Статьи

Актуальность. В прикладной психологии перед исследователем все чаще встает задача анализа больших массивов текста, как вербального, так и визуального. Для этих целей разработаны различные методы анализа и созданы различные компьютерные программы.

Цель. Проанализированы возможности компьютеризированного качественного анализа текста. Рассмотрен спектр задач, решаемых различными методами качественного анализа текста.

Методы. Проведен теоретический анализ классических методов качественного анализа текста. Проанализирована специфика метода компьютеризированного дискурс-анализа. По Интернету выполнен поиск наиболее популярных программ качественного анализа текста, рассмотрены основные опции и требования к работе в программе.

Результаты. Кратко охарактеризованы методы контент-, дискурс-, интент-анализа, конверсационного и нарративного анализа. Описан подход компьютеризированного дискурс-анализа (CMDA). Изложен подход к решению задач различных методов качественного анализа текста в компьютерном анализе качественных данных (Computer Assisted Qualitative Data Analysis; CAQDAS). Рассмотрены возможности некоторых пакетов программного обеспечения, разработанного в рамках подхода CAQDAS. 

Выводы. Показаны преимущества использования компьютеризированного дискурс-анализа. Очерчена тематика исследований методологических проблем, сопровождающих использование CAQDAS.

Актуальность. Статья посвящена изучению восприятия лиц при использовании технологии айтрекинга. В научной литературе выделяют два процесса – аналитический (восприятие отдельных черт лица) и холистический (восприятие целостной конфигурации всех черт). Предполагается, что каждый из процессов может специфически проявляться в особенностях движений глаз при восприятии лиц. Однако между авторами существуют разногласия относительно того, какие паттерны движений глаз отражают доминирование холистического, а какие – аналитического процессов. Мы предположили, что противоречия в интерпретации глазодвигательных показателей могут быть связаны с особенностями анализа движения глаз, а именно со спецификой выделения зон интереса (глаза, нос, переносица, губы), а также с индивидуальными стратегиями движений глаз при восприятии лиц. 

Цель. Выявление особенностей анализа движения глаз в процессе восприятия лиц. 

Метод. Разработан и апробирован метод изучения аналитических и холистических процессов в задаче оценки привлекательности прямо ориентированных и инвертированных лиц с использованием метода айтрекинга. Данные айтрекинга были проанализированы для всей выборки при использовании трех типов обработки, различающихся разметкой зон интереса, а также раздельно для двух групп, различающихся стратегиями движения глаз. Выделение стратегий осуществлялось на основе различий в средних значениях длительности фиксации и амплитуды саккад. 

Результаты. Показано, что: наличие статистически значимых различий во времени пребывания в зонах интереса (ВПЗИ) между условием предъявления прямо ориентированных и инвертированных лиц зависело от способа выделения зон интереса. Также показано, что распределение ВПЗИ по зонам тесно связано с индивидуальными стратегиями движений глаз. Анализ данных раздельно по группам показал значимые различия в распределении ВПЗИ.

Выводы. При обработке данных айтрекинга, полученных в процессе восприятия лиц, необходимо учитывать индивидуальные стратегии движений глаз, а также особенности анализа, связанные с выделениями зон интереса. Отсутствие единого эталона выделения этих зон может быть причиной несогласованности данных, на основе которых формулируются гипотезы о доминировании холистического или аналитического процессов. Согласно нашим данным, наиболее эффективным для анализа холистических процессов является более детальный тип разметки зон интереса, в котором выделяются не только главные черты (глаза, нос, рот), но и зона переносицы. 

Благодарности

Исследование выполнено за счет гранта РНФ (Грант № 19-18-00474). Работа выполнена с использованием оборудования, приобретенного за счет средств Программы развития Московского университета.

Актуальность. Современное общество формирует образ успешного человека как активно взаимодействующего с разными информационными потоками, в том числе с огромным потоком новостного контента. В статье выдвигается предположение о развитии у человека соответствующей потребности в отслеживании и распространении новостей, выраженность которой может объяснять особенности взаимодействия с информацией (ее критичное и некритичное распространение) и субъективное переживание ее избыточности и недостоверности, в том числе в ситуации пандемии. 

