Вестник Московского университета. Серия 14. Психология - 2014. - №1- 128 с.

В статье на примере растущего числа конфликтов между приверженцами христианских и мусульманских ценностей, а также этнорелигиозной природы терроризма анализируются психологические причины понимания чужого человека не как друга, а как врага. Обосновывается, что в понимании чужого важную роль играют не только осознанные рациональные знания субъекта, но также бессознательное и житейские понятия. Акцент сделан на исследовании когнитивного и аффективного бессознательного — внепонятийных иррациональных компонентов понимания чужого. Доказывается, что существуют такие сферы человеческого бытия, которые вообще не приемлют рационального познания. В подобных сферах есть коренное противоречие между рациональным знанием, объяснением и глубинными эмоция ми, переживаниями. Глубинные установки и предубеждения не опираются на разумные суждения и потому их невозможно разрушить обычной логикой. Главный вопрос, на который сделана попытка дать ответ, заключается в следующем: почему при узнавании факта сожжения Корана или поступка девушек из группы «Пусси Райот» не только осознанные рациональные объяснения, но и бессознательные компоненты поведенческих реакций людей, говорящих на разных языках и проживающих в разных странах, оказываются очень похожими? Объяснение этого феномена в статье развивается в трех направлениях. Во-первых, приводятся данные о том, что многие моральные и религиозные решения субъект принимает автоматически, интуитивно, бессознательно. Во-вторых, из исследований Ж. Пиаже следует, что некоторые операциональные схемы действий могут противоречить идеям, которые субъект сознательно уже сформулировал. Эти идеи занимают более высокое место, чем схемы действия, и блокируют их интеграцию в сознательное мышление. В-третьих, со ссылкой на результаты психофизиологических исследований обосновывается существование в сознании фильтров, актуализирующихся при соотнесении древних и недавно сформированных культурных феноменов с менее и более дифференцированными мозговыми системами.

Задачи исследования: 1) Анализ динамики профессионального становления субъекта (ПСС) как эволюции/инволюции в аспектах профессионального развития, профессиональных деструкций и профессионального выгорания. 2) Выделение интрасубъектных ресурсов и внесубъектных, сопряженных с динамикой ПСС. Гипотезы: 1) Профессиональные деструкции и профессиональное выгорание более выражены у учителей, чем у других представителей социономических профессий (воспитате- лей). 2) Детерминантами деструкций и выгорания выступают дефициты в актуализации интра- и внесубъектных ресурсов. 3) Деструктивные процессы у субъектов возрастают с 35—45 лет. 4) Начальные фазы де- струкций и выгорания адекватно рефлексируются субъектами. Выборка: 1) учителя средних школ — 51 женщина в возрасте от 28 до 65 лет (М=46.2; SD=8.6) со стажем работы от 7 до 42 лет (М=23.9; SD=9.1); 2) воспитатели детских дошкольных учреждений — 34 женщины в возрасте от 29 до 65 лет (М=46.4; SD=10.4) со стажем работы от 2 до 43 лет (М=24.1; SD=10.3). Метод — квазиизмерения. Основные выводы. Динамику ПСС учителей можно характеризовать как неоптимальную; использование ресурсов — как ограниченное, фраг- ментарное, частичное; динамику ПСС воспитателей — как оптимальную; использование ресурсов — как более эффективное, фрагментарное, ча- стичное. Неполнота использования ресурсов, их рассогласованность с ПСС сопряжены с нарастанием деструктивных процессов с 35—45 лет и усилением на рубеже 55 лет, с формированием профессионального аут- сайдерства, либо типа специалистов, поддерживающих профессионализм ценой психофизиологического перенапряжения. Учителя более подвержены профессиональным деструкциям и профессиональному выгоранию, чем воспитатели. Первые стадии выгорания и деструкций ими адекватно рефлексируются.

