Введение

Задача обеспечения психологического благополучия работающего человека занимает одно из центральных мест в психологии труда. Это обусловлено не только возросшими рабочими нагрузками в динамично изменяющейся организационной среде, но и естественной ограниченностью психических и физических ресурсов человека. Процессуальный характер изменений в структурах субъективного опыта, сознания и профессиональной идентичности на протяжении всего трудового пути требует от исследователей в этой области рассматривать психологическое благополучие специалиста в контексте проблематики профессионализма и развития субъекта труда. Такая сложность изучаемой феноменологии ставит перед психологами задачи разработки концептуального аппарата, позволяющего непротиворечиво и полно описывать систему «человек — его работа», и создания адекватных методических средств для диагностики и описания связей личности профессионала и его деятельности.

Одним из перспективных концептуальных подходов к изучению работающего человека является разрабатываемый А.Б. Леоновой (1989, 2000) структурно-регуляторный подход, в котором анализируются процессы обеспечения деятельности с точки зрения внутренних затрат. Это позволяет продуктивно обсуждать широкую палитру феноменов психологии труда: работоспособность человека в заданных условиях, степень комфортности его текущего состояния, успешность адаптации к вызовам напряженных ситуаций, надежность деятельности, последствия некомпенсируемых стрессовых воздействий и многое другое. Ключевым понятием этого подхода, несущим в себе системные характеристики и дающим возможность раскрывать особенности включающих человека эргатических систем, является функциональное состояние(ФС). Оно «вводится для характеристики эффективностной стороны деятельности или поведения человека» (Леонова, 1984, с. 5). Поэтому описание и оценка текущего ФС «как “среза” актуализированных в конкретный момент времени внутренних средств, привлеченных для решения стоящих перед субъектом задач» позволяет получать косвенную, но релевантную информацию об особенностях реагирования человека на факторы рабочей среды (Леонова, 2000, с. 15).

ФС, изначально понимаемое как фон, условия осуществления трудовой деятельности, в настоящее время все чаще трактуется как общий механизм регуляции деятельности (Дикая, 2003; Жизнеспособность…, 2016; Кузнецова, 2007; Леонова, 1989; Моросанова, 2001; Isaichevetal., 2018). Так, умение эффективно моделировать разные ФС в соответствии с ситуативным контекстом становится профессионально важным качеством для многих специалистов и предиктором профессиональной успешности (Кузнецова, 2007, с. 184; Кузнецова и др., 2010). Связанное с этим умением понятие «целевого» состояния, задающего направленность рефлексируемых структурных изменений в наличном (текущем) ФС и предполагающего осознаваемый выбор соответствующих средств коррекции и способов оптимизации состояний, обнаруживает серьезную методологическую проблему — связь «сознания» и «состояния» (Леонова, Кузнецова, 2007).

Семиотическая природа сознания позволяет описывать его разные уровни (от бессознательного до общественного), обращаясь к разным формам знакового опосредствования, и получать интересные данные, реконструирующие структуру сознания, включающего в себя разнородные элементы (Серкин, 2008; Улыбина, 1999). Поэтому введение понятия «образ состояния» как некоторой структуры, в которой консолидируются воедино «знание, переживание и отношение» (Прохоров, 2011, с. 7), вписывается в сложившийся образ мира «в единстве с чувственной тканью, связывающей через перцепцию сознание с предметным миром и личностными смыслами» (Петренко, 2010, с. 9). В исследованиях А.О. Прохорова (2004, 2011) проблема связи «сознания» и «состояния» решается путем построения модели смысловой детерминации состояний, операционализированной в виде категориальной структуры сознания и семантического пространства состояния. 

На текущем состоянии человека так или иначе отражаются весь его предыдущий жизненный опыт, связанный с образованием, с привычными способами реагирования на стимулы рабочей среды, с особенностями складывающихся отношений с окружающими людьми, а также характер наличной ситуации. Эти факторы можно описать как сетку индивидуальных значений, обеспечивающую своеобразие восприятия мира. Следовательно, мы можем рассматривать ФС как аккумулирующий элемент субъективного опыта. Семантический принцип организации этого опыта предполагает изучение общепринятого значения («значения для всех»), являющегося основой для взаимопонимания и отвечающего за саму возможность осуществления совместной деятельности, и личностного смысла («значения для меня»), несущего следы деятельностей, расставляющих акценты и определяющих индивидуальные особенности в восприятии мира (Артемьева, 1999; Леонтьев, 1983). «Значения, так же как и смыслы, генетически неразрывно связаны с деятельностью. Через посредство индивидуальной деятельности они не переходят из общественного сознания в индивидуальное, а строятся в индивидуальном сознании» (Леонтьев, 2007, с. 378). Однако «личностные смыслы оказываются в некотором роде семиотически неуловимым объектом. Они не имеют самостоятельных обозначений в языке, независимых от обозначений, закрепленных за значениями» (Шмелев, 1983, с. 36). Это ставит перед исследователями интересную задачу разработки методического инструмента, диагностирующего особенности оценивания как реальных объектов мира, так и материалов вторичных преобразований действительности — понятий, образов, состояний и т.п. В настоящее время накоплен богатый арсенал психосемантических методов и полученных с их помощью эмпирических данных (Артемьева, 1999; Петренко, 2010; Петренко и др., 2017; Серкин, 2008; Шмелев, 1983; Osgood, 1952; и др.).

