Введение

В истории каждого народа есть драматические периоды, которые надолго остаются в памяти людей. События настоящего времени нередко сопоставляются с тем, что происходило тогда. 90-е гг. XXв. являются наиболее исторически близким для россиян подобным периодом, по масштабу преобразований сопоставимым с эпохой, начавшейся в 1917 г. За короткий временной отрезок произошли резкие изменения в самых разных сферах жизни общества, что привело к появлению новых профессиональных и социальных групп (например, предпринимателей) и одновременному обострению многих социально-экономических проблем. Среди последних — огромный рост безработицы, сокращение производства, дефицит товаров первой необходимости, угроза голода, финансовые кризисы, социальное расслоение общества (Горинов и др., 2005). Чрезвычайно острой проблемой была тотальная коррупция на самых разных уровнях — от высших до низовых. В этот период коррупция стала субъективно восприниматься в российском обществе как распространенное и практически нормальное явление. Криминальная ситуация в стране была крайне тревожной, происходило формирование организованной преступности. По данным МВД, в середине 1990-х под ее контролем находилось 50% частных фирм, 33% государственных предприятий, от 50 до 80% банков (Плехова, 2012).

Общие демографические потери в этот исторический период сопоставимы с потерями во время Великой Отечественной войны и оцениваются в 21.4 млн. человек (Делягин, 2016). На территории бывшего СССР произошло более 100 межэтнических конфликтов (Стефаненко, 2014). Во многих регионах до настоящего времени сохраняются напряженность и негативное отношение к представителям этноса, с которым был конфликт. Память о конфликте передается от старшего к молодому поколению, что создает угрозу новых межэтнических конфликтов (Гуриева, 2017).

 Исторический период 1990-х гг. во многом трансформировал ценностные ориентации россиян, жизненные стратегии, представления о мире. Субъективная значимость коллективистических ценностей снизилась, индивидуалистических — повысилась (Лебедева, Татарко, 2007). Вследствие материальных трудностей, роста социального расслоения, большей доступности товаров и услуг, влияния средств массовой информации возросла субъективная значимость материальных ценностей (Почебут, Безносов, 2013). Столь важная роль 1990-х гг. в трансформации ценностных ориентаций и социальных норм обусловливает актуальность исследования исторической памяти(ИП) россиян об этом периоде.

ИП рассматривается О.В. Герасимовым (2013) как форма культурной памяти, упорядоченная во времени и пространстве. В ИП сохраняются переломные события истории, которыми была богата эпоха 1990-х гг. (Положенцева, Кащенко, 2014).  Представления о той или иной исторической эпохе осмысляются людьми в контексте современных событий (Герасимов, 2017; Положенцева, Кащенко, 2014). По сравнению с историей ИП упрощена, статична, образна, оперирует нравственными категориями (Булдаков, 2008). И.В. Положенцева и Т.Л. Кащенко (2014) пишут, что увеличение числа источников информации о событиях, противоречивость их трактовок приводят к разрушению целостной картины происходившего у современных молодых людей, и высказывают предположение, что консолидация ИП может произойти за счет актуализации личной ИП, в которой представлена история семьи в контексте эпохи. Личная ИП формируется прежде всего на основе устной информации, передаваемой детям родителями и прародителями, а также ближайшим социальным окружением. С.Г. Абрамкина и Н.А. Еньшина (2015) указывают на такие особенности личной ИП, как непосредственность и эмоциональная насыщенность.

О.В. Герасимов (2017) описывает эпоху 1990-х гг. в контексте проблемы модернизации, рассматривая последнюю как способ инновационного решения задач в различных сферах жизни общества. Исследователь выделяет такую особенность восприятия модернизации, как ее персонификация — отождествление с тем или иным политическим лидером. Отсутствие персонификации преобразований конца 1980-х — начала 1990-х, по мнению автора, приводит к недостаточно целостному восприятию этого исторического периода, противопоставлению отдельных его этапов. Он называет несколько важных факторов, влияющих на восприятие модернизации: обстоятельства, послужившие ее причиной, издержки и очевидные достижения. Характерные черты восприятия и сохранения модернизаций в ИП — внимание к их внешним проявлениям и противоречивость оценки их результатов. О.В. Герасимов также отмечает, что 1990-е гг.  негативно оцениваются людьми, воспринимаются как тяжелый, кризисный период, в официальной историографии его оценки сходны с оценками Смутного времени в России конца XVI— начала XVIIв. По мнению автора, положительные черты эпохи 1990-х учитываются недостаточно (Там же).