В статье представлены результаты эмпирического исследования взаимосвязи личностных ценностей и самопрезентационного поведения. Основная гипотеза исследования заключалась в том, что существуют различия в ценностных приоритетах и предпочтении тактик и стратегий самопрезентации личности, обусловленные социальными (этнокультурная принадлежность, регион проживания, гендерная принадлежность) и психологическими (самомониторинг) факторами. В исследовании при- няли участие 209 студентов (средний возраст 20 лет) из городов Выборг и Нальчик. В Выборге для обработки были приняты анкеты респондентов, определивших свою идентичность как русские, а также указавших в качестве вероисповедания православие, в Нальчике — анкеты респондентов, определивших свою идентичность как кабардинцы или балкарцы и указавших в качестве вероисповедания ислам. В результате исследования выявлено, что существует прямая связь между установками на индивидуализм и проявлением ассертивного самопрезентационного поведения (уровень значимости р<0.001). Личностно-сфокусированные ценности, поддерживающие стремление личности к материальному успеху и индивидуальным социальным достижениям, способствуют ориентации человека на ассертивную стратегию самопрезентации «Самовозвышение», а социально-сфокусированные ценностные ориентации, направленные на заботу о благополучии других, — препятствуют. Использование ассертивных тактик и стратегий самопрезентации личности связано с высоким уровнем самомониторинга вне зависимости от этнокультурной дифференциации.

В статье анализируется содержание интереса подростков к книгам серии «Гарри Поттер». Указывается, что тексты относятся к жанру фэнтези, который в свою очередь восходит к волшебной сказке и романтическому повествованию. Ключевой характеристикой героя в таких текстах является инициативность — принятие решения действовать.Предварительное исследование, проведенное на интернет-аудитории (1052 респондента), выявило, что интерес к текстам о Гарри Поттере связан с тремя значимыми характеристиками действия героя — местом действия, средствами действия и собственно действием. Основное исследование (214 респондентов в возрасте 13—18 лет) проводилось методом семантического дифференциала с использованием шкал, образованных по результатам предварительного исследования.

Исследование показало, что в произведениях Дж. Роулинг «Гарри Поттер» особую привлекательность для подростков имеют те моменты текста, которые связаны с инициативным действием героя, с достижением поставленной цели. Для совершения такого действия необходимы: 1) собственные усилия (ловкость, умения, стремление к победе, целеустремленность); 2) волшебные средства, которые помогают герою быть могущественным, способным, защищенным, а также свободным и непринужденным; 3) особая — непредсказуемая, опасная, трудная, осмысленная — среда для действия. Реальный мир воспринимается подростками как бездейственный, серый, унылый, лишенный цели.

В статье проводится сопоставление основополагающих понятий, используемых в традиционном (социокогнитивном) и дискурсивном подходе к исследованию идентичности. Раскрывается своеобразие таких понятий, как социальная категория и процесс социальной категоризации, социальная роль и позиция, социальная норма, контекст и социальная практика. Описываются два направления дискурсивных исследований — изучение так называемых Д-дискурсов и д-дискурсов. Рассматриваются варианты дискурс-анализа, применяемые для исследования идентичности: критический дискурс-анализ, теория позиционирования и дискурсивная психология, конверсационный анализ. Итог анализа: с позиции дискурсивного подхода идентичность проявляется и формируется в интеракции; ее основной чертой является пластичность, т.е. ситуативный, изменяющийся характер; она вплетена в широкий культурный контекст и воспроизводится на базе существующих социальных практик. Особую роль в формировании идентичности играют язык и текст.

Феномен «триады риска» представляет собой рассогласование высоты самооценки субъекта и уровня избираемых им целей, т.е. уровня притязаний человека, что сопровождается статистически значимым повышением хронической тревожности (а также агрессивности и фрустрированности) в отличие от одинакового соположения высотных характеристик оценки себя индивидом и его целевого выбора. Диссоциация уровневых параметров самооценки и притязаний имеет два типа: последние могут превышать самооценку или не достигать ее. Верификация диссоциативного комплекса на материале артериальной гипертонии (эссенциальная форма) и язвенной болезни (дуоденума), т.е. на материале заболеваний, не вызывающих в медицине вопроса об их главным образом психогенной этиологии, обнаруживает не просто наличие «триады», а более экстенсивное и интенсивное ее проявление при названных болезнях. Не оставляет сомнений тот факт, что разрыв высот самооценки и притязаний, сочетающийся с выражен- ным увеличением балла тревожности является потенциально патогенным комплексом. Первоначально он получил наименование «триада риска психосоматических заболеваний». Однако данные последних исследований, свидетельствующие о значимо большей частоте заражения ОРВИ детей 10—16 лет с «триадой риска» (4—5 раз в год) в сравнении с ее отсутствием (1—2 раза в год) вынуждают расширить сферу действия найденного феномена. Вычлененный комплекс составляет не столько рядовую вариацию соотношения параметров отдельных психических образований, сколько опасное их совмещение. Ранняя манифестация «триады риска» в онтогенезе (10—11 лет) требует разработки способов ее коррекции. В статье излагается схема такой коррекции для типа гиперпритязаний, когда уровень целевого выбора субъекта оказывается выше его самооценки. Анализируются основные задачи построенной схемы, результаты ее использования с подробным пояснением приводимых случаев.