Учитывая, что практически любой объект окружающего мира связан со множеством других объектов и ситуаций, формирующих вторичные смысловые эффекты, мы имеем возможность описывать смысловые структуры через связи одного значения с другими в сознании субъекта. Эти комплексы коннотативных, ассоциативных по природе значений позволяют говорить об интересных диагностических возможностях получаемых семантических описаний оцениваемых объектов. С одной стороны, описание предлагаемого стимула дает информацию о его содержательных особенностях, привычно выделяемых испытуемым, что Е.Ю. Артемьева (1999) называла измерениями свойств субъективного мира. С другой стороны, речь идет об «измерениях измерителя»: ответы, данные испытуемым при семантической оценке стимула, описывают и автора этих описаний, его личный опыт, что позволяет говорить о проективности психосемантических методик.

Универсальность методологии психосемантики, допускающей фиксацию пристрастного отношения к окружающему миру в виде оценочных суждений и атрибутивных характеристик объектов и описаний ситуаций, связанных с предметной деятельностью, обеспечивает ее применимость к изучению объектов любой природы (подробнее см.: Искусствометрия, 2009). Анализ ФС на основе психосемантического подхода, апеллирующего ко всем слоям субъективного опыта человека, позволяет, на наш взгляд, получать более точную и полную картину их описаний при условии адекватного применения диагностических методик. 

Цель данной работы— демонстрация возможностей психосемантического подхода в диагностике ФС на примере изучения субъективного опыта переживания респондентами двух состояний — текущего и любимого. Особый интерес к семантическому оцениванию любимого состояния обусловлен не только его общей позитивностью, но и вероятностью получения кардинально различных описаний от разных респондентов. Атрибутивные характеристики любимого состояния лени и покоя явно могут не совпадать с энергичностью и собранностью любимого состояния в процессе решения важных трудовых задач.

В настоящее время существуют два разных способа представления данных психосемантических исследований. Первый способ связан с классической экспериментальной психосемантикой, берущей начало из работ Ч. Осгуда (Osgood, 1952); он предполагает выделение обобщенных факторов оценки и построение семантического пространства изучаемой области. Второй способ обозначен в работах представителей школы субъективной семантики Е.Ю. Артемьевой (1999); здесь основное внимание в репрезентации данных уделяется прямым доказательствам структурированности значений.

Цель нашей работы была конкретизирована постановкой следующих задач:

1. Получение описаний текущего и любимого состояний при помощи а) традиционных диагностических методик для оценки состояний и б) семантического дифференциала.

2. Проведение сравнительного анализа полученной информации о специфике изучаемых состояний на основе классической и субъективно семантической моделей представления результатов.

Выборку респондентов составили студенты-психологи, всего 36 человек, из них 9 мужчин, 27 женщин в возрасте от 19 до 22 лет. Исследование проводилось в рамках учебного практикума.

Методы

Для оценки своего текущего состояния и своего любимого состояния респондентам предлагалось заполнить следующие диагностические методики.

1. Для оценки степени субъективной комфортности переживаемого состояния применялась «Шкала состояний» (Леонова, Капица, 2003).

2. Для диагностики степени эмоционального напряжения в данный момент времени использовалась «Шкала реактивной (ситуативной) тревожности» Ч. Спилбергера (Spielberger, 1971) в адаптации Ю.Л. Ханина (1976).
3. Для диагностики признаков эмоционально повышенного (эутемия) или сниженного (дистемия) фона переживаний применялась «Шкала ситуативной депрессии» Ч. Спилбергера (Spielberger, Ritterband, 1996) в адаптации А.Б. Леоновой и Ю.Л. Карповой[1].
4. Для получения индивидуальных коннотативных описаний состояний использовался16-шкальный семантический дифференциал (СД) Е.Ю. Артемьевой (1999), состоящий из биполярных шкал, в континууме между полюсами которых каждый респондент должен был выбрать оценки, соответствующие его текущемуи его любимомусостояниям.

