Статьи

Актуальность статьи связана с тем, что разнообразие исследовательских подходов и полученных данных затрудняют формирование целостной картины материнства как феномена внутреннего мира женщины. Научные представления о материнстве выступают необходимым базисом для формирования демографической политики государства, укрепления семейных ценностей в обществе, воспитания молодежи.

Целью статьи выступает анализ и обобщениесовременных исследований, касающихся различных аспектов субъективной картины материнства, выявление ее основных составляющих, сравнительный анализ детерминант формирования картины материнства, описание разнообразия в представлениях о материнстве.

В результате анализа российских и зарубежных исследований описаны сходства и различия в трактовках многих аспектов материнства, в обусловленности субъективной картины материнства рядом социокультурных факторов. Рассмотрены ведущие факторы готовности к материнству, связи с детскими переживаниями, социальными представлениями о материнстве, культурно-историческим контекстом семейной жизни. Описаны представления женщины о себе как будущей матери, подчеркивается влияние взаимоотношений и эмоциональной атмосферы в родительской семье, значение идентификации с собственной матерью и ее позиции в детско-родительских отношениях. Выделены особенности принятия роли матери, причины основных ролевых девиаций и конфликтов женщины как результата несоответствия ее поведения установленной (обществом, окружающими, членами семьи, ею самой) ролевой модели. Обращено внимание на результаты эмпирических исследований, показывающих возможность гармоничной координации материнской самореализации женщины с другими формами самореализации. 

Сделаны выводы, что культурные традиции, доминирующие в обществе ценностные ориентации, представления о личностной успешности, карьере, благополучии оказывают существенное влияние на субъективную картину материнства, но превалирующее значение имеют межличностные отношения в близком социальном окружении. Субъективную картину материнства можно рассматривать как часть мироощущения и мировоззрения женщины, она изменяется под влиянием жизненных планов и обстоятельств, многочисленных внешних и внутренних факторов.

Актуальность. Проблема гомосексуальности постоянно находится в центре внимания СМИ и политиков, обсуждается в социальных сетях. При этом психологические исследования данного феномена легче найти в иностранных, чем в российских источниках. В то же время представляется очевидным культурная и национальная специфичность представлений о феномене гомосексуальности, а так же значительная поляризация мнений внутри самого общества. Эта поляризация может носить гендерный, урбанистический, классовый и, в том числе, межпоколенческий характер. При значительном внимании к данной проблематике на уровне социологических срезов, попыток проанализировать представления о гомосексуальности в русле социально-психологической традиции предпринимается не так много. При этом в ряде предыдущих исследований было выявлено, что современное поколение «Z» отличается большей терпимостью, толерантностью и свободой взглядов в части представлений о традиционно сегрегируемых социальных группах. 

Цельюданного исследования стало выявление представлений о гомосексуальности у разных поколений современных россиян. Гомосексуальность была выделена среди других сексуальных ориентаций (ЛГБТ) как наиболее обсуждаемая в общественном дискурсе. Предметом исследования стали социальные представления о гомосексуальности, в частности, у представителей различных поколений. 

Методики. Методологической основой исследования выступило изучение структуры социальных представлений (методика П. Вержесса). Методами исследования выступила авторская анкета, направленная на выявление представлений о гомосексуальности, а так же модифицированный варианта опросника RAHI(Гулевич и пр., 2016). 

Выборкой исследования стали 444 человека (жители РФ, от 16 до 65 лет; выборка была составлена методом «снежного кома» с охватом абсолютного большинства регионов РФ). 

Результаты и выводы. Гипотезы исследования были подтверждены: была выявлена обратная связь возраста (принадлежности к поколенческой когорте) и представлений о гомосексуальности как о нормативных. Было показано значительное отличие поколения «Z» в части толерантности представлений о гомосескуальности. Были обозначены двойные стандарты в части отношения к мужской и женской гомосексуальности. Была зафиксирована укорененность представлений о гомосексуальности как об отношениях, основанных, скорее, на сексуальной, чем на романтическо-духовной связи. 

