Статьи

Актуальность. Рассматривается вопрос об отношении к мерам по сохранению здоровья и профилактики заболеваний у студентов до и после первого этапа пандемии COVID-19.

Методика и выборка. Исследование проведено с использованием онлайн-анкеты в два этапа, в каждом участвовали более 150 студентов.

Результаты. Студенты придерживаются рациональных установок в адрес мероприятий по сохранению здоровья и профилактики, однако их выраженность является недостаточной. Соблюдаются правила гигиены, щадящий режим при заболеваниях, контролируется здоровье в домашних условиях, ограничиваются контакты. Отмечается тревога за свое здоровье. Недостаточно выражены активные формы профилактики и способы сохранения здоровья. Особенно непопулярны вакцинация, закаливание и диспансеризация.

Анализ динамики установок до и после первого этапа пандемии не показал существенных сдвигов. Возросли тенденции к активному образу жизни, соблюдению правил гигиены, адекватному поведению при возникновении заболевания. Снизилась популярность прививок. Анализ мотивации применения мер профилактики показал преобладание эгоцентрических установок.

Основные выводы

Приверженность опрошенных студентов мерам по сохранению здоровья и профилактики заболеваний оценивается как недостаточно высокая, прежде всего по отношению к активным методам. Отмечаются переживания за здоровье, опасения заболеть. Однако эти переживания не активируют, а усиливают ограничительные установки.

Влияние первого этапа пандемии на отношение студентов к мерам по сохранению здоровья и профилактики заболеваний оказалось незначительным. Отмечается повышение скепсиса в адрес вакцинации.

Мотивом применения мер безопасности является снижение личного риска, социальные составляющие менее значимы. Среди мотивов отказа от профилактических мер: скепсис в отношении эффективности, нежелание поддерживать «бизнес на проблемах». Причиной отказа от вакцинации обозначена неуверенность в безопасности. 

Актуальность. Одним из негативных последствий пандемии может быть рост соматизации. Анализ высказываний о пандемии дает возможность выявить особенности восприятия ситуации людьми с разными психологическими проблемами.

Целью исследования было выявление имплицитных характеристик речи, указывающих на особенности восприятия ситуации людьми с высоким уровнем соматизации.

Материалы и методы. Материал получен в ходе интернет-опроса (23.03.2020–29.01.2021, 1188 человек). Опрос включал оценку своего состояния, предлагалось в свободной форме выразить своё мнение о происходящем. Использовались: SCL-90-R, COPE, опросник конструктивного мышления (CTI).

Высказывания о пандемии были разделены на два массива — «с высокой соматизацией» и «с низкой соматизацией». Была оценена частотность встречаемости лексики в этих массивах текстов.

Результаты. Анализ показал рост соматизации по мере развития пандемии. Выявлена связь соматизации с тревогой, нарушениями сна, подавленностью. Более высокие показатели соматизации связаны со снижением эмоционального совладания, ростом категорического и личностно-суеверного мышления. Показана связь соматизации с рядом неконструктивных копингов. Лексический анализ показал ряд особенностей текстов, связанных с высокой соматизацией, среди них количество местоимений 1 лица, снижение тональности слов, лексика страдания, негатива, снижение лексики мотивации, и сопротивления, снижение лексики, связанной с телом.

Выводы. Выявлены лексические особенности высказываний, характерные для респондентов с высоким уровнем соматизации. Показана связь соматизации с высоким эмоциональным неблагополучием, которое проявляется в негативной эмоциональной лексике и связано с низким уровнем эмоционального совладания. В группе с высокой соматизацией выявлено противоречие в потребностях и способах их реализации — потребность в помощи других сочетается со сосредоточенностью на себе. «Репрезентация» пандемии, представленная в тексте, «оторвана» от соматических проявлений, страха болезни и смерти. При таком «расщеплении» психического и соматического функционирования, соматизация может выполнять функцию эмоционального совладания.

