Статьи

11 июня 2010 г. исполняется 80 лет Евгению Александровичу Климову, доктору психологических наук, профессору, академику РАО, одному из ведущих специалистов в области отечественной психологии труда.

Актуальность. Проблематика эмоционального выгорания медиков достаточно представлена в психологии в силу распространенности феномена и влияния эмоционального состояния профессионала на его работоспособность и возможность конструктивного взаимодействия с больным. Однако исследование факторов возникновения синдрома эмоционального выгорания у врачей-онкологов еще далеко не исчерпано. Одним из них мы полагаем особенности отношения к смерти, которые могут иметь кросс-культурные различия.

Цель. Сравнительный анализ взаимосвязи типа отношения к смерти и выраженности эмоционального выгорания у медиков Узбекистана и Германии.

Выборка. В исследовании приняли участие 190 медиков-онкологов Узбекистана и Германии (M_{возраст} = 37,1; SD = 9,6; 73 женщины и 117 мужчин), из них 139 из Узбекистана и 51 из Германии.

Методы. Использовались два опросника, адаптированных на русском и немецком языках, — методика диагностики профессионального выгорания и опросник отношения к смерти, а также анкетирование для сбора данных о социально-демографических, профессиональных, мировоззренческих (религиозность и конкретное вероисповедание) характеристиках респондентов.

Результаты. Большая часть медиков-онкологов обеих стран сталкивается с симптомами эмоционального выгорания, наиболее высокие показатели наблюдаются по субшкалам редукции профессиональных достижений и эмоционального истощения. Вне зависимости от страны, уровень эмоционального выгорания медиков старшего возраста по сравнению с молодыми коллегами ниже, а высокий уровень удовлетворенности специалистов заработной платой сопровождается снижением уровня эмоционального выгорания. Более выражен синдром эмоционального выгорания у узбекских медиков. Наиболее часто у специалистов обеих стран встречается позитивное отношение к смерти: приближающее принятие в Узбекистане и нейтральное принятие в Германии. Значимая положительная связь эмоционального выгорания наблюдается почти со всеми типами отношения к смерти на выборке медиков из Узбекистана, в то время как у медиков из Германии она наблюдается только с приближающим ее принятием. Только нейтральное принятие смерти связано с низким уровнем выраженности эмоционального выгорания, причем это характерно для медиков-онкологов Узбекистана, а не Германии.

Выводы. Тип отношения к смерти можно считать одним из факторов эмоционального выгорания медиков-онкологов. Низкий уровень эмоционального выгорания в наибольшей степени определяется нейтральным принятием смерти. Связь отношения к смерти и эмоционального выгорания имеет кросс-культурные различия, которые нуждаются в дальнейшем изучении.

Актуальность. Ядерная медицина является одним из инновационных направлений здравоохранения. Это направление ассоциируется главным образом с диагностикой и лечением онкологических заболеваний, однако ее применение гораздо шире. Использование методов ядерной медицины является перспективным в том числе в таких направлениях, как неврология, кардиология. Развитие ядерной медицины требует не только создания современной инфраструктуры в комплексе с оборудованием экспертного класса, но и своевременной подготовки врачей, компетенции которых отвечают требованиям отрасли. При этом длительность и высокая стоимость подготовки специалистов в области ядерной медицины ставят вопрос сохранения профессионального здоровья действующего кадрового состава и выявления условий, предупреждающих развитие выгорания. Одним из предположений, объясняющих подверженность профессиональным деформациям, является наличие связи между развитием симптомов выгорания и личностными особенностями специалиста.

Цель. Эмпирическое изучение роли личностных факторов, провоцирующих развитие выгорания или оберегающих врачей ядерной медицины.

Выборка. В исследовании приняли участие 122 сотрудника отделений лучевой диагностики и лучевой терапии 23 учреждений РФ: 40 врачей-рентгенологов (33%), 19 врачей-радиологов (15%), 63 врача-радиотерапевта (52%), из них 35 мужчин (28,7%), 87 женщин (71,3%).

Методы. Автобиографическая анкета, «Диагностика профессионального выгорания» К. Маслах, С. Джексон в адаптации Н.Е. Водопьяновой, Е.С. Старченковой, «Короткий портретный опросник большой пятерки» (Б5-10) в адаптации М.С. Егоровой, О.В. Паршиковой, «Короткий опросник Темной триады» (ТТ) в адаптации М.С. Егоровой, М.А. Ситниковой, О.В. Паршиковой.