Актуальность. Исторически складывающиеся научные традиции, подходы, концепции (в том числе, названные «компетентностным подходом» – К-подходом) формируются в определенных социальных условиях для решения определенных социальных задач; за их пределами они обнаруживают свои ограничения. Выявление возможностей и ограничений К-подхода способствует как его развитию, так и уточнению условий, при которых его реализация будет более конструктивной и эффективной. 

Методы: историко-теоретический анализ. 

Результаты: Выделяются «открытые вопросы» проблемы: несогласованности суждений специалистов в перечислении качеств, определяющих успешность субъекта»; количества компетенций, «необходимых и достаточных»; нереализации целостного, комплексного подхода; места компетенций в структуре профессионализма, их роли в успешности карьеры, профессиональном долголетии людей; об «универсальных» /  «специфических компетенциях»; о месте феномена «компетенции» и К-подхода в системе психологического знания; о валидности методик и мере прогностичности оценок.

Выводы: Предлагаемые специалистами трактовки компетенций и К-подхода являются неудовлетворительными, слабо согласованными между собой. К-подход и хронологически ранее сложившийся подход профессионально важных качеств (ПВК-подход) есть исторически преходящие научные концепции (соотносимые с масштабом «малых теорий»). Оба подхода имеют как свои ограничения, так и возможности развития и интеграции с другими. ПВК-подход характеризуется изначальной предельно широкой постановкой задач, К-подход – прагматизмом исходных целей и задач, эмпиризмом в оценке качеств субъекта. Можно и нужно искать и находить области их взаимного дополненияс учетом их предельных целей и условий становления. Игнорирование достоинств и ограничений любого научного подхода – не лучшее решение; востребован переход к открытому обсуждению всех сложных вопросов.

Актуальность определяется необходимостью изучения личностно-психологических особенностей студентов, выбирающих очную и дистанционную формы обучения, для понимания общих закономерностей формирования психологической культуры выпускника в условиях активной цифровизации образования.

Цель исследования – сопоставление индивидуально-характерологических элементов психологической культуры студентов, выбирающих очную и дистанционную форму обучения при освоении инженерных специальностей. 

Методики и выборка. В исследовании приняло участие 84 респондента в возрасте от 18 до 22 лет, обучающиеся в предметной области информационных технологий, распределенные на две группы в зависимости от выбранной формы обучения: дистанционная (40 студентов) и очная (44 студента). Были использованы следующие методические инструменты: пятифакторный опросник личности Х. Тсуйи в адаптации А.Б. Хромова, методика диагностики направленности личности Б. Басса, методика выявления потребности в общении Ю.М. Орлова, тест жизнестойкости С. Мадди, тест-опросник самоотношения (ОСО), В.В. Столина и С.Р. Пантилеева. 

Результаты. Обнаружены различия в рефлексивно-оценочном компоненте и коммуникативных особенностях. Показано, что студенты дистанционной формы подготовки имеют более низкий уровень потребности в общении, более низкий уровень саморегуляция и более выраженную психологическую дистанцию в общении, связанную с низкими показателями самопринятия, по сравнению со студентами очной формы. Выявлено, что на выбор способа организации межличностного взаимодействия в учебной ситуации влияет психологическая дистанция личности в общении. У студентов дистанционной формы обучения фактор «привязанности-отдаленности» показал значительную вклад по сравнению со студентами очной формы обучения, для которых характерен более высокий показатель потребности в оценки себя со стороны других людей. 

Выводы. Цифровизация образования требует учета специфики личностных характеристик студентов и не должна ограничиваться только расширением пользовательских компетенций. Это определяется выявленными различиями в характеристиках самопринятия, уровнем выраженности потребности в общении, а также психологической дистанцией личности в общении у студентов, предпочитающих дистанционную или очную формы обучения.

Благодарности: Работа выполнена при поддержке гранта РНФ №19-78-10148.