Проблема ИП — междисциплинарная. Принимая во внимание такие особенности ИП, как субъективность, образность, конструирование прошлого в контексте современных событий, мы считаем важным изучение ее психологических аспектов.

 

Цель настоящего эмпирического исследования — изучение психологических аспектов личной исторической памяти россиян о 90-х годах XX века. В связи с тем, что ИП о драматичных исторических периодах отличается образностью, упрощенностью и эмоциональной насыщенностью, наше исследование было направлено на выявление ассоциаций, связанных у респондентов с эпохой 1990-х. Мы предположили, что существуют различия в ассоциациях, связанных с 1990-ми гг., и в источниках информации об этом периоде между группами респондентов, которые являются и не являются современниками происходивших событий.

Методы

Сбор материала осуществлялся с помощью анкеты «Представления об эпохе 90-х годов», разработанной Е.С. Синельниковой [1]. Анкета состоит из двух частей.

В первой части респондентам предлагается написать, какие ассоциации вызывает у них каждый из трех исторических периодов: эпоха 90-х, СССР и современность; охарактеризовать эти периоды несколькими словами.

Во второй части респондентов просят сообщить, из каких источников они получали информацию об эпохе 90-х (подчеркнуть источники, которыми они пользовались):

• Интернет (специализированные группы в соцсетях, лента новостей, сайты)

• Телевидение (новостные передачи)
• Фильмы
• Газеты, журналы
• Театр
• Книги
• От родителей
• От сверстников (друзей, приятелей, знакомых)
• В школе
• В университете (институте, колледже)
• Другое (укажите, что именно)

 Также респонденты давали информацию о своих половозрастных характеристиках, месте рождения, специальности.

Выборка. В исследовании участвовали две группы респондентов (всего 60): 1) младшая группа: 29 человек юношеского возраста (17—22 года, средний возраст — 19 лет; 62% женщин); 2) старшая группа: 31 человек зрелого возраста (42—69 лет, средний возраст — 52.1 года; 90% женщин).Критерием выделения группбыло наличие/отсутствие личного опыта жизни в России в 1990-е гг. в сознательном возрасте. Самому младшему участнику старшей группы в 1991 г. было 16 лет. У всех респондентов старшей группы сохранились личные воспоминания о различных аспектах жизни в 1990-е гг.

Респонденты юношеского возраста проживают в г. Санкт-Петербурге, обучаются в Петербургском государственном университете путей сообщения (ПГУПС) по направлениям «Психология» и «Торговое дело». Респонденты зрелого возраста проживают в Архангельской области (2 человека, 6.4%), Ненецком автономном округе (24 человека, 77%), Республике Коми (2 человека, 6.4%), Ленинградской области (1 человек, 3%) и городе Санкт-Петербурге (2 человека, 6.4%). 

7 человек (16%) имеют рабочие профессии (токарь, пекарь, швея, продавец, оператор почтовой связи), 23 (74%) являются служащими в различных областях (зоотехник, документовед, экономист, архивариус, инженер связи, ветеринар, учитель, хореограф и др.). Один респондент не сообщил информацию о своей профессиональной деятельности. 

Обработка. 1. Подсчет частоты встречаемости ассоциаций. 2. Выделение наиболее часто встречающихся ассоциаций. 3. Сравнительный анализ частоты встречаемости этих ассоциаций в ответах респондентов зрелого и юношеского возраста (критерий Фишера). Обработка данных проводилась с применением программы SPSSstatistics.

Результаты

1. Анализ частоты встречаемости ключевых слов, характеризующих 1990-е гг., СССР и современность, в двух группах респондентов (табл. 1) показывает следующее.