Результаты. Высокие доброжелательность и сознательность врачей, их эмоциональная стабильность являются личностными чертами, защищающими их от развития выгорания, а невротизм, макиавеллизм, низкие доброжелательность и сознательность могут быть предикторами выгорания. Кроме того, выраженность фактора «Экстравертированность» у врачей-руководителей отличает их от рядовых врачей, при этом редукция личных достижений у последних значимо выше.

Выводы. Своевременное мониторирование симптомов выгорания кадрового состава позволит выделять группы риска по развитию профессиональных деформаций, а информация о личностных профилях врачей поможет превентивно реагировать на негативную симптоматику и составлять прицельную программу психологической помощи врачам.

Актуальность. Алгоритмы ИИ быстро вошли в повседневную жизнь за последние несколько лет, что повлекло за собой появление большого количества как текстов, так и изображений, сгенерированных нейросетями. Тем не менее особенности восприятия искусственно сгенерированных изображений человеком еще не были изучены. Актуальность исследования состоит в изучении возможности использования искусственно сгенерированных изображений для планирования экспериментов в области психологии восприятия.

Цель. Изучение различий в характеристиках зрительного поиска между стимулами — фотографиями и сгенерированными ИИ изображениями.

Выборка. В исследовании приняли участие 30 человек (21 женщина) от 18 до 43 лет (Mвозраст = 21,29, SD = 5,18).

Методы. Исследование выполнено на основе экспериментального дизайна с двумя независимыми и двумя зависимыми переменными. Задача испытуемых состояла в поиске целевого стимула среди дистракторов, в качестве стимульного материала выступали изображения объектов, сгенерированные с помощью нейросети, и фотографии. Также варьировалось количество объектов на экране. Измерялись точность ответов испытуемых и время реакции.

Результаты. Различий в точности обнаружения фотореалистичных и сгенерированных ИИ стимулов обнаружено не было, как и различий во времени реакции.

Выводы. С помощью метода эксперимента в парадигме зрительного поиска было показано, что вид стимула (сгенерированный ИИ или фотореалистичный) не влияет на скорость и точность его нахождения. Перспективы данного исследования связаны с возможностями использования искусственно сгенерированных стимулов для планирования экспериментов в области когнитивной психологии.

Актуальность. Применяемые для защитного оправдания аморальных поступков механизмы отчуждения моральной ответственности (ОМО), с одной стороны, провоцируют неэтичное поведение, а с другой — препятствуют его прямой коррекции. Таким образом, исследование факторов, лежащих в основе данных механизмов, актуально как с теоретической, так и с практической точки зрения.

Цель. В исследовании анализируются когнитивные и личностные факторы выбора стратегий (локусов) ОМО.

Выборка. В исследовании приняли участие 618 человек в возрасте от 17 до 52 лет (Mвозраст = 23,08, SD = 6,32), из них 450 женщин; 410 человек — студенты разных вузов и специальностей, 208 — сотрудники предприятий и организаций разного профиля.

Методы. Сбор данных проводился с использованием валидных тестовых методик: Короткой шкалы отчуждения моральной ответственности, Короткого опросника тёмной тетрады, Опросника когнитивной и аффективной эмпатии и Краткой версии опросника эмоционального интеллекта.

Результаты. Обнаружено, что наиболее предпочитаемой стратегией ОМО является локус жертвы, а наименее предпочитаемой — локус искажения последствий поведения. Основными личностными предикторами ОМО выступают высокие значения психопатии и макиавеллизма, а также низкая эмпатия и слабая способность к распознаванию собственных чувств. Вклад личностных свойств является наиболее значимым для интегративного показателя ОМО и его поведенческого локуса, а наименее значимым — для локуса актора (ситуативного оправдания аморальных поступков). Искажение образа жертвы лучше предсказывается «тёмными» чертами — психопатией и макиавеллизмом, чем низкой эмпатией и эмоциональным интеллектом. Наоборот, искажение последствий поведения лучше предсказывается когнитивной эмпатией и хуже — выраженностью «тёмных» черт.

Выводы. На основании полученных результатов можно заключить, что отчуждение моральной ответственности чаще всего проявляется через защитный механизм обвинения жертвы, что связано, по всей видимости, с большей когнитивной легкостью его формирования. Разные по силе и качеству вклады личностных черт, эмпатии и эмоционального интеллекта в отдельные локусы ОМО показывают, что поведенческий локус в большей степени обусловлен личностными чертами, локус актора — когнитивными особенностями, а локус жертвы определяется как личностными, так и когнитивными особенностями субъекта. Обнаруженные закономерности могут быть полезны в практической работе с убеждениями, оправдывающими аморальное поведение.