Обработка. Предложенные опросники обрабатывались согласно авторским ключам. Первичная обработка полученных оценок по СД включала их перевод в 7-балльную шкалу (пример см. ниже), что позволяло содержательно описывать оцениваемые объекты.

Полученные данные подвергались статистической обработке при помощи компьютеризированного пакета SPSS, версия 11.

Результаты

При оценке текущегосостояния по опросникам ситуативной тревожности, депрессии и субъективного комфорта были получены умеренные и оптимальные индексы. Т.е. можно заключить, что на момент тестирования все наши респонденты находились в нормальном состоянии, без признаков подавленности, с умеренной выраженностью реактивной тревожности. Поиск статистически значимых различий по критерию Вилкоксона обнаружил значимые различия по всем диагностическим показателям (р≤0.001) в оценках двух состояний. Высокие показатели стандартного отклонения (σ) в оценках любимогосостояния подтверждают наше предположение о том, что описываемые образы у участников исследования различны.

Для обоих состояний характерны следующие описания, полученные по шкалам СД: доброе, чистое, горячее, молодое, умное, быстрое, сытое, сладкое, смелое, счастливое и сильное. Но степень выраженности этих характеристик у любимогосостояния значимо выше. Текущеесостояние описывается скорее как тяжелое, тихое, медленное, пассивное (что, возможно, связано с накопившейся усталостью), а любимое— как легкое; скорее громкое, чем тихое; активное. За исключением оценок по шкалам «твердый—мягкий» и «медленный—быстрый» были получены значимые различия в описании двух состояний (р<0.001, р<0.05), т.е. текущее состояние, переживаемое респондентами, не соответствует, по их мнению, любимому (табл. 1).

Таблица 1

Описательная статистика оценок текущего и любимого состояний по 16 шкалам СД по всей выборке

Результаты факторного анализа оценок по шкалам СД позволили получить 4-факторное решение для обоих состояний при высоких показателях описываемой дисперсии. Но содержание полученных факторов различается. 

В описании текущегосостояния (табл. 2) фактор 1, по-видимому, отражает особенности наших респондентов — студентов престижного вуза. Он представлен полюсами «грязное, пассивное» и «молодое, умное, быстрое, приятное, активное, сладкое, сильное». Содержание фактора 2, возможно, противопоставляет планы духовного («счастливое, сладкое») и телесного («тяжелое, голодное»). Фактор 3, представленный полюсами «добрый» и «твердый», является, скорее всего, отражением гуманитарной, социономической составляющей деятельности наших респондентов. Фактор 4 представлен шкалой «горячий—холодный», которая, возможно, описывает степень напряженности состояния.

Таблица 2

Текущеесостояние: результаты факторного анализа матрицы оценок  (4-факторное решение, общий % описываемой дисперсии 83.37)

Содержание четырех факторов в описании любимогосостояния характеризуется большей семантической согласованностью и позитивностью оценок (табл. 3). Например, фактор 1 дополняет «молодое, умное, счастливое» состояние такими характеристиками, как «сильное и смелое». Фактор 2 описывает состояние респондентов как «быстрое и активное» и «сытое и приятное». Фактор 3, получивший в описаниях текущегосостояния название «доброта и мягкость», дополнен и описывает любимоесостояние как «легкое и доброе» или как «мягкое и сладкое». Фактор 4 является по характеру различительным:любимоесостояние может быть «чистым и горячим» или «тихим».

Таблица 3

Любимое состояние: результаты факторного анализа матрицы (4-факторное решение, общий % описываемой дисперсии 74.06)

Обсуждение результатов

В психологии субъективной семантики предлагается иной путь анализа данных. Например, для доказательства самого факта существования семантической структуры оценки было введено понятие семантической универсалии объекта — списка его свойств, одинаково оцениваемых некоторой однородной группой испытуемых. Если семантические структуры существуют, то семантические универсалии должны позволять испытуемым, не участвовавшим в оценивании объекта, восстановить его по описаниям других людей, что и было продемонстрировано в исследованиях (Артемьева, 1999).

Рассмотрим разброс оценок по шкалам по всей выборке (табл. 4).

Таблица 4 

Описательная статистика оценок текущего и любимого состояний по шкалам СД по всей выборке

В описаниях текущегосостояния представлены диаметрально противоположные полюса практически всех шкал, т.е. в каждой антонимичной паре респонденты могли выбирать разные прилагательные. Свое любимоесостояние все респонденты описывают достаточно единодушно, о чем свидетельствует меньшая дисперсия оценок. Это состояние для всех респондентов «чистое, смелое и счастливое», что вполне вписывается в общую картину желаемого и ожидаемого молодыми людьми будущего — уверенного и успешного.