Частота встречаемости ключевых слов-ассоциаций о 1990-х гг., СССр и современности у респондентов юношеского (младшая группа) и зрелого (старшая группа) возраста (φ* — угловое преобразование Фишера.

Ключевые слова-ассоциации	Младшая группа Абс (%)	Старшая группа Абс (%)	φ*	p
1990-е годы
Финансовый кризис\ разруха	10 (34.48)	14 (45.16)	‒0.846
Беспорядки	15 (51.72)	10 (32.26)	1.538
Коррупция	12 (41.38)	6 (19.35)	1.883	0.05
Освобождение	6 (20.69)	3 (9.68)	1.207
Голод\дефицит	9 (31.03)	13 (41.94)	‒0.879
Перестройка	4 (13.79)	11 (35.48)	‒1.994	0.05
СССР
Достижения	7 (24.14)	4 (12.90)	1.132
Обеспеченность	5 (17.24)	15 (48.39)	‒2.640	0.01
Разруха	12 (41.38)	5 (16.13)	2.210	0.05
Патриотизм	12 (41.38)	8 (25.81)	1.284
Стабильность	9 (31.03)	23 (74.19)	‒3.461	0.01
Одинаковость	5 (17.24)	4 (12.90)	0.470
КПСС	4 (13.79)	3 (9.68)	0.497
Современность
Нет идеологии	7 (24.14)	12 (38.71)	‒1.223
Разруха	6 (20.69)	15 (48.39)	‒2.300	0.05
Социальное расслоение	2 (6.90)	12 (38.71)	‒3.141	0.01
Ложные ценности	8 (27.59)	4 (12.90)	1.437
Свобода	11 (37.93)	9 (29.03)	0.731
Прогресс	17 (58.62)	10 (32.26)	2.075	0.05

Эпоха 1990-х. Эти годы воспринимаются респондентами как субъективно наименее благополучные. Это единственный из рассмотренных нами исторических периодов, наиболее часто встречающиеся ассоциации с которым негативно окрашены у представителей обеих возрастных групп («беспорядки» — в младшей группе, «разруха» — в старшей). Из 6 наиболее часто встречающихся ассоциаций 4 имеют негативную эмоциональную окраску («беспорядки», «разруха», «голод», «коррупция»), одна («освобождение») — положительную и еще одна («перестройка») представляет собой обобщенную оценку эпохи.

Выявленные статистически достоверные различия («коррупция» чаще встречается в младшей группе, а «перестройка» — в старшей) свидетельствуют о том, что представители младшей группы в большей степени обращают внимание на криминально-правовые аспекты этого исторического периода, а представители старшей группы — на изменения, произошедшие в разных сферах жизни. Наиболее часто встречающаяся ассоциация в младшей группе — «беспорядки», а в старшей — ассоциации, имеющие отношение к социально-экономической сфере жизни общества: «разруха» и «голод». По-видимому, респондентов зрелого возраста в их повседневной жизни в этот исторический период в первую очередь волновали именно проблемы обеспечения себя и своих близких продуктами питания и другими необходимыми товарами.

Эпоха СССР. В отношении СССР у респондентов старшей группы первые позиции занимают положительно окрашенные ассоциации: «стабильность», «обеспеченность» и «патриотизм». В младшей группе на первый план выходят ассоциации «патриотизм» и «разруха». Интересно, что социально-экономическая ситуация в СССР оценивается молодыми респондентами, скорее, как «разруха», а респондентами зрелого возраста — как «обеспеченность», и в то же время обе ассоциации присутствуют в ответах респондентов обеих возрастных групп. Молодые люди относительно невысоко оценивают экономическое положение в СССР, но отмечают высокий уровень патриотизма его граждан. Для людей зрелого возраста СССР — это прежде всего благополучие и уверенность в завтрашнем дне («стабильность» и «обеспеченность»).