Актуальность статьи. Существующие исследования указывают на значимое влияние личного опыта на оценку опасности. В ходе эпидемии коронавируса COVID-19 многие испытали психологический дискомфорт, тревогу, страхи, как напрямую связанные с инфекцией, так и с сопутствующими негативными эффектами эпидемии. Имеющиеся исследования в области психологии риска указывают на личный опыт как один из компонентов восприятия опасности, при этом роль опыта определенной опасности на широкий круг угроз остается неоднозначной.

Цель исследования — определить влияние опыта переживания эпидемии и карантинных ограничений на восприятие опасностей окружающей среды, оценить наличие количественных и качественных различий в оценке опасностей на разных этапах распространения коронавируса в РФ и введения карантинных мер.

Методики. В исследовании использовались ранее апробированные авторские методики оценки восприятия опасности: Фото-тест «Оценка степени опасности с опорой на фотографии», Рисованный Апперцептивный Тест (автор — Л.Н. Собчик, инструкция модифицирована), «Незаконченные предложения» (модификация). Исследование проводилось в два этапа: первый был проведен до начала распространения коронавирусной инфекции на территории РФ и введения ограничительных мер (февраль 2020 года), второй — на этапе подъема заболеваемости и введения жестких ограничительных мер (март-апрель 2020). Исследование проводилось онлайн.

Выборка. 57 студентов вуза в возрасте 18–24 лет.

Результаты исследования. По методике «Фото-тест» общий балл опасности на втором срезе значимо выше по сравнению с первым этапом (p ≤ 0,05), показатель антропогенной опасности на втором срезе также повышен (p ≤ 0,01); оценки социальных и природных опасностей значимо не различаются. В «Незаконченных предложениях» на втором этапе исследования появляются упоминания темы эпидемии коронавируса.

Выводы. Опыт переживания опасности значимо повышает субъективный уровень риска в отношении ситуаций, связанных с актуальной угрозой. Опасения по поводу угрозы проявляются в ответах в проективных методиках. Опыт переживаемой опасности эпидемии не сказывается на оценке межличностных отношений.

Актуальность. Многозадачность становится как задаваемой социально, так и доминирующей, с развитием информационных технологий системой требований и возможностей совмещения, переключения, чередования разных по форме и содержанию действий в рамках одной сложной деятельности. Являясь следствием технологического развития информационного общества и итогом мировоззренческих трансформаций в рамках парадигмы множественности постмодернистской культуры, феномен многозадачности как сложностной формы реализации деятельности в технологизированном обществе становится одним из актуальных объектов исследования в психологии и других науках о человеке. Особого внимания заслуживает рост медиапотребления в совокупности с информационным переизбытком, следствием чего является трансформация феномена многозадачности в медиамногозадачность.

Цели работы. Теоретический анализ феномена многозадачности как отражения многогранности и вариативности постмодернистской культуры и результата вхождения в повседневную жизнедеятельность цифровых технологий информационного общества в контексте понятий множественности и сложностности.

Метод. Логика и методология исследования основывается на культурно-исторической и деятельностно-смысловой парадигме. Для достижения поставленных целей используются методы теоретического анализа и метод обобщения.

Результаты. Осуществлен анализ социокультурных, мировоззренческих и технологических факторов, обусловивших природу многозадачности. Показана роль конкретных философских конструктов постмодернистского мировоззрения, а также конкретных технологий информационного общества в формировании базиса для появления психологического феномена многозадачности, а также его технологического воплощения — медиамногозадачности. Осуществлен теоретический анализ феномена сложностности как когнитивной предпосылки многозадачности в контексте особенностей деятельности субъекта в культурно-исторических условиях информационного общества.

Выводы. В настоящий момент многозадачность является практикой, продиктованной спецификой информационно-коммуникативной деятельности в условиях технологизированности и сложностности реалий современности. Вне зависимости от отношения к данному феномену многозадачность является объективным фактом культуры информационного общества и, как следствие, одной из предпосылок для эффективной деятельности в его условиях.