Цель исследования – выявление связи субъективной потребности в новостной информации с ценностями личности, отношением к новым технологиям и распространением новостей о пандемии. 

Методика и выборка. 270 человек в возрасте от 18 до 61 года заполняли краткий опросник ценностных ориентаций, опросник отношения к новым технологиям, шкалу отслеживания информации о коронавирусе, а также отвечали на вопросы о получении и распространении новостной информации, готовности к критичному и некритичному распространению новостей о пандемии, субъективном переживании избыточности и недоверия к информации о пандемии. 

Результаты. Согласно результатам, шкала потребности в новостной информации позволяет оценить субъективную важность получения новостей и их обсуждении с другими людьми и характеризуется достаточной согласованностью и факторной валидностью. Потребность в регулярном получении новостей более выражена у мужчин, людей более старшего возраста, людей с высшим образованием, лиц, состоящих в браке, людей, у которых есть дети, тогда как потребность в обсуждении новостей с социодемографическими факторами не связана. Людям, более склонным к технофилии, более важно регулярно получать и обсуждать с окружающими новостную информацию, что, в свою очередь, выступает медиатором связи технофилии и отслеживания новостей о коронавирусе. Кроме того, потребность в распространении новостей выступает медиатором связи технофилии и готовности к критичному и некритичному распространению информации о пандемии.

Благодарности: Исследование выполнено при поддержке Российского научного фонда, проект № 18-18-00365 «Цифровая социализация культурно-исторической перспективе: внутрипоколенческий и межпоколенческий анализ».

Актуальность. При разработке психометрических инструментов и оценке их структуры часто используются стандартные процедуры, предусматривающие расчет ограниченного набора коэффициентов. Однако шаблонное использование таких процедур не позволяет учитывать возможные нюансы исследуемых шкал и может приводить к получению неадекватных результатов. В силу этого важным представляется подробный анализ структуры психометрических инструментов, который допускает различные нестандартные приемы. 

Цель нашей работы– на основе данных выполнения двух интеллектуальных субтестов провести более детальный анализ их структуры на уровне отдельных заданий и оценить достаточность применения стандартных методов оценки надежности и структурной валидности для этих субтестов.

Методики и выборка. В качестве материала для анализа мы использовали данные, полученные в ходе тестирования интеллекта у большой выборки респондентов (11335 человек) с помощью батареи «КР-3». В работе подробно рассматривается структура субтестов «Силлогизмы» и «Аналогии»: анализируется надежность шкал, оцениваемая с помощью коэффициента альфа Кронбаха, и факторная структура на пунктовом уровне с помощью конфирматорного факторного анализа.

Результаты и выводы. Оценка надежности анализируемых шкал с помощью коэффициента альфа Кронбаха показала, что получаемые оценки зависят от того, учитывается ли при анализе и отборе результатов влияние ограничения времени, стандартно используемого в групповых тестах на интеллект. С другой стороны, подробный анализ отдельных заданий в каждом из субтестов позволил выделить дополнительный, не заложенный изначально фактор способностей предположительно более общего типа, чем специальные способности, на оценку которых они направлены. Конфирматорный факторный анализ показал существенность этого фактора с точки зрения оценки структуры шкал. Проведенный анализ позволяет заключить, что без подробного анализа процедуры тестирования и структуры заданий исследователь может не заметить важных свойств анализируемых шкал и сделать неполные или неадекватные выводы об их психометрических качествах.

Благодарности. Исследование выполнено при поддержке РФФИ, проект 17-29-07030.

Актуальность. Эмпатия широко признана как многомерная черта, включающая как когнитивный, так и эмоциональный компоненты. Используемый для их диагностики Опросник когнитивной и аффективной эмпатии – theQuestionnaireofCognitiveandAffectiveEmpathy, кратко QCEI(Reniersetal., 2011), – широко применяется в разных странах. Однако вопрос о его факторной структуре применительно к китайским выборкам оказался не решенным в двух предыдущих работах. Наша апробация позволила уточнить его психометрические характеристики, что важно для дальнейшего его применения в Китае и в кросс-культурных исследованиях.

