Вестник Московского университета. Серия 14. Психология - 2018. - №2 - 120 с.

Актуальность. В рамках и общей, и клинической психологии можно найти множество ситуаций, когда отказ от прежней деятельности и начало новой деятельности положительно влияют на дальнейшее развитие, психическое здоровье и внутреннее благополучие человека. В связи с этим представляется актуальным исследование феноменов отказа от цели и смены цели как особых процессов саморегуляции, которые несводимы к другим ее звеньям и могут быть продуктивными для человека. Такие исследования требуют валидизированного инструментария.

Цель. Целью данной работы была апробация русскоязычной версии шкалы отказа и смены цели, предложенной в рамках теории саморегуляции Ч. Карвера и М. Шейера.

Методы. 287 студентов и 4792 сотрудника крупной производственной организации заполняли русскоязычную версию шкалы отказа и смены цели (авторы: К. Врош, М. Шейер и коллеги). Студенты выполняли также методику «Стиль саморегуляции поведения» В.И. Моросановой, «Опросник ориентации на действие/состояние» Ю. Куля в модификации О.В. Митиной, Е.И. Рассказовой и «Опросник когнитивной регуляции эмоций» Е.И. Рассказовой, А.Б. Леоновой и И.В. Плужникова.

Результаты. В обеих выборках были продемонстрированы надежность-согласованность и факторная структура шкалы. Внешняя валидность шкалы подтверждается ожидаемым паттерном связей с особенностями ориентации на действие/состояние, саморегуляции поведения и стратегий когнитивной регуляции эмоций. Результаты иерархического регрессионного анализа свидетельствуют, что отказ и смена цели не сводятся к особенностям саморегуляции поведения не только структурно (на уровне их корреляций между собой), но и функционально: после статистического контроля особенностей саморегуляции готовность к отказу и смене цели остаются предикторами ряда стратегий когнитивной регуляции эмоций.

Выводы. Психометрические характеристики русскоязычной версии шкалы отказа и смены цели достаточны для применения в исследовательских целях. Дальнейшие задачи связаны с дифференциацией процессов смены цели и других особенностей саморегуляции, в особенности их влияния на продуктивность деятельности, здоровье, благополучие личности.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью более детального изучения эмоционально-личностного благополучия современных студентов с целью оказания им психологической помощи по его оптимизации.

Цель работы. Анализ различных аспектов эмоционально-личностного благополучия студентов.

Методики. «Самооценка эмоционально-личностного благополучия (СЭЛБ)» Г.А. Глотовой и Л.В. Карапетян; «Социально-психологическая адаптация (СПА)» К. Роджерса и Р. Даймонд; «Опросник атрибутивного стиля (ОАС)» М. Селигмана.

Основная выборка — студенты (n=430) гуманитарных, педагогических и технических специальностей вузов г. Екатеринбурга; выборки сравнения — нестуденческая молодежь (n=608) и осужденные (n=99).

Результаты. По методике СЭЛБ показано, что студенты по совокупности параметров самооценки эмоционально-личностного благополучия занимают промежуточное положение между группой нестуденческой молодежи, где оценки выше, и группой осужденных, где оценки самые низкие; по ряду параметров методики СЭЛБ получены возрастные различия между «младшей» (17—20 лет) и «старшей» (21—25 лет) студенческими подгруппами; не выявлено достоверных различий между женской и мужской подгруппами студентов при непосредственном сравнении без учета возраста, однако при делении на две возрастные подгруппы (17—20 и 21—25 лет) половые различия имеют место; получен ряд корреляционных связей параметров методики СЭЛБ и показателями методик СПА и ОАС; выделены четыре типа студентов, характеризующихся разными по уровню индексами СЭЛБ: высоким, повышенным, сниженным и низким.

Выводы. Полученные результаты подтверждают возможность использования методики СЭЛБ для изучения возрастных и половых различий между студентами, а также характерных для них типов переживания и оценки своего внутреннего благополучия/неблагополучия.

Текущий год является юбилейным для  Ирины Георгиевны Кокуриной — талантливого ученого и педагога, кандидата психологических наук, доцента кафедры социальной психологии факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова

Актуальность.Рост нарушений психического здоровья, психологических проблем в современном обществе среди разных категорий населения, в том числе представителей разных культур и конфессий, с одной стороны, и недостаточная разработанность культурно специфических подходов к пониманию психического здоровья и психологического благополучия — с другой, ставят проблему культурной обусловленности представлений о психическом здоровье и психологическом благополучии в ряд важнейших междисциплинарных проблем, имеющих высокую научную и практическую значимость в таких многонациональных и поликультурных странах, как Россия.

Цель. Рассмотрение связи культурного контекста с психическим здоровьем и психологическим благополучием.

Методы.Обзор и анализ современных исследований в области культурной обусловленности различных аспектов психического здоровья и психологического благополучия.

Выводы. Проведенный анализ различных подходов к изучению представлений о психическом здоровье и психологическом благополучии позволил установить, что существующие различия в способах совладания со стрессом, уровне стигматизации при обращении за психологической помощью имеют культурную обусловленность и зависят не только от социально-экономических условий жизни, но и от субъективных представлений о данных феноменах, а также от этнокультурной идентичности представителей конкретного общества. Показана актуальность и обоснована необходимость разработки новых и культурно-специфической адаптации существующих диагностических инструментов для проведения сравнительного исследования представлений о психическом здоровье и психологическом благополучии в рамках одного территориально объединенного общества, которое при этом отличается высоким этнокультурным разнообразием.

Актуальность. Индивидуализация образования, стремительное расширение цифрового пространства знаний, риски, сопровождающие киберсоциализацию, делают остро актуальной проблему организации профессионального психолого-педагогического сопровождения индивидуальных траекторий обучения (ИТО) детей и подростков. Существует ряд подходов к организации наставничества: тьюторство, кураторство, коучинг и др. Необходим их сопоставительный анализ с точки зрения эффективности решения задач сопровождения ИТО, а