Благодарности: исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ 19-29-14181 «Многозадачность в структуре цифровой социализации: когнитивные и личностные факторы эффективности в контексте цифровизации общего образования».

Актуальность работы связана с отсутствием в психологии труда достаточного количества инструментов, способствующих изучению и оценке трудовых интересов работников.

Цель– разработка и валидизация новой методики для исследования трудовых интересов работников современных организаций.

Методики и выборка. Предложен опросный инструментарий, результаты которого сравнивались с отдельными шкалами методик «Изучение мотивационного профиля личности» (Ш. Ричи и П. Мартин), методики Ф.Герцберга «Мониторинг трудовых мотивов» и методики «Мотайп» В.И. Герчикова. Выборка для целей стандартизации охватывала работников современных отраслей, связанных с индустрией 4.0 от 21 до 50 лет со стажем трудовой деятельности от 0 до 30 лет (N=210).

Результаты. Разработана авторская методика «Трудовые интересы работников», включающая 35 утверждений. Содержание утверждений отражает теоретическую классификацию 7-ми групп интересов работников: экономических; профессиональных; карьерных; групповых; корпоративных; территориальных и общегражданских. В оценках данных шкал используется 5-бальная градация (от 1 балла – совсем не важно до 5 – очень важно). Авторская интерпретация полученных данных включает: степень выраженности трудовых интересов работников, структуру трудовых интересов в соответствии с приведенной классификацией, анализ приоритетных видов интересов на основе выставленных респондентами оценок. Получены статистически значимые корреляции между ответами респондентов на отдельные утверждения методики и итоговым результатом. Выявлены многочисленные прямые корреляции между показателями мотивации и трудовых интересов. Коэффициент надежности методики составляет 0,662, что соответствует средней силе связи.

Выводы. Приведенная методика является внутренне согласованной, адекватной цели исследования и надежной. Результаты свидетельствуют о высокой конструктной валидности данного диагностического инструментария.

Актуальность. Проблема профессионального опыта является одной из самых обсуждаемых в современной психологии труда. Усилия исследователей направлены на раскрытие и описание системы когнитивных и метакогнитивных умений и навыков, которая дает преимущество опытным профессионалам. Однако здесь остается еще много противоречий и неизученных аспектов.

Цель работы – с помощью анализа показателей результативности и движений глаз выявить специфические особенности решения задач химиками, находящихся на разных ступенях профессионального опыта. 

Методики и выборка. В экспериментальном исследовании приняли участие 35 опытных (экспертов) и начинающих (новичков) профессионалов в области химии. Они должны были читать описания, находить ошибки и заполнять пропуски в схемах химических процессов. Задачи были созданы на основе технологических регламентов производства химической продукции. Регистрировалось время выполнения, допущенные ошибки и показатели движений глаз с помощью системы бесконтактной видеорегистрации SMI Hi-Speedс частотой 1200 Гц.

Результаты показали, что время выполнения и количество ошибок были существенно ниже у экспертов, чем у новичков. Также между двумя группами были установлены значимые различия в средней длительности морганий, свидетельствующие о более высоком эмоциональном напряженииу начинающих специалистов. Другие отличия в показателях движений глаз продемонстрировали, что эксперты склонны к фокальному типу когнитивной обработки. Это проявлялось в более длительных фиксациях, коротких и медленных саккадах. Также для экспертов было характерно дифференцированное распределение внимания и когнитивных усилий относительно разных частей задачи и меньшее количество переходов между ними. Общий анализ показал, что эксперты, решая задачи, в большей степени опираются на ментальные репрезентации и предыдущие знания, в то время как новички ориентируются на информацию, представленную на слайдах.

Выводы. Полученные данные позволили продемонстрировать превосходство экспертов в решении химических задач и раскрыть когнитивную структуру профессионального опыта.