Актуальной является также не исследованная пока проблема соотношения имплицитных теорий (ИТ) эмоций и личности и эмпатии. 

Цели исследования: 1) реадаптация опросника QCEIна китайской выборке,2) проверка гипотез о связях имплицитных теорий личности и возможности управления эмоциями с когнитивными и аффективными составляющими эмпатии (на китайской выборке). 

Метод. 1319 китайских участниковзаполняли опросник QCEI, из которых 520 очно и 799 – через онлайн-связь.Их данные были случайно разделены на две выборки; для первой проведен эксплораторный факторный анализ и для второй – конфирматорный факторный анализ. Эти 1319 человек заполнили опросник имплицитных теорий эмоций – ИТЭ, из них 520 участников – также опросник имплицитных теорий личности – ИТЛ. Для оценки конвергентной валидности нашего китайского варианта опросника QCAE799 испытуемых также заполнили опросник на эмпатию М. Дэвиса – IRI.

Результаты. Установлена четырехфакторная модель QCAEдля китайской выборки (в отличие от авторской пятифакторной); компоненты IRIзначимо положительно коррелируют с компонентами QCAE, что свидетельствует об общности их номологической сети. На основании того, что индекс инкрементальности для ИТЭ значимо положительно коррелирует с когнитивной эмпатией, мы приняли гипотезу о когнитивном компоненте как ведущем в предположении человека о возможности управления эмоциями. Индекс инкрементальности ИТЛ положительно коррелирует только с субшкалой Подстройка, что свидетельствует о меньшей представленности когнитивного компонента в ИТЛ в китайской выборке. Из наших результатов следует отвержение гипотезы о связи с аффективным компонентом эмпатии с ИТ эмоций и личности.

Краткое описание проблемы. Обзор посвящен взаимосвязи регуляторных функций и метапознания в контексте культурно-исторической перспективы. На материале проведенных за последние 15 лет исследований показана общность и различия указанных конструктов. Отдельное внимание уделяется развитию регуляторных функций и метапознания, их связи с академической успешностью детей, роль социального аспекта в их становлении. Показана значимость взрослого в направленном формировании метапознания и саморегуляции, что подтверждает положения культурно-исторической теории. В рамках культурно-исторической парадигмы рассматривается несколько механизмов развития регуляторных функций: подражание, основанное на понимании; знаковое опосредствование; а также общение в социальной ситуации развития. Л.С. Выготский отмечал, что высшие психические функции возникают на основе реальных взаимодействий людей, интериоризируются, превращаясь в психологические функции.

Выводы. В обзоре установлено, что одной из распространенных моделей структуры регуляторных функций является модель, которая включает в себя такие компоненты как «рабочую память», «сдерживающий контроль» и «когнитивную гибкость». 

На основании проведенного анализа можно утверждать влияние концепции Ж. Пиаже на исследования развития регуляторных функций. Известную сложность вызывает объяснение эмоциональной регуляции в контексте проблем метапознания. Вместе с тем Л.С. Выготский говорил о единстве аффекта и интеллекта, что позволяет предположить существование управления поведением и в частности эмоциональными процессами на уровне метакогнитивных процессов.

Актуальность. Изучение применения компетентностного подхода в профессиональной подготовке специалистов управленческой сферы остается актуальным вопросом для многих исследователей психологов, педагогов и преподавателей. Рассмотрение этой проблемы в первом приближении мы начали в материале, опубликованном в предыдущем номере журнала (Толочек, 2020). Основной вопрос – выявление ограничений компетентностного подхода как факторов его развития и условий, при которых его реализация будет более конструктивной и эффективной. Констатируется, что в русле компетентностного подхода сохраняется нерешенность вопросов о количестве и содержании качеств субъектов, влияющих на эффективность их деятельности; о компетенциях субъектов, исполняющих разные трудовые функции, работающих в разных организациях; о месте компетенций в структуре профессионализма, об их роли в успешности карьеры.