Актуальность и цель работы. В данном эмпирическом исследовании предпринята попытка измерения точности обнаружения мошенничества («читинга») на основе экспертных оценок с использованием видеозаписей хода выполнения тестовых экзаменов в режиме онлайн. 

Выборка. 35 испытуемых выполняли в режиме онлайн тест на эрудицию из 30 заданий с выбором из 4-х вариантов ответа. Половина испытуемых (18 человек) были «подставными читерами» – использовали шпаргалки с правильными ответами. 

Ход и методы. Видеозапись процесса тестирования включала «захват экрана», на котором наблюдатель-эксперт («проктор») мог наблюдать все перемещения курсора, видеть запись мимики и зрительный фокус внимания испытуемого в отдельном окне (запись с фронтальной камеры), слышать речевое проговаривание испытуемым условий задания и ответов («устное решение»). В оценивании видеозаписей приняло участие 14 экспертов, из которых 8 показали удовлетворительные результаты по уровню точности в обнаружении читинга (точность-accuracy, измеренная с помощью коэффициента Kappa, у них была выше 0,5). 

Выводы. Выявлена высокая асимметричная прогностичность экспертных оценок: более точные эксперты допускают пренебрежимо малое (около 5 процентов) число ошибок типа «ложная тревога», но сравнительно много ошибок типа «пропуск». Сделаны рекомендации по практическому использованию методики экспертной оценки в сочетании с автоматическим хронометрическим анализом степени атипичности протоколов и последующим контрольным очным тестированием всех заподозренных испытуемых (экзаменуемых).

Актуальность. Пандемия COVID-19 ставит проблемы морального выбора перед большим количеством людей: кому в первую очередь оказывать медицинскую помощь; на ком допустимо проводить срочные испытания вакцин и лекарств; предпочтение собственного удобства или соблюдение ограничений ради «общего блага».

Целью исследования было оценить, может ли стресс, испытываемый людьми во время пандемии COVID-19 оказать влияние на моральные решения.

Материалы и методы. Анализировались данные интернет-опроса, проведенного с 30 марта по 31 мая (311 человек). Опрос включал социодемографические вопросы, вопросы на оценку своего текущего состояния, Симптоматическийопросник SCL-90-R, Тест «Моральные дилеммы», состоящий из 30 дилемм.

Оценивалась связь количества утилитарных личностных выборов в моральных дилеммах с социодемографическим показателями, оценкой респондентами своего состояния и психопатологическими характеристиками. Отдельно рассматривалось решение моральных дилемм подгруппами респондентов с соматизацией и психопатологической симптоматикой. 

Результаты показали высокий уровень дистресса на протяжении всего опроса и увеличение утилитарных личностных выборов в моральных дилеммах в конце опроса. Количество личностных выборов было ниже у старших респондентов, было выше у мужчин, положительно коррелировало с психопатологической симптоматикой. В подгруппе с высоким уровнем соматизации наблюдалось небольшое снижение личностных выборов к концу опроса. Напротив, в подгруппе с высокими уровнями психопатологической симптоматики в конце опроса количество личностных выборов значимо увеличилось.

Выводы. На фоне карантина меняются оценки моральных норм, уровень стресса неоднозначно влияет на моральные решения: высокий уровень соматизации приводит к снижению утилитарных личностных выборов, усиление психопатологической симптоматики – к увеличению утилитарных личностных выборов. Утилитарные личностные выборы чаще делают мужчины и более молодые люди.

Актуальность. В статье впервые определены направления психологической помощи детямс COVID-19 в «красной зоне» в ситуации болезни близких взрослых.

Цель: изучение психологического состояния детей сCOVID-19 в «красной зоне» в ситуации болезни близких взрослых и определение направлений психологической помощи.

