детей. Существует не так много работ, изучающих специфику, виды и содержание цифровых практик школьников, и вопросы
о том, что и почему дети делают онлайн, часто подменяются вопросами о том, как это «что-то» связано с различными характеристиками благополучия, когнитивными
и личностными особенностями.

Цель. Рассмотреть исследования последних лет, в которых делается акцент
на практики современных школьников в различных цифровых средах. Интерес представляют как результаты исследований, так и методы, с помощью которых они были получены.

Методика. Работа представляет собой анализ литературы, посвященной изучению разнообразия цифровых практик современных подростков. Изначально отбирались публикации 2016 — 2021 гг., включенные в базу Scopus и содержательно анализирующие поведение школьников преимущественно подросткового возраста
в цифровых и онлайн-средах (запросы включали слова «digital/online behaviour/practices», «schoolchildren/adolescents» и т.п.), а также из подписок ключевых отечественных изданий за те же годы. Список в дальнейшем расширялся за счет цитируемых работ.

Результаты. При рассмотрении соотношения онлайн- и офлайн-сред в жизни современных подростков выделяются две основные идеи: объединение онлайн-
и офлайн-сред в единую гибридную среду либо рассмотрение их как взаимодополняющих и имеющих собственную специфику. Идея гибридности меняет постановку вопроса о благополучии подростков и возможности негативного влияния цифровых технологий: постоянная включенность в онлайн-контексты перестает патологизироваться и может быть рассмотрена как удовлетворение «офлайн-потребностей» новыми способами. Описаны способы выделения цифровых практик школьников: с опорой на содержание поведения, тип взаимодействия с контентом, цели взаимодействия, а также различные способы управления цифровым поведением
со стороны школы и родителей, которые могут становиться базой для появления новых форм цифрового неравенства. Результаты исследований показывают, что онлайн-среды хорошо подходят для удовлетворения подростками возрастных потребностей.

Выводы. Исследования последних лет позволили переосмыслить ряд вопросов
и продемонстрировать неактуальность некоторых установок относительно использования детьми цифровых технологий, что подчеркивает важность проведения эмпирических исследований с использованием качественной методологии, нацеленных на раскрытие смысла и содержания цифровых практик, а не ограничивающихся количественными измерениями заранее определенных психологических переменных.

Актуальность. Качество дошкольного образования имеет огромное значение
для последующей адаптации и успешности школьного обучения. Имеющийся в арсенале отечественных психологов инструментарий оценки качества образовательной среды детского сада с большим массивом накопленных данных — методика ECERS-R —
в большей степени нацелен на оценку материально-предметного обустройства дошкольного образовательного учреждения и характера взаимодействия ребенка
со средой (в том числе социальной). При этом, на наш взгляд, недостаточное внимание уделяется оценке эмоционального климата взаимодействий учащихся со взрослым
и оценке того, насколько предлагаемое обучение находится в зоне ближайшего развития ребенка.

Цель. Для восполнения выявленного дефицита была проведена работа по началу адаптации другого инструмента оценки качества образовательной среды — методики CLASS, основанной на идеях Л.С. Выготского об оптимальном построении учебного процесса.

Методы. Исследование было проведено в 41 подготовительной группе московских детских садов. В данных группах для оценки качества образовательной среды была использована методика CLASS, которая включает в себя 10 шкал, объединенных в три основных параметра: Эмоциональная поддержка, Организация в группе и Методическая поддержка. Также на части выборки (N=26 групп) дополнительно была использована методика ECERS-R.

Результаты. Анализ внутренней надежности инструментария показал удовлетворительные результаты. Хотя оценки по всем трем параметрам связаны между собой, оценки Методической поддержки оказались значимо ниже оценок Эмоциональной поддержки и Организации работы в группе. Сопоставление результатов методик CLASS
и ECERS-R показало небольшое количество связей между оценками шкал двух методик. При этом в большей степени связаны с ECERS-R шкалы CLASS параметра Методическая поддержка.

Выводы. Полученные данные подтверждают наше предположение о том, что методика CLASS дает значимую информацию о качестве взаимодействия педагога
с детьми в группе детского сада, которая дополняет результаты ECERS-R, а значит, данный инструмент будет полезен для полноценной оценки качества образовательной среды детского сада.

Актуальность. Работа посвящена изучению возрастных и половых особенностей взаимосвязи эмоционального отражения старшеклассниками объектов-ценностей школьной жизни и осознание ими причин необходимости школьного обучения (мотивировок).

Целью исследования было изучение половых и возрастных особенностей взаимосвязи эмоционального отражения старшеклассниками объектов-ценностей школьной жизни и осознание ими причин необходимости школьного обучения (мотивировок).

Методы. Структура эмоционального отношения к ценностям школьной жизни выявлялась с помощью факторного анализа оценок по методике Семантического дифференциала Ч. Осгуда. Варианты объяснений-мотивировок причин обучения в школе (70 вариантов) выявлялись с помощью специального опросника. Степень взаимосвязи между выделенными факторами эмоционального отношения и мотивировками оценивалась с помощью вычисления коэффициентов корреляции Пирсона.

Выборка. В опросе добровольно (при согласии родителей) приняли участие школьники 8 — 11 классов (15 — 17 лет) двух школ г. Москвы с традиционной парадигмой обучения. По методике 1 (семантический дифференциал) всего опрошено 346 учеников, из них опрошено по методике 2 (опросник) всего 197 учеников. В результате получены данные для четырех групп учеников: 1) младших (8 — 9 кл.), 2) старших (10 — 11 кл.) мальчиков, 3) младших (8 — 9 кл.) и 4) старших (10 — 11 кл.) девочек.

Результаты. Обнаружено, что у младших и старших девочек выделяется четыре эмоционально-мотивационных фактора, тогда как у младших мальчиков только три,
а у старших четыре, т.е. мотивация мальчиков при взрослении становится более дифференцированной. Выявленные взаимосвязи между факторами-мотивами эмоционального отношения и вариантами сознательного объяснения причин обучения в школе (мотивировками) обнаруживают существенные различия между учащимися разного пола и возраста.

Выводы. Степень и характер согласования при развитии в существенной степени определяется типом доминирующей мотивации учебной деятельности.
У учащихся с мотивацией достижения, самоутверждающе-учебной и учебно-познавательной мотивацией, эмоциональный и вербальный уровень отношения
к ценностям школьной жизни хорошо согласован.