Методы: использовались опрос экспертов, дифференцированный и поуровневый анализ матриц частот оценок (выборов) компетенций экспертами.

Результаты: В цикле исследований компетенций и особенностей их оценки менеджерами (69 ч.), различающимися по полу, возрасту, стажу, управленческому опыту, должности, работающих в разных компаниях показано, что из 29 компетенций 19 выделены не менее чем 40% экспертов; 8 - выделены не менее 66% экспертов. Оцениваемые как востребованные компетенции сопряжены с индивидуальными особенностями, с эволюцией менеджеров как субъектов и особенностями их деятельности. 

Выводы: 1. Экспертами (сотрудниками российских компаний) из состава исходного перечня компетенций, описанных зарубежными специалистами, выделяют как актуальные для менеджеров лишь часть компетенций. Среди компетенций выделяется «ядро» базовых, ключевых качеств, и несколько «поясов» («оболочек», «уровней») – менее значимых (универсальных) компетенций, сопряженных с эффективной деятельностью менеджера в разных сферах. 2. Оценки актуальных (важных, значимых и/или предпочитаемых) для менеджеров компетенций различаются в зависимости от индивидуальных особенностей экспертов (пола, возраста, опыта, должности, успешности карьеры, управленческого потенциала) и длины списка оцениваемых качеств. 3. Оптимальным для решения как научных, так и прикладных задач можно считать перечни компетенций в интервале 15–20 качеств. Базовый список из 29 компетенций можно считать «достаточным и избыточным»; перечень до 19–20 компетенций – «достаточным и необходимым»; список из 8–10 «ядерных» компетенций – «необходимым базовым».

Благодарности: Исследование выполнено в рамках Госзадания Минобрнауки России, тема № 0138-2021-0010 «Регуляция социального взаимодействия в условиях удаленной работы».

Актуальность. В настоящее время в зарубежных исследованиях активно разрабатывается понятие «обыденного садизма». Изучение предлагаемой субклинической формы садизма вносит значимый вклад в исследование «темных» личностных черт, объединенных в понятие Темной триады, а также связанных явлений, таких, как агрессия, антисоциальное поведение, жестокость и др. Активная разработка инструментов измерения садистических черт позволяет изучать как внешние проявления садизма, так и его основополагающие механизмы. 

Цель. Обзор современных отечественных и зарубежных исследований, посвященных изучению обыденного садизма и его связей с релевантными конструктами.

Метод. Анализ актуальных исследований, посвященных современным представлениям о новой формализации феномена садизма и обзор основных англоязычных инструментов измерения садистических черт.

Результаты. Феномен садизма уже многие десятилетия находится в фокусе внимания исследователей и был концептуализирован в различных формах: от нарушения влечений до расстройства личности. Сегодня все чаще используется понятие «обыденный садизм», раскрывающее значение садистических черт вне клинического контекста. В большом количестве работ показана правомерность существования этого конструкта; активно изучаются его формы и внешние проявления (прямой/опосредованный, вербальный/невербальный садизм), исследуются возможные психологические механизмы проявления садизма в повседневной жизни и его связи с другими релевантными явлениями (агрессией, типами аффекта и др.). Одно из центральных мест в дискуссии занимает проблема потенциального включения обыденного садизма в Темную триаду личностных черт. К настоящему моменту на английском языке разработан ряд надежных методик измерения садистических тенденций, некоторые из которых позволяют анализировать и структурные характеристики этого феномена.

Заключение. Социальная значимость феномена обыденного садизма обусловливает интерес исследователей к изучению как его внешних проявлений, так и психологических механизмы его формирования. Разработка и/или адаптация инструмента оценки субклинических садистических тенденций откроет новые пути исследования обыденного садизма и связанных конструктов.

Актуальность. В кризисных политических, экономических, социальных и экологических условиях большое значение приобретают поиск и исследование психологических ресурсов человека, позволяющих успешно справляться с привычными и новыми задачами жизнедеятельности в условиях, когда изменяются миропорядок и привычный образ жизни.