Методики и выборка: анализ 36 клинических случаев детей 7–17 лет в ситуации болезни близких взрослых, которые находились в тяжелом состоянии в реанимации (первая группа, 28 детей), либо в удовлетворительном состоянии и получали лечение на дому (вторая группа, 8 детей). Проведено: изучение медицинской документации; скрининг-диагностика, включавшая методику «Три желания», адаптированную методику «Незаконченные предложения» (для подростков), рисунок на свободную тему; анкета из 10 вопросов, направленных на выяснение физического самочувствия ребенка, его пожеланий к организации быта и досуговой деятельности в палате и т.п.

Результаты исследования. У большинства пациентов выявилось неблагоприятное психологическое состояние (близкое к состоянию острого стресса либо нестабильное), которое проявлялось в трех различных вариантах: выраженная тревога; повышенное возбуждение; сниженный фон настроения. Эти проявления были постоянны и ярко выражены у детей, чьи близкие находились в тяжелом состоянии в отделении реанимации; у детей, чьи близкие имели удовлетворительное состояние и лечились на дому, они наблюдались эпизодически при воздействии дополнительных стрессоров.

Выводы. Учет психологических различий, как и ряда других факторов (возраста, уровня психологической зрелости, тяжести физического состояния), позволяет оказать детям и подросткам дифференцированную психологическую помощь в особых условиях «красной зоны».  

Благодарности. Исследование выполнено благодаря самоотверженному труду сотрудников ФГАУ «НМИЦ здоровья детей» Минздрава России, в том числе медицинских психологов Афониной М.С., Рабинович М.Б., Склядневой В.М., Еротиевич М.С., Павловой Н.Н.

7 сентября 2020 г. исполняется 50 лет Емелину Вадиму Анатольевичу, – доктору философских наук, профессору кафедры психологии труда и инженерной психологии факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова, профессору РАО.

Актуальность. Способность распознавать, обозначать свои состояния и окружающих, выстраивать адекватные прогнозы определяет успешность в социализации детей с нарушениями слуха, в их взаимодействии с окружающими как взрослыми, так и сверстниками, в налаживании отношений с ними, чем и определяется актуальность исследования.

Цель исследования: определить специфику взаимосвязи процессов идентификации психических состояний, прогнозирования и критериев успешности взаимодействия детей с другими людьми, измеряемые через коммуникативные способности и эмоциональное благополучие/неблагополучие.

Использовались методики: «Эмоциональные лица» (Н.Я. Семаго), «Угадайка» (Л.И. Переслени и В.Л. Подобед), «Методика для определения уровня развития коммуникативных способностей детей дошкольного возраста» (Н.Е. Веракса), «Шкала эмоционального неблагополучия и атипичного поведения» (А.М. Kазьмин, Н.А. Коновко, О.Г. Сальникова, Е.К. Тупицина, Е.В. Федина).

Выборка. В исследование приняли участие дошкольники с нарушением слуха - 15 человек, без слуховых нарушений – 100 человек, дети младшего школьного возраста с нарушением слуха - 16 человек, без слуховых нарушений – 40 человек.

Результаты. Было выявлено, что процессы прогнозирования и идентификации психических состояний взаимосвязаны, связь бывает опосредована различными переменными (эмоциональное благополучие, коммуникативные навыки), структура взаимосвязи распадается с возрастом у детей с нарушениями слуха и без нарушений.

Были сделаны выводы: структура прогнозирования детей с нормотипичным развитием и с нарушениями слуха имеет общую тенденцию в динамике (выпадения второстепенных переменных) и специфичные признаки, проявляющиеся в уровне сложности и сформированности структуры; имея единый фундамент (субъективный опыт) процессы идентификации и прогнозирования лишь в дошкольном возрасте взаимосвязаны, с возрастом их взаимосвязь опосредуется дополнительными переменными (эмоциональное благополучие и коммуникативные навыки); дети с нарушениями слуха имеют менее сложную структуру взаимосвязи прогнозирования и идентификации психических состояний на фоне эмоционального благополучия и коммуникативных навыков.