В статье освещаются и обсуждаются результаты экспертной оценки 16 определений понятия «компетенции». Оценки выносили 45 психологов высшей квалификации (кандидаты и доктора наук) — члены Экспертного интернет-сообщества психологов на сайте www.ht.ru. В ходе оценок эксперты использовали 7 различных оценочных шкал. Полученный куб данных 45×16×7 подвергался факторному и кластерному анализу. Было выявлено 2 устойчивых фактора, отражающих уровень популярности определения (первый фактор), а также близость-удаленность от терминологической отечественной традиции (второй фактор), связанной в основном с понятиями ПВК («профессионально важные качества») и ЗУНы («знания-умения-навыки»). Оценки определений со стороны академических специалистов оказались ближе к отечественной традиции, а оценки психологов-практиков — ближе к западной традиции. С помощью кластерного анализа было выявлено 4 устойчивых кластера: 1) компетенция как область полномочий и ответственности, 2) компетенции — это те же самые ПВК, 3) компетенция как мобилизация знаний и навыков для решения конкретной производственной задачи, 4) компетенции — это описательные единицы (элементы) эффективной профессиональной деятельности. Наиболее перспективным и эвристичным подходом авторы считают третий кластер определений, в котором осуществляется попытка творческого синтеза отечественной (деятельностной) и западной (бихевиористской) концептуально-терминологических традиций.

В статье описывается попытка разработки и апробации методики определения позиции субъекта в социальной ситуации. Понятие «позиция» рассматривается как способ формирования отношений человека с обществом. Позиция индивида в мире вырабатывается активностью, реализуется через его отношения с социальной ситуацией. Выделены 2 позиции, занимаемые индивидом при формировании отношений с окружающей действительностью: 1) позиция аналитика-наблюдателя; 2) позиция преобразователя. В качестве проективного стимульного материала методики были выбраны пословицы. Материал предоставляет возможность рассмотреть позицию индивида через его интерпретацию различных социальных ситуаций, данных в пословицах. Методика была апробирована в четыре этапа. На основе полученных результатов сделан вывод о возможности разработки многоуровневой схемы изучения позиции субъекта в социальной ситуации.

«Простые нервные системы» являются удобным экспериментальным объектом для изучения механизмов пластичности на поведенческом, нейронном и синаптическом уровнях. В данной работе электростимуляция внутренних органов виноградных улиток Helix pomatia была использована, во-первых, для определения параметров висцеральной стимуляции при изменении функционального состояния и, во-вторых, для оценки значения для улитки (положительного или отрицательного) самостимуляции внутренних органов в условиях выбора поведения. Эксперименты проводились на 20 интактных улитках (N=20) с вживленными под раковину парными серебряными электродами. Движения улиток регистрировались двухкоординатным датчиком движений. В 1-й серии пороги активации локальными стимулами при длительности 50—100 мс составили 4—6 В (на выходе стимулятора). В 48 экспериментах (из 100, n=100) для пробуждения улитки было достаточно одного стимула, в остальных — двух (30) и трех (22) стимулов. Стимуляция активных улиток увеличивала время их бодрствования на 30% (N=10). Во 2-й серии улиткам предлагался выбор между пищевым стимулом и палочкой, движение которой вызывало электрическое раздражение внутренних органов животного. Оценивалось время выбора палочки, движение которой по обратной связи вызывало электрическое висцеральное раздражение, в условиях самостимуляции и без нее. Результат оказался неожиданным: в условиях самостимуляции улитки предпочли электрическое раздражение внутренних органов. Среднее время выбора палочки было в 3 раза больше в условиях самостимуляции (15 мин/час по сравнению с 5 мин/час при выключенном токе, средние для N=8, n=94). Полученные данные позволяют утверждать, что висцеральная электростимуляция является для улитки положительным подкреплением для продолжения активности, направленной на получение этого стимула в условиях самостимуляции.

15 февраля 2014 г. исполняется 60 лет Александру Георгиевичу Шмелеву — доктору психологических наук, профессору Московского университета, ведущему специалисту в области психосемантики и компьютерной психодиагностики.