Цель данной статьи заключается в обобщении результатов теоретических и эмпирических исследований для развития ресурсного подхода к исследованию осознанной саморегуляции жизнедеятельности человека как системы психологических средств осознанного выдвижения целей и управления их достижением. 

Методики и выборка. Положения ресурсного подхода были обоснованы теоретически и верифицированы в исследованиях лаборатории психологии саморегуляции ФГБНУ «Психологичекий институт РАО». Они выполнены на объемных выборках школьников, студентов, профессионалов. Были использованы когнитивные, личностные и регуляторные методики, как опросные, так и экспериментальные. При организации исследований применялся кросс-секционный и лонгитюдный дизайн.

Результаты. Проведённое обобщение результатов эмпирических исследований позволило верифицировать развитые научные представления о том, что осознанная саморегуляция достижения целей является системой универсальных и специальных регуляторных ресурсов человека в зависимости от глобальности задач, для решения которых они предназначены. Реализующие эту систему регуляторные компетенции человека вносят вклад в продуктивные аспекты достижения учебных и профессиональных целей. Они также являются механизмом мобилизации, координации, медиации и накопления всей палитры других индивидуальных ресурсов и резервов человека для решения разнообразных задач жизнедеятельности. Среди этих задач – личностное саморазвитие и самовоспитание, профессиональное самоопределение, поддержание и повышение психологического благополучия.

Развитие ресурсов осознанной саморегуляции способствует успешному обучению и работе в условиях стремительной цифровизации, является основой адаптации и формирования новой самоорганизации жизни, а также препятствует развитию острых стрессовых реакций и негативных эмоциональных состояний в условиях пандемии коронавируса.

Вывод. Осознанная саморегуляция является метаресурсом человека, так как не только вносит значимый вклад в достижение целей практической деятельности, но и способствует решению более широких задач жизнедеятельности. 

Благодарности: Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского научного фонда в рамках научного проекта № 20-18-00470 «Саморегуляция и школьная вовлеченность как психологические ресурсы академической успешности: лонгитюдное исследование».

Редакция научного журнала «Вестник Московского университета. Серия 14. Психология» выражает благодарность всем экспертам-рецензентам, оказавшим помощь в анализе, оценке и отборе публикации поступивших в 2020 г. рукописей.

Актуальность: Профессиональная надежность – сложный многоаспектный конструкт, который используется для прогнозирования профессиональной успешности специалистов экстремального профиля. Такое прогнозирование осуществляется в масштабных исследованиях путем сложного многоэтапного моделирования, однако прогноз будет абстрактным, неприложимым к отдельным случаям. Альтернатива – прогнозирование отдельных аспектов успешности. При этом наибольшей прогностической ценностью обладают компоненты «личностной надежности», поскольку с развитием цивилизации и изменением отношений «человек-машина» внутреннее содержание профессиональной надежности сместилось с преимущественно функциональной составляющей на мотивационную, морально-нравственную и социально-психологическую, включая феномен саморегуляции.

Цель исследования: изучение компонентов личностной надежности в качестве возможных предикторов отдельных аспектов профессиональной успешности спасателей.

Выборка: 31 специалист (мужчины), спасатели одного из подразделений МЧС в возрасте от 24 до 45 лет.

Методики исследования: экспертная оценка профессиональной успешности; самооценка уровня профессионализма; метод кейсов; тест-опросник А.В. Зверькова и Е.В. Эйдмана «Исследование волевой саморегуляции»; «11 личностных факторов»; тест «Мотивационный профиль» Ричи Ш., Мартина П.; тест фрустрационных реакций Розенцвейга; «экспресс-методика» по изучению социально-психологического климата в коллективе (О.С. Михалюк и А.Ю. Шалыто); диагностика привлекательности труда (В.М. Снетков). 

Выводы (кратко): а) возможно использование показателя успешности в тренировочной ситуации в качестве прогностического средства профессиональной успешности; б) влияние личностной надежности на профессиональную успешность дифференцированное – отдельные компоненты надежности определяют успешность отдельных результатов, поэтому прогнозирование невозможно в целом, но возможно дифференцированно; в) эффективность социально-психологического взаимодействия вносит важный вклад в профессиональную успешность, причем компоненты социально-психологического климата играют в этом разные роли.