Актуальность. Неуспевающие школьники характеризуются сниженным уровнем развития высших психических функций (ВПФ) по сравнению с успевающими. В то же время отсутствуют однозначные данные о том, снижение каких функций наиболее специфично для неуспевающих школьников. Неизвестно, насколько сильно отдельные нейрокогнитивные дисфункции сказываются на успеваемости, и каковы возможности компенсации изолированных дефектов.

Цели работы. Выявление нейропсихологических предикторов школьной неуспеваемости и оценка возможности детей и подростков нормально успевать в школе при наличии отдельных нейрокогнитивных дисфункций.

Методика и выборка. Для изучения особенностей нейрокогнитивного развития проводилась нейропсихологическая диагностика. Оценивалось состояние 4 бытовых функций, 14 ВПФ, а также общий уровень нейрокогнитивного развития. Вычислялся индекс изолированности-множественности нейрокогнитивных дисфункций. Для оценки успеваемости (средний балл по всем предметам) проводилась беседа со школьником и его родителями, изучение тетрадей и дневников. Выборка: 427 человек в возрасте от 6 до 17 лет (11,7 ± 3), из них 292 мальчика и 135 девочек.

Результаты. В 1–4 классах результаты нейропсихологической диагностики объясняют 24% дисперсии успеваемости, в 5–11 классах – 18%. При неуспеваемости преимущественно снижены мышление, внимание, слухоречевая память, а также общий уровень нейрокогнитивного развития. Среди бытовых функций сильнее всего снижена ориентация во времени. У неуспевающих учеников начальной школы возможно спонтанное развитие отдельных психических функций в процессе обучения. Единичные нейрокогнитивные дисфункции (в пределах 3) не приводят к снижению успеваемости.

Выводы. Для неуспевающих школьников на фоне снижения общего уровня нейрокогнитивного развития наиболее специфичны нарушения мышления, внимания и слухоречевой памяти. Ведущим предиктором неуспеваемости в 1–4 классах является недоразвитие внимания, а в 5–11 классах – сниженный уровень мышления. Доступные компенсации изолированные нейрокогнитивные дисфункции не оказывают негативного влияния на успеваемость

Актуальность. В современных научных исследованиях по-прежнему отмечается разрозненно-атомистичное изучение проблем трудных детей, недостаточно скоординированное с социально-психологическими практиками помощи и коррекции.

Целью статьи является интеграция подходов к пониманию трудного ребенка с центральными практиками организации лечебно-психолого-педагогической помощи. Феномен трудного ребенка осмысливается в контексте разработки проектного подхода в культурно-исторической психологии. 

Метод. Использовался метод анализа исторически сложившихся взглядов к пониманию трудного ребенка в сочетании с изучением основных представлений об организации и конструкции практик лечебно-психолого-педагогической помощи. Исследование шло в направлении выделения общего в изучении различных групп трудных детей и различных практик.

Результаты и выводы. В ходе историко-аналитического исследования были выделены основные принципы построения реабилитации трудных детей и подростков, показаны направления современных разработок. Эти принципы описываются в виде определенных социальных структур, на основе которых могут выстраиваться и в дальнейшем специально проектироваться необходимые социально-психологические и терапевтически-развивающие среды для трудных детей. Это те социальные структуры, которые непосредственно формируют психическую организацию ребенка, они являются в начале всегда внешними социальными связями, которые поддаются описанию и в дальнейшем специально организованному с лечебно-коррекционными целями управлению. Такие социальные связи могут быть описаны на различных уровнях: микросоциальном (уровне межличностных отношений) и макросоциальном (уровне определенных социальных групп и страт общества, субкультур, массовых социальных процессов в обществе), что позволяет объединить соответствующие исследования в междисциплинарном пространстве. В таких системных исследованиях можно на одном языке описывать как отклонения и нарушения развития, имеющиеся у трудных детей, так и терапевтические среды, внутри которых осуществима оптимальная коррекция данных нарушений. В этом контексте открывается возможность дальнейшей разработки проектного подхода, выстроенного на основе культурно-исторической психологии.