Современность. В ассоциациях респондентов, связанных с современностью, присутствуют, с одной стороны, представления о свободе и огромном технологическом прогрессе, с другой стороны, идеологический вакуум («нет идеологии»), негативная оценка преобладающих в современной России ценностных ориентаций («ложные ценности»), социального расслоенияиразрухи в обществе. Отметим, что «разруха» является сквозной ассоциацией, характеризующей в представлениях респондентов все рассмотренные нами исторические периоды. Также в представлениях респондентов современность ассоциируется со «свободой», что перекликается с ассоциацией 1990-х гг. «освобождение». Среди специфических проблем современности в представлениях респондентов присутствуют проблемы, уходящие корнями в 1990-е гг.: отсутствие идеологии, социальное расслоение и ложные ценности. Последняя ассоциация, по-видимому, отражает произошедшую тогда трансформацию ценностных ориентаций в России (рост индивидуализма и материальных ценностей), которая негативно оценивается респондентами.

В целом можно сказать, что представления о современности респондентов старшей группы имеют более негативную окраску по сравнению с представлениями молодежи.

Статистически достоверные различия между группами в частоте встречаемости ассоциаций свидетельствуют, что представления молодых людей о современности имеют более позитивную эмоциональную окраску. Респонденты младшей группы в большей степени обращают внимание на положительные стороны современности — технологический прогресс, а люди зрелого возраста — на проблемы и негативные стороны: разруху и социальное расслоение.

То, что зрелые респонденты в целом более позитивно оценивают СССР и менее негативно 1990-е гг. по сравнению с молодыми респондентами, можно рассматривать как проявление психологической защиты на групповом уровне. Причиной более негативной оценки прошедших исторических периодов молодыми людьми может быть и преимущественное отражение в СМИ их негативных сторон. Вместе с тем присутствие одних и тех же ключевых слов в ответах респондентов обеих возрастных групп свидетельствует об общности их представлений.

2.Сравнительный анализ источников информации о 1990-х гг. выявил существенные расхождения между группами респондентов (табл.2). Для респондентов старшей группы основными источниками информации служат их личный опыт (100%), а также телевидение (61%) и газеты (52%). Мы можем предположить, что представления людей зрелого возраста о 1990-х гг. формировались в этот исторический период; телевидение и газеты предоставляли актуальную, хотя и не всегда достоверную информацию и дополняли личный опыт.

Таблица 2

Источники информации о 1990-х гг. для респондентов юношеского и зрелого возраста

Источник информации	Относительная частота (%)			Уровень значимости
	Вся выборка	Младшая группа	Старшая группа
Телевидение	53.3	45.0	61.0
Интернет	30.0	62.0	0.0	p<0.01
Фильмы	60.0	97.0	26.0	p<0.01
Книги	36.7	52.0	23.0	p<0.05
Театр	11.7	17.0	6.0
Газеты, журналы	46.7	41.0	52.0
Рассказы родителей	—	86.2	—	—
Личный опыт	—	—	100.0	—

Примечание. «Личный опыт» не включался как вариант ответа в анкету для респон- дентов юношеского возраста, а «рассказы родителей» — в анкету для респондентов зрелого возраста. Соответственно сравнительный анализ частоты выбора этих ответов в двух возрастных группах не проводился.

Интернет является источником информации о 1990-х только для младшей группы. Никто из респондентов зрелого возраста не отметил его как источник информации; напротив, 62% респондентов младшей группы указали интернет как источник информации о 90-х гг. Мы можем предположить, что это связано с тем, что представления людей зрелого возраста основаны на их личном опыте и были сформированы в 1990-е гг., когда Интернет не имел широкого распространения.

Основным источником информации о 1990-х годах для молодых людей являются фильмы (97%), а также рассказы родителей (86.2%) и лишь затем идут книги (52%) и телевидение (45%).

Нельзя не учитывать, что в произведениях кинематографического искусства какие-то аспекты действительности могут художественно преломляться, а какие-то практически не упоминаться. Многие фильмы, снятые в 1990-е гг. или о них и упоминавшиеся в ассоциациях респондентов (например, «Брат»), связаны с криминально-правовой тематикой, что, по-видимому, отразилось в ассоциациях респондентов юношеского возраста (преобладают ассоциации, связанные с этой тематикой).