Благодарности: исследование выполнено при финансировании гранта 19-013-00799 А «Прогностическая модель адаптивности и надежности профессионалов в экстремальных условиях труда».

Своевременная комплексная диагностика психосоциальных факторов, участвующих в становлении ДЦП у детей, их влияние на формирование детско-родительских отношений актуальна и практически значима. Негармоничное воспитание, эмоциональные нарушения и личностные характеристики родителя могут повлиять на психическое развитие ребенка, способствовать нарушениям психосоциальной адаптации. 

Цель исследования: выявить психологические характеристики детей с ДЦП и их матерей, определить особенности воспитания и детско-родительские взаимоотношения, провести клинико-психологическое сопровождение данного контингента с элементами когнитивно-поведенческой коррекции выявленных нарушений.

Методы исследования. Клиническая беседа и экспериментально-психологический метод, включающий: методы «Составления фигур» по 4 субтесту Векслера; метод рисуночных ассоциаций С. Розенцвейга (детский вариант) в модификации Н.В. Тарабриной, 1978; метод Рене Жиля, 1950; тест «СМОЛ», (В.П. Зайцев, 1981); метод «PARI» Е.С. Шефер, Р.К. Белл, в адаптации Т.В. Нещерет, 1984. Методы статистического анализа.

Выборка состояла: 1 группа – 37 детей дошкольного возраста с ДЦП в возрасте 5–6 лет (17 девочек и 20 мальчиков) и их матери в Муниципальном казенном учреждении г. о. Самара РЦ «Журавушка»; 2 группа – 37 условно здоровых детей того же возраста и пола в ГБУЗ СО Самарская городская детская поликлиника № 9.

Результаты исследования. Установлено, что у детей с ДЦП эмоциональное реагирование в ситуации фрустрации идет с высокими самообвинительными реакциями, низкой социально-психологической адаптацией и заниженной самооценкой. Детско-родительские отношения находятся в неоптимальном эмоциональном диапазоне. Проведена эффективная программа клинико-психологической когнитивно-поведенческой коррекции эмоциональных и поведенческих нарушений при ДЦП в детско-родительской группе.

Выводы. Выявлены психосоциальные факторы, влияющие на процессы адаптации детей дошкольного возраста при ДЦП. Семьи, имеющие детей с хроническими инвалидизирующими заболеваниями, такими как ДЦП, нуждаются в организации обучения и воспитания, включающих психокоррекционные и коррекционно-развивающие занятия

Актуальность. Категоризация, являясь одним из основных когнитивных процессов, участвует в восприятии и осмыслении объектов, обладающих значением, зависящих от личностных смыслов человека. Вследствие исключительной субъективности телесного опыта представляется актуальным изучение способов его структурирования, опосредования знаком через анализ категоризации телесных ощущений у пациентов с психическими расстройствами, сопровождающимися жалобами на патологические телесные ощущения.

Цель работы: характеристика особенностей категоризации телесных ощущений у пациентов с импульсивными экскориациями.

Методики и выборка. В исследовании приняли участие 15 пациентов с импульсивными экскориациями (средний возраст 47±17 лет) и 50 пациентов с соматизированными депрессиями (средний возраст 42±13 лет). Им предлагалось выполнить психосемантическую методику «Выбор дескрипторов интрацептивных ощущений» для описания всех телесных ощущений и телесных ощущений состояния здоровья.

Результаты. Пациенты с синдромом импульсивных экскориаций при категоризации всех телесных ощущений и телесных ощущений состояния здоровья выбирают дескрипторы действий с кожей и дескрипторы негативных эмоциональных состояний. Обнаружены значимые различия в выборах дескрипторов эмоциональных состояний – их меньшее количество у пациентов с импульсивными экскориациями в сравнении с пациентами с соматизированными депрессиями на фоне разнообразия выборов дескрипторов разных классов в ответ на обе инструкции методики у последних.