Актуальность. Человеку все чаще приходится осваивать новые виды труда. Это приводит к необходимости перестраивать сложившиеся профессиональные навыки, как ментальные, так и двигательные. При этом, если проблема формирования навыков достаточно хорошо разработана, то проблеме их перестройки уделяется существенно меньше внимания. Но, судя по переживаниям участников, она зачастую приводит к замедлению, а в ряде случаев и к отказу от инновационного процесса.

Цель данной работы состояла в описании и выявлении причин появления разнонаправленных парадоксальных переживаний работниц, возникших при улучшении пространственной организации их рабочих мест.

Методы и выборка. Исследование опиралось на психологический анализ деятельности 25 швей (бригада) в условиях привычной и рационализированной предметной среды. Оно включало два метода:

1) векторно-координатный метод оценки и проектирования рабочих мест, позволивший оптимизировать пространственную организацию рабочих мест, снизить уровень утомления в процессе работы;

2) метод графической и вербальной фиксации динамики психосоматических переживаний работниц, связанных с взаимодействием с предметной средой до и после вносимых изменений.

Результаты. Рационализация пространственных параметров рабочих мест обеспечилаоптимизацию основной рабочей позы швей, снижение нагрузки на их опорно-двигательный аппарат. При этом смысловая составляющая деятельности оставалась неизменной. Предполагалось, что положительные изменения условий труда вызовут положительные переживания, связанные с выполнением трудового задания. Но улучшение условий труда вызвало парадоксальную реакцию. Швеи отмечали не только положительные, но и негативные переживания. Новая поза, принимаемая швеями до начала работы (исходный момент движения), положительнооценивалась всеми работницами. Но процесс реализации исполнительного действия сопровождался длительными (от пяти до десяти дней) негативными переживаниями. Выяснилось, что они были связаны с изменением положения центра тяжести тела и изменением сил и моментов инерции, что приводило к нарушению динамического равновесия при выполнении трудовых действий. 

Выводы. Объективное улучшение пространственных условий труда сопровождается сначала парадоксальными переживаниями соматического дискомфорта. Он связан с изменением положения центра тяжести организма и связанного с ним изменения силы и момента инерции. Переживание этих процессов носит явно негативный характер. Изменение положения центра тяжести и сил инерции оказывается более значимым для организма в условиях стереотипной деятельности, чем оптимизация работы скелетно-мышечного аппарата.

Снятие негативных переживаний и достижение целей рационализации возможно:

1. путем перехода к прежнему положению центра тяжести (субъективная реакция), т.е. к энергетически худшему варианту деятельности, либо 

2. волевым преодолением негативных переживаний, длящимся до 5–10 дней.

В этих условиях инновационные изменения должны сопровождаться контролем поведения работниц до прекращения негативных переживаний.

Актуальность исследования определяется поиском детерминант субъективного профессионального благополучия представителей операторских специальностей. Рассматриваются возможности доверия технике для достижения субъективного профессионального благополучия (СПБ). 

Цель исследования – выявить особенности проявления доверия технике как психологического ресурса субъективного профессионального благополучия представителей операторских специальностей. 

Методики. Для диагностики уровня доверия операторов технике применялся авторский опросник «Доверие специалиста технике». Для диагностики СПБ использовалась батарея опросников: «Социально-профессиональная востребованность личности», «Методика оценки профессионального благополучия», «Доминирующее состояние» (ДС-6), «Увлеченность работой». Эмпирические данные переводились в стандартизированные z-оценки, которые подвергались многомерному шкалированию (неметрическое шкалирование, функция расстояния – Евклидово расстояние). Результаты отображались в виде двумерных графических моделей психологического пространства СПБ, в котором отражены оценки участников показателей доверия технике и субъективного профессионального благополучия.

Выборка. Участвовали 76 специалистов оперативного персонала АЭС (специалисты), 100 машинистов и помощников машинистов локомотивов, всего 176 человек. Стаж их работы – от 1 до 35 лет. 