Высокая частота выбора какого-либо полюса шкалы в оценке своего состояния говорит о значимости этого признака для группы. Например, 24 человека из 36 описали свое состояние как «чистое». Чем больше респондентов однозначно оценивали свое состояние, тем сильнее среднее значение смещено к выбранному полюсу. Таким образом, совокупность описаний состояния как «чистого, горячего, молодого, умного, смелого, сильного» можно считать универсалией оценки различных состояний у студентов.

Еще один способ анализа семантической структуры — выделение в СД «стимульных, или описывающих» и «проективных, или различающих» шкал для каждого респондента (Артемьева, 1999). Шкалы, по которым диапазоны оценок по объектам у всех испытуемых совпадают и арифметическая разность выборочных средних меньше или равна 1.0 (см. табл. 1), относятся кописывающим шкалам.В нашем примере такими шкалами являются: «чистый—грязный», «горячий—холодный», «твердый—мягкий», «старый—молодой», «громкий—тихий», «добрый—злой», «глупый—умный», «горький—сладкий».Текущееи любимоесостояния по выборке описываются по этим шкалам чаще всего одним полюсом и по ним семантически не различаются. Это может говорить об общей составляющей (константе) этих состояний для наших респондентов (например, всегда «молодой, добрый, умный»), но может и выделять именно те характеристики, которые не работают или не подходят для описания состояний (например, «чистый—грязный», «твердый—мягкий», «громкий—тихий»). Для каждого респондента находятся различающие шкалы, по которым оцениваемые объекты дифференцируются; в крайнем варианте это может быть инверсия шкал, например, по одной и той же шкале одно состояние описывается левым полюсом, другое — правым. В нашем примере в класс различающих шкал вошли: «легкий—тяжелый», «активный—пассивный», «слабый—сильный». Интересно, что оцениваемые состояния различаются по факторам силы и активности.Любимоесостояние для наших респондентов более сильное, активное, быстрое, чем переживаемое в текущий момент времени, но при этом легкое.

Хотя абсолютных инверсий получено не было, но шкалами, по которым серьезно меняются диапазоны оценок текущего (от 2 до 7 или от 1 до 6) и любимого (от 1 до 4 или от 6 до 7) состояний, являются «смелый—трусливый», «горький—сладкий», «несчастный—счастливый». На наш взгляд, это говорит о важности этих описаний для предложенных типов состояний и о специфических (возрастных, деятельностных и т.п.) особенностях наших респондентов. Говоря об описании «измерителя», или о психодиагностических возможностях психосемантики, отметим, что большинство респондентов описывают любимое состояние как абсолютно счастливое, но среди них можно выделить осторожных студентов, избегающих крайних оценок.

Заключение

Подводя итоги психосемантического оценивания состояния согласно классическому варианту представления полученных данных — с построением семантического пространства, можно отметить следующее: (1) описания текущегои любимогосостояний различаются как по показателям опросных методик (степень тревожности, депрессивности, субъективного комфорта), так и по эмоционально-оценочным шкалам СД, что подтверждается дескриптивной статистикой и факторной структурой данных; (2) любимоесостояние у наших респондентов описывается исключительно позитивно по сравнению с текущимсостоянием, при общей нормальности которого большая величина дисперсии оценок говорит о том, что в нашей выборке присутствуют респонденты в состоянии сниженного субъективного комфорта, некоторой подавленности и недовольства; (3) полученные семантические пространства, представленные четырьмя факторами — молодости, активности, доброты и напряженности в описании рассматриваемых состояний, связаны с субъективным опытом переживаний и особенностями самих молодых людей.

Возможность выявления семантических универсалий позволяет: а) создавать специализированные под исследуемый объект варианты СД за счет достаточно простой процедуры редукции данных; б) строить по весу универсалий их иерархии в описании оцениваемого объекта, что особенно важно в ситуации невозможности прямого измерения. Семантическая универсалия дает основание для построения частных семантических пространств и расширяет набор выделенных факторов коннотативного пространства. Психосемантика функциональных состояний отражает как специфику самих состояний, так и характеристики субъектов оценки, в нашем примере — их молодости, активности и оптимизма. 

Примечания

1. Карпова Ю.А. Разработка русскоязычной версии методики Ч.Д. Спилбергера для оценки депрессии как состояния и личностной черты: Дипл. работа. М.: ф-т психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, 2001.