Выводы. Исследование особенностей категоризации телесных ощущений позволяет обсудить своеобразие телесного опыта вообще и телесного опыта состояния здоровья. Особенности категоризации телесных ощущений у пациентов с синдромом импульсивных экскориаций проявляются в отнесении действий с кожей и эмоциональных переживаний к телесному опыту. Характеристика выборов отдельных телесных ощущений у пациентов разных групп позволяет интерпретировать особенности категоризации телесных ощущений в сопоставлении с клинической картиной данных психических расстройств.

Актуальность. В статье поднимается важная и актуальная для нейропсихологии проблема развития и усовершенствования ее методического инструментария с целью решения научных и практических задач. Анализируются слоговой и словесный варианты дихотического прослушивания, рассматривается их различная функциональная направленность, демонстрируется актуальность развития методики дихотического прослушивания. Впервые в российской нейропсихологии предлагается авторский слоговой тест, созданный с учетом фонетических особенностей русского языка. 

Цели исследования. Сравнение эквивалентности двух вариантов дихотического прослушивания: словесного варианта, апробированного Б.С. Котик, с двумя вариантами согласного-гласного слогового теста.

Методы. В исследовании приняли участие две группы респондентов. Первая группа участников исследования (N_{количество}= 88; M_{возраст} = 21,08; SD = 2,32) выполняла словесный вариант и первый вариант слогового теста. Участникам второй группы (N_{количество} = 44; M_{возраст} = 24,52; SD = 1,86) предъявлялся словесный тест и второй вариант слогового дихотического прослушивания. 

Результаты. Результаты подтверждают наличие различий между словесным тестом и двумя вариантами слогового теста. Различия и неэквивалентность слогового и словесного вариантов методики по коэффициентам правого уха (Кпу) и коэффициентам продуктивности (общий Кпр и Кпр правого и левого ушей) усиливаются по мере усовершенствования и модификации стимульного материала слогового дихотического прослушивания. Показано увеличение преимущества правого уха (Кпу) и снижение продуктивности выполнения (Кпр) при нарастании влияния рабочей памяти на результаты дихотического прослушивания. 

Выводы. Словесный и слоговой варианты дихотического прослушивания оказались неэквивалентными методиками, направленными на исследование различных функциональных аспектов межполушарной асимметрии в слухоречевой сфере.

Актуальность статьи связана с тем, что разнообразие исследовательских подходов и полученных данных затрудняют формирование целостной картины материнства как феномена внутреннего мира женщины. Научные представления о материнстве выступают необходимым базисом для формирования демографической политики государства, укрепления семейных ценностей в обществе, воспитания молодежи.

Целью статьи выступает анализ и обобщениесовременных исследований, касающихся различных аспектов субъективной картины материнства, выявление ее основных составляющих, сравнительный анализ детерминант формирования картины материнства, описание разнообразия в представлениях о материнстве.

В результате анализа российских и зарубежных исследований описаны сходства и различия в трактовках многих аспектов материнства, в обусловленности субъективной картины материнства рядом социокультурных факторов. Рассмотрены ведущие факторы готовности к материнству, связи с детскими переживаниями, социальными представлениями о материнстве, культурно-историческим контекстом семейной жизни. Описаны представления женщины о себе как будущей матери, подчеркивается влияние взаимоотношений и эмоциональной атмосферы в родительской семье, значение идентификации с собственной матерью и ее позиции в детско-родительских отношениях. Выделены особенности принятия роли матери, причины основных ролевых девиаций и конфликтов женщины как результата несоответствия ее поведения установленной (обществом, окружающими, членами семьи, ею самой) ролевой модели. Обращено внимание на результаты эмпирических исследований, показывающих возможность гармоничной координации материнской самореализации женщины с другими формами самореализации. 

Сделаны выводы, что культурные традиции, доминирующие в обществе ценностные ориентации, представления о личностной успешности, карьере, благополучии оказывают существенное влияние на субъективную картину материнства, но превалирующее значение имеют межличностные отношения в близком социальном окружении. Субъективную картину материнства можно рассматривать как часть мироощущения и мировоззрения женщины, она изменяется под влиянием жизненных планов и обстоятельств, многочисленных внешних и внутренних факторов.