Результаты. Уровень доверия технике у специалистов АЭС выше, чем у машинистов и помощников локомотива – 75,8 баллов и 62,4 балла соответственно (р < .001). У специалистов АЭС оценки показателей доверия технике расположились на границе пространства СПБ, далеко от оценок показателей СПБ. У машинистов и их помощников оценки показателей доверия технике расположились внутрипространства СПБ рядом с 4-мя показателями СПБ, которые отражали стремление к профессиональному росту, удовлетворенность уровнем компетентности и профессиональными достижениями, состояние увлеченности работой. 

Выводы:

• у специалистов доверие технике становится психологическим ресурсом субъективного профессионального благополучия в критических рабочих ситуациях;

• у машинистов и их помощников доверие технике является постоянным психологическим ресурсом для поддержания субъективного профессионального благополучия.

Актуальность. Представлены результаты реферативного анализа опубликованных материалов и итогов эмпирического исследования стресс-факторов и проактивных путей его преодоления у среднего медицинского персонала в период пандемии COVID-19. Актуальность связана с задачами оценки психологической готовности медсестер к работе в условиях крайне высокой нагрузки и риска заражения SARS-CoV-2.

Цель работы — анализ значимых факторов трудового стресса и проактивных копинг-стратегий у медсестер с разной выраженностью хронических состояний во время первой волны пандемии.

Методики. Использовались опросники: «Хронический стресс», «Хроническое утомление» А.Б. Леоновой; «Опросник трудового стресса» Ч. Спилбергера в адаптации А.Б. Леоновой и С.Б. Величковской; «Профессиональное выгорание» Н.Е. Водопьяновой; «Проактивное совладающее поведение» Э. Грингласс в адаптации Е.С. Старченковой; анкета «Способы оптимизации состояния» А.С. Кузнецовой.

Выборка. Контингент среднего медперсонала больницы (n = 306) — 295 женщин, 11 мужчин; возраст — 43,2±10,9; стаж работы в клинике — 20,7±11,5.

Результаты. В начале пандемии выявлены значимые стрессоры: несправедливость в оплате, повышенная ответственность, недостаток времени для отдыха, высокая нагрузка по работе с документами. Показано, что медсестры группы риска с выраженными хроническими состояниями считают работу более стрессовой — по сравнению с медсестрами благополучной группы. Степень сформированности проактивных копинг-стратегий достаточно высока. Несмотря на наличие корреляций, не выявлена предикторная роль проактивного копинга в развитии хронического стресса. Спустя 3 месяца в группе риска возрастает уровень субъективной напряженности труда; в благополучной группе он остается прежним. Установлены различия в оценке возможностей проактивного копинга: у медсестер группы риска проактивные, рефлексивные и превентивные копинг-стратегии менее выражены.

Выводы. В период пандемии к числу постоянно действующих неустранимых профессионально-организационных стрессоров добавляются ситуативные факторы резкого роста напряженности, которые не всегда можно предусмотреть. Такие условия провоцируют значимое расхождение в оценках медсестер разных групп степени доступности проактивных форм преодоления стресса.

Актуальность. В исследовании рассматривается роль личностных и регуляторных факторов как предикторов устойчивости поведения и деятельности субъекта труда под воздействием стрессоров профессиональной среды. Обсуждается возможность интеграции разных психологических подходов к оценке надежности профессиональной деятельности.

Цель. Предполагается, что включение в единую логику анализа динамических (тип актуального состояния, оценка «внутренней цены» деятельности) и устойчивых факторов личностной регуляции (компонентов осознанной саморегуляции и индивидуально-типологических особенностей) позволит сопоставить вклад данных психологических переменных в обеспечение психологической адаптации и надежности деятельности работающего человека.