Предметом обсуждения данной публикации выступил психологический анализ системы педагогической коррекции (лечебной педагогики) известного отечественного педагога, специалиста в области воспитания и обучения трудных детей Всеволода Петровича Кащенко. Автор останавливается на некоторых данных научной биографии В.П. Кащенко, имеющих непосредственное отношение к открытию им в 1908 году уникального лечебно-педагогического учреждения – санатория-школы для дефективных детей, которое обусловило появление в последующие годы, и особенно в советское время, сети специальных коррекционных заведений для детей с нарушениями развития.

Методы. В статье анализируются используемые В.П. Кащенко термины: «дефективный ребенок», «трудный ребенок», «исключительное детство». Понятие «трудный ребенок» было введено В.П. Кащенко для обозначения группы детей, отличающихся выраженными нарушениями поведения и особенностями характера, тормозящими их успешную социализацию, и в частности, вызывающими проблемы в усвоении учебной программы, и нередко уже в школьные годы приводящими к асоциальным формам поведения. Впоследствии содержание этого термина менялось, но в настоящее время оно применяется в значении, близком к тому, каким виделось В.П. Кащенко. 

Далее дана общая характеристика разработанной В.П. Кащенко системы обучения-воспитания детей с нарушениями поведения, которая на практике доказала свою эффективность. Предпринята попытка выделения психологических оснований педагогической коррекции В.П. Кащенко и в качестве главного принципа назван принцип социальной обусловленности детской исключительности, в том числе трудностей характера, на коррекцию которых и была направлена разработанная В.П. Кащенко комплексная система методов. Психологический анализ педагогической системы В.П. Кащенко проводится с опорой на сложившиеся в отечественной науке представления о единстве обучения и развития, общности законов психического развития нормального ребенка и имеющего нарушения в развитии. 

Результаты. В заключение делается вывод о перспективности обращения к научному наследию В.П. Кащенко как источнику психолого-педагогических сведений в области воспитания детей с нарушениями развития.

Статья приурочена к отмечаемому в этом году 150-летнему юбилею В.П. Кащенко.

Актуальность. Активизация у детей интереса к развлекательным телевизионным программам, к дополнительным приложениям мобильных средств, доступным в сети видеоиграм приводит к существенному снижению у них физической активности: дети привыкают к сидячему или лежачему образу жизни. Проблема исследования заключается в противоречии, которое возникает в связи с пониманием положительного влияния физической активности на развитие регуляторных функций дошкольника, с одной стороны, и существенным снижением этой активности в цифровых условиях современной образовательной среды, с другой стороны. Актуальность и перспективность исследования связи регуляторных функций и физической активности дошкольника в новых – цифровых – условиях осознана еще не до конца.

Цель работы: выделить и описать актуальные показатели физической активности детей дошкольного возраста, рассматриваемые зарубежными учеными, имеющие взаимосвязь с основными компонентами регуляторных функций (сдерживающим контролем, рабочей памятью, когнитивной гибкостью).

Метод. Теоретический обзор исследований за последние десять лет (2010–2020), посвященных изучению взаимосвязи различных показателей физической активности и регуляторных функций у детей дошкольного возраста. 

Результаты. В статье представлен анализ исследований зарубежных авторов, на основании которого выявлены базовые показателиразвития физической активности детей, значимые для развития регуляторных функций (достаточность физической активности; возрастная целесообразность; характер физической активности; форма организации физической активности) и частные показатели (взаимосвязь физической активности и регуляторных функций в различных видах спорта, длительность и интенсивность физической нагрузки, а также наличие программного обеспечения развития физической активности дошкольников).

Выводы. Обзор показал, что большинство авторов подчеркивают значимую роль базовых показателей физической активности и их влияния на регуляторные функции. Аэробные упражнения являются наиболее эффективными в развитии регуляторных функций у детей дошкольного возраста. Частные показатели выделены из исследований развития регуляторных функций в конкретных видах спорта (футбол, каратэ, йога, мини-батут) и нуждаются в проведении дополнительных исследований относительно длительности физической нагрузки, интенсивности физических упражнений.