Обсуждение

Проблема источников, через которые происходит трансляция ИП, стала предметом эмпирического исследования С.Г. Абрамкиной и С.Г. Еньшиной (2015). В этом исследовании анализируются источники информации о Великой Отечественной войне (ВОВ) у молодого поколения (подростков и респондентов юношеского возраста). Представляется важным сопоставить роль различных источников в трансляции ИП о двух драматических периодах российской истории: ВОВ и 90-х гг. XXв. Поскольку наше исследование проводилось на молодежной студенческой выборке, мы сопоставляем их с нашими данными, полученными от младшей возрастной группы.

В исследовании С.Г. Абрамкиной и С.Г. Еньшиной (2015) показано, что важнейшими источниками информации о ВОВ для студентов являются рассказы родителей и прародителей (56%), фильмы (60%) и театральные постановки (60%). Согласно нашим данным, основными источниками информации о 1990-х гг. служат фильмы (97%), рассказы родителей (86.2%) и Интернет (62%). Т.е. роль устных рассказов близких родственников в трансляции ИП о 1990-х выше, чем их роль как источника информации о ВОВ. По-видимому, это связано с большей временной удаленностью периода ВОВ. Родители респондентов не были непосредственными свидетелями этих событий, они не являются частью их личного опыта. Прародители нередко имеют меньше возможностей для коммуникации с  молодым поколением. Мы можем предположить, что по мере удаления драматического периода или события во времени снижается роль личной ИП и возрастает роль общей ИП.

Роль театральных постановок как источника информации о 1990-х гг. (17%) более чем в 3 раза ниже их роли как источника информации о ВОВ (60%). Это может быть связано с тем, что война воспринимается и обществом, и государством как несомненно драматический (и трагический), но одновременно и героический период в истории страны. Память о ней увековечивается в том числе и в театральных постановках, посещение которых организуется системой среднего общего образования. Напротив, 1990-е гг. воспринимаются и обществом, и официальной историографией как тяжелое, «смутное» время (Герасимов, 2017) и ему посвящено относительно немного театральных постановок.

Роль фильмов как механизма трансляции ИП достаточно высока в обоих исследованиях, что свидетельствует о важности кинематографа как механизма трансляции ИП на современном этапе развития общества. 

Выводы

1. Ассоциации респондентов, связанные с 1990-ми гг., имеют наиболее негативную окраску по сравнению с ассоциациями, связанными с другими историческими периодами — СССР и современностью.

2. Наиболее часто встречающиеся ассоциации с 1990-ми гг. являются негативно окрашенными у обеих возрастных групп респондентов: «беспорядки» — у младшей возрастной группы и «разруха» — у старшей возрастной группы. Это свидетельствует о том, что эпоха 90-х осталась в памяти нескольких поколений как тяжелое, «смутное» время.

3. Среди основных проблем 90-х гг., упомянутых респондентами, дефицит законности и порядка, а также финансовые трудности. Многие проблемы, ассоциирующиеся у респондентов с современностью (социальное расслоение, «ложные ценности»), также восходят к 1990-м гг.

4. Среди позитивных характеристик эпохи 90-х респонденты отмечают повышение уровня личной свободы («освобождение»), которое упоминается и применительно к современности.

5. Обобщенные представления респондентов об эпохе отражает слово «перестройка», которое было символом начала изменений. Это слово входит в число наиболее часто встречающихся ассоциаций не только у современников 1990-х гг., но и у респондентов юношеского возраста, что свидетельствует о сохранении исторической памяти о ней.

Заключение

В исследовании подтвердилось предположение о существовании различий в ассоциациях, связанных с 1990-ми гг., и в источниках информации об этом периоде между группами респондентов, бывших и не бывших сознательными свидетелями происходивших событий. В ответах респондентов юношеского возраста чаще встречаются ассоциации, связанные с преступностью, правовой сферой жизни общества, а у респондентов зрелого возраста — ассоциации, связанные с социально-экономическими трудностями в обществе. Это свидетельствует о том, что в исторической памяти россиян в большей степени сохраняются воспоминания о беспорядках, преступности, чем о бытовых трудностях. С учетом того, что основными источниками информации о 1990-х гг. для современной молодежи наряду с рассказами родителей являются кинофильмы и Интернет, полученные данные могут быть связаны с особенностями отражения этой проблематики в кинематографе и в интернет-пространстве.