Методы. Основные диагностируемые параметры: индивидуально-типологические особенности (ИТО, Собчик, 1998), функциональные компоненты осознанной саморегуляции (методика «ССПМ со шкалой надежности», Моросанова, Бондаренко, 2015) и индексы профессионального стресса (ИДИКС, Леонова, 2018). Для диагностики объективных показателей надежности деятельности были использованы оценки безошибочности решения компьютеризованных задач (методики микроструктурного типа: «Объем внимания» и «Опознание», модель С. Стернберга).

Выборку составили 378 сотрудников электроэнергетической компании в возрасте от 20 до 65 лет (средний возраст — 41 год); 31 человек — управленцы среднего звена (начальники и их заместители), остальные 347 — оперативно-ремонтный персонал (инженеры, электромонтеры, диспетчеры).

По результатам исследования показано, что факторами, способствующими адаптации и успешному преодолению стресса в деятельности оперативного персонала энергообъектов, являются: способность к (1) моделированию условий и (2) оценке результата деятельности, а также (3) высокая комуникативность (экстраверсия и лабильность) и низкие (4) конформность (тревожность, сензитивность) и (5) самостоятельность. Общий уровень осознанной саморегуляции обуславливает различия в показателях надежности деятельности (безошибочности выполнения микроструктурных тестов) оперативного персонала.

Благодарности: Исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ № 19-013-00799«Прогностическая модель адаптивности и надежности профессионалов в экстремальных условиях труда».

Актуальность. В статье обсуждаются перспективы смены исследовательских парадигм в изучении отношения сотрудников к организационным изменениям. Произошедший буквально на глазах одного поколения переход от традиционной экономики производства и потребления материальных благ к экономике знаний, затем к экономике впечатлений, и уже в самом ближайшем будущем – к цифровой экономике, и знаменующий собой полномасштабное разворачивание четвертой промышленной революции, заставляет современные организации непрерывно меняться. Системная природа организации предполагает, что преобразования в любой из областей ее деятельности отражаются на всех остальных компонентах. Руководству каждой организации необходимо уметь управлять процессом перемен. В основе же процесса изменений лежат, прежде всего, изменения во взаимодействиях сотрудников организации.

Цель статьи – проследить, как меняются традиционные представления о базовых принципах управления организационными изменениями. Как на смену традиционному вектору управленческих усилий, направленных на своевременную диагностику и последующее преодоление сопротивления персонала внедряемым изменениям, приходит понимание возможности выявить и поддержать психологическую готовность сотрудников к организационными изменениям. 

Результаты. Набирающая силу концепция Позитивного Организационного научения (Positive Organizational Scholarship) отказывается от традиционной трактовки причинно-следственной связи организационных изменений и сопротивления персонала. Она фокусируется на позитивном восприятии сотрудниками организационных изменений, на создании таких условий, когда изменение становится для сотрудников способом раскрытия их потенциала, самоактуализации и личностного роста. Обозначенная смена исследовательских парадигм прослеживается в статье на материале ряда эмпирических исследований, выполненных при участии и под научным руководством автора. Исследования были первоначально посвящены изучению социально-психологических факторов сопротивления персонала организационных изменений, а затем – выявлению социально-психологических предпосылок формирования психологической готовности сотрудников к организационным изменениям. Эти исследования сопровождались разработкой и апробацией соответствующего методического инструментария.

Актуальность. Подбор персонала и организационная культура могут стать важными стратегическими ресурсами для удержания наиболее перспективных сотрудников и уменьшения текучести кадров организаций. 

Цель работы– поиск предикторов привлекательности организационной культуры среди индивидуально-личностных факторов персонала с выходом на прогнозирование текучести кадров. 

Методики и выборка. Было проведено комплексное исследование сотрудников трех производственных предприятий промышленного комплекса. Всего в исследовании приняли участие 131 человек, 105 мужчин и 26 женщин. Пакет стандартизированных методиквключал: «Анкету для оценки субъективно важных характеристик деятельности», «Якоря карьеры», «Диагностику мотивационной структуры личности», «Привлекательность организационной культуры», «Оценку субъективного отношения к организационной культуре».