Актуальность. Исследования в области психологии образования невозможны без надежных и эффективных психодиагностических методик оценки мотивационных, эмоциональных, когнитивных, поведенческих характеристик учащихся. Проблема диагностики школьной вовлеченности актуальна для решения широкого круга исследовательских вопросов, а также практических задач, связанных с продуктивной организацией учебного процесса в современной школе.

Цель. В статье представлены результаты адаптации и валидизации русскоязычной версии опросника «Многомерная шкала школьной вовлеченности» – A Multidimensional School EngagementScale (Wang etal., 2019). Школьная вовлеченность рассматривается как устойчивое, направленное, активное участие обучающихся в школьной жизни, которое связано с проявлениями на поведенческом, эмоциональном, когнитивном и социальном уровнях.

Методика. Психометрическая оценка методики проводилась на выборке учащихся 6–11 классов российских средних школ (N= 687). В процессе адаптации опросника выполнен прямой и обратный перевод опросника, проведены проверки: факторной структуры опросника с помощью конфирматорного факторного анализа, инвариантности факторной валидности модели в зависимости от пола, внутренней согласованности шкал опросника, внешней валидности.

Результаты. Результаты применения конфирматорного факторного анализа показали сохранение оригинальной бифакторной структуры опросника с выделением двух глобальных факторов вовлеченности и безучастности (χ2 (563) = 1252.66; p = 0.00; CFI = 0.938; GFI= 0.907; RMSEA = 0.042). Шкалы методики обладают приемлемой надежностью (Альфа Кронбаха от 0.63 до 0.90). Количество утверждений, вошедших в русскоязычную версию, соответствует оригинальной версии опросника.

Выводы. Результаты подтвердили правомерность рассмотрения вовлеченности как многомерного конструкта, включающего оценку поведенческих, эмоциональных, когнитивных и социальных аспектов учебной активности. Опросник может быть использован на выборках учащихся средней школы с 5 по 11 классы. В статье приведены текст опросника, инструкции и ключ.

Актуальность исследования определяется возрастающим интересом к рынку образовательных приложений в России. Из общего числа приложений, ориентированных на детей, большую часть составляют приложения для дошкольников. И хотя многое известно о ключевых особенностях обучения детей в дошкольном возрасте, в том числе благодаря культурно-историческому подходу, все еще практически нет исследований, анализирующих, учитываются ли эти особенности в дизайне и методологии доступных на рынке мобильных приложений.

Цели работы. Анализ математических приложений для дошкольников в рамках культурно-исторического подхода.

Методики и выборка. В данном исследовании российского рынка были отобраны математические приложения, имеющие рекомендации экспертов и высший рейтинг среди пользователей по запросу «математика для дошкольников» на GooglePlayи AppStore. Анализ четырех отобранных приложений проводился по сформулированным критериям: (1) вовлечение взрослого, (2) вовлечение ребенка во взаимодействие с контентом приложения, (3) формы подачи материала и соответствие способа формирования понятия числа возрастным особенностям дошкольного возраста, (4) методология формирования математических понятий, (5) обеспечение принципа преемственности со школьной программой в отношении математического содержания.

Результаты. Анализ показал, что ни одно из рассмотренных приложений не использует методологию развивающего обучения, а также не реализует возможности для вовлечения взрослого в диалог и совместную деятельность с ребенком. Не все приложения учитывают особенности возрастной группы в формах подачи материала и в том, как строится взаимодействие ребенка с приложением. И лишь одно из приложений обеспечивает преемственность со школьной программой.

Выводы. Научные знания и практические наработки в области математического образования дошкольников не всегда находят отражение даже в самых популярных программах. Однако проведенный анализ позволяет обратить внимание родителей, педагогов и разработчиков на важные элементы дизайна, делающие приложение действительно образовательным для детей дошкольного возраста.