Перспективы дальнейших исследований связаны со сравнительным анализом представлений респондентов, переживших 1990-е гг. в юношеском и зрелом возрасте, с изучением психологических аспектов памяти об этих годах у различных социальных групп, а также с контент-анализом публикаций, посвященных 1990-м гг. в России.

Список литературы

Абрамкина С.Г., Еньшина Н.А. Влияние семьи на историческую память студенческой молодежи о Великой Отечественной войне // Историческая память молодежи о Великой Отечественной войне: социально-гуманитарные и психолого-педагогические аспекты исследования и формирования: Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием (Барнаул, 23—24 апреля 2015 г.). Барнаул: Изд-во Алтайского гос. пед. ун-та, 2015. С. 81—87. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=24270448 (дата обращения: 01.09.2018)

Булдаков В.П. Революция и историческая память: российские параметры клиотравматизма // Россия и современный мир. 2008. № 2. С. 5—27. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=11144888 (дата обращения: 01.09.2018)

Герасимов О.В. Феномен исторической памяти // Вестник университета Российской академии образования. 2013. № 8. С. 133—137.  URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=23019806 (дата обращения: 05.09.2018)

Герасимов О.В. Российские модернизации и их репрезентация в историописании и исторической памяти // Вояджер: мир и человек. 2017. № 8. С. 273—281. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=28984305 (дата обращения: 05.09.2018)

Горинов М.М., Горский А.А., Данилов А.А. и др. История России с Древнейших времен до начала XXI века. 6-е изд., пересмотр. М.: ДРОФА, 2005. 

Гуриева С.Д. Современные тенденции в изучении межэтнических отношений // Материалы XVI Всероссийской научно-практической конференции (Сочи, 26—27 мая 2017 года) / Под ред. И.Б. Шуванова и др. Сочи: Изд-во Сочинского гос. ун-та, 2017. С. 116—119. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=32464371 (дата обращения: 05.09.2018)

Делягин М.Г. Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального. М.: Изд-во Институт проблем глобализации, Книжный мир. 2016.

Лебедева Н.М., Татарко А.Н. Ценности культуры и развития общества. М.: ГУ ВШЭ, 2007.

Плехова О.А. Формирование «новой» бюрократии и состояние коррупции в России в период реформ 90-х гг. XX века // Экономические и гуманитарные исследования регионов. 2012. № 1. С. 79—85. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=17302633(дата обращения: 05.09.2018).

Положенцева И.В., Кащенко Т.Л. Феномен исторической памяти и актуализация личной исторической памяти студентов // Власть. 2014. № 12. С. 42—46. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=22867672 (дата обращения: 05.09.2018). 

Почебут Л.Г., Безносов Д.С. Психологический анализ социальных представлений русских // Вестник ЛГУ им. Пушкина. 2013. Т. 5. № 2. С. 15—23. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=21164384 (дата обращения: 01.09.2018).

Синельникова Е.С., Зиновьева Е.В. Память о 90-х годах российской истории: представления студентов // Фундаментальные и прикладные исследования современной психологии: результаты и перспективы развития / Отв. ред. А.Л. Журавлев, В.А. Кольцова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2017. С. 307—314. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=30669884 (дата обращения: 01.09.2018).

Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: Учеб. пособие. М.: Аспект-Пресс, 2014.

Примечания

1. Предварительная апробация анкеты была проведена на 94 студентах Петербургского государственного университета путей сообщения (ПГУПС) в 2016—2017 гг. На этом этапе были выделены основные категории ассоциаций респондентов с 1990-ми гг.: ассоциации, связанные с историей семьи («счастливое детство»), эмоционально-оценочные («страх», «грубое и некрасивое время»), экономические («разруха»), правовые («бандитизм»), культурные («панки», «музыка») (Синельникова, Зиновьева, 2017). По результатам апробации анкета была доработана.