Результаты. В результате статистического анализа данных была получена четырехфакторная структура привлекательности организационной культуры: мотивационный фактор, коммуникативные взаимодействия сотрудников, устойчивое функционирование, а также важная для современных организаций субъективная оценка неопределённости. Был выявлен вклад ключевых индивидуально-личностных факторов сотрудников на оценку привлекательности организационной культуры производственных предприятий. С целью снижения потенциальной текучести кадров необходимо подбирать персонал с установками на баланс личной и профессиональной жизни и без выраженной мотивации на управление. Организационная культура должна быть ориентирована на обеспечение условий для устойчивого функционирования, куда входят – график работы, заработная плата, условия труда.  У сотрудников обследованных предприятий именно эти факторы организационной культуры являются решающими при принятии решения об уходе из организации.

Выводы. Полученные в нашем исследовании данные могут быть полезны для менеджеров по персоналу и руководителей различного звена производственныхпредприятий, которые, изменяя организационную культуру предприятия или подбирая персонал, обладающий определенными индивидуально-личностными характеристиками, могут влиять на текучесть кадров.

Актуальность. Статья посвящена анализу проблем современных исследователей, изучающих систему «человек – труд», с позиции постнеклассических моделей, развивающих идею «субъектности» в отношениях человека и мира. Для адекватного согласованного описания мира профессионалов нужен методологический подход, который непротиворечиво описывает эту систему, допускает соотнесение представлений о ней с реальностью и устраняет ограничения, связанные с возможностями самого исследователя. 

Цель работы – обсуждение возможностей психосемантического подхода в изучении профессиональной деятельности на примере двух эмпирических исследований деятельности медицинских работников, работающих в коммерческих и бюджетных организациях и с разным контингентом больных.

Методики. В проведенных исследованиях использовались опросные методики «Интегральная удовлетворенность трудом» (в разработке В.А. Розановой),«Профессиональное выгорание» (Водопьянова Н.Е., Старченкова Е.С.) и психосемантические методики: семантический дифференциал «Моя работа», свободные ассоциации, 10неоконченных предложений на тему «Моя работа», 14-шкальный семантический дифференциал Ч. Осгуда в модификации Е.Ю. Артемьевой.

Выборка. В исследовании приняло участие 212 врачей с разным стажем работы, из них 66 человек – работники бюджетных больниц,36 – коммерческих медицинских центров, 60 человек работают в роддоме, 50 человек – в хосписе.

Результаты. Такие семантические особенности, как «эмоциональный тон оценки», «доля смыслового совпадения описаний разных «видов» предмета труда (в нашем случае – «Человек» и «Пациент»), «абстрактность /конкретность описаний» отражают особенности содержания профессионального опыта врачей, работающих в разных организациях и с разным контингентом больных. 

Выводы. Психосемантический подход в изучении системы «человек – работа», в котором постулируется деятельностное отношение человека к миру, дает возможность адекватно описывать сложноорганизованные системы в изменяющейся среде. Методы психосемантики в силу «чувствительности» к оттенкам смысла используемых респондентами слов отвечают идее постнеклассических моделей детерминации психического, когда внешние воздействия опосредуются активностью самого человека, сложившимися структурами его субъективного опыта.

Актуальность статьи обусловлена необходимостью прогнозирования изменений характеристик традиционных и новых видов профессиональной деятельности в условиях развития информационных технологий и средств автоматизации. 

Цель работы — определение основных направлений оптимизации и поддержки профессиональной деятельности в условиях информатизации на основе прогноза изменений условий и ситуаций деятельности. 

Методы — теоретический анализ и систематизация представлений о детерминантах деятельности и механизме их интеграции. 

Основные результаты. Стабильность и изменчивость профессиональной деятельности рассматриваются в рамках ситуационного подхода, ориентированного на интеграцию внешних условий и внутренних переменных как детерминант деятельности. Уточняется представление об условиях деятельности как характеристиках среды. Представление о ситуации ограничивается отношением субъективной интерпретации и оценки внешних условий к оценке личностных ресурсов в соответствии с целью и наличным опытом, а механизм связывается с рефлексивной регуляцией деятельности. По характеру субъективной оценки условий типы ситуаций деятельности дифференцируются на обычные и экстремальные. Ситуация для субъекта является обычной (стандартной) при наличии сложившихся способов действий и их адекватной оценке, вне зависимости от условий, в том числе опасных, экстремальных, чрезвычайных. Необычные ситуации характеризуются сочетанием новизны условий, ограниченностью опыта и особенностями оценки ресурсов. По характеристикам ресурсов (функциональных систем и содержанию опыта) предложено различать ситуации напряженные, характеризующиеся необходимостью действовать на пределе возможностей при наличии опыта, и ситуации неопределенности. Приводится ряд аргументов ограничения понятия «неопределенности» и соответствующих ситуаций характеристиками внутренней субъективной сферы, источниками которой являются компоненты деятельности, а не элементы среды. 

Выводы. Вероятность экстремальных и чрезвычайных условий, сопряженных с опасными ситуациями для населения, вряд ли изменится. Опасные ситуации профессиональной деятельности приобретут характер обычных путем формирования адекватной оценки условий и собственных ресурсов (готовности) в обучающих системах, включающих средства виртуальной реальности. Проблемы обеспечения информационной безопасности находятся на стадии интенсивной разработки как в плане теоретического анализа характеристик информационной среды, так и разработки программных средств защиты и минимизации опасности. Представляется возможное снижение экстремальности ситуаций: минимизация проблемных ситуаций за счет формирования опыта и снижения неопределенности, а в ситуациях принятия решения и риска — за счет программно-технической поддержки выбора и автоматизации оценочных операций. Расширятся также возможности программно-технических средств снижения напряженности — автоматизация когнитивных и исполнительных операцийдеятельности, согласование их параметров с психическими возможностями субъекта, формирование навыков работы в широком круге ситуаций.

Актуальность: история науки является необходимой составляющей ее прогрессивного развития, однако история отечественной прикладной психологии исследована недостаточно.

Цель работы: представить итоги историко-психологических работ автора, выполненных на основе субъектно-деятельностного подхода.

Метод исследования: использована системная методология и субъектно-деятельностный подход, опирающийся на положения марксистской философии, науковедения и традиции отечественной психологии и ее истории; использованы аналогии в понимании принципа единства сознания и деятельности ее субъекта (отдельного ученого, группы исследователей и практиков, общества в целом, как коллективного субъекта); продемонстрированы преимущества выбранной методологии по сравнению с работами ученых, ограничивающихся познавательными ресурсами односторонних подходов (например, традициями интернализма или экстернализма) в историко-психологических исследованиях. 

Выборка: в статье выполнен обзор важнейших публикаций автора по историко-психологической тематике за последние 35 лет.

Результаты: представлены исследования автора, посвященные анализу становления, развития и трансформаций прикладной психологии на примере психологических наук о труде и работающих людях в России с конца XIXдо началаXXIвека, соотнесенные с событиями гражданской истории страны; дан анализ развития отдельных научных проблем (проблем социальной психологии труда, проблем работоспособности и утомления, реконструирована предыстория компетентностного подхода в психологии, проблем психологии безопасности в эргатических системах и др.); проведен анализ творчества ряда ведущих российских психологов в данной области. Результаты исследования были включены в программу специального курса «История прикладной психологии».

Выводы: сформулированы основные положения субъектно-деятельностного подхода в историко-психологических исследованиях и возможности его применения в целях понимания прошлого психологии и прогнозирования тенденций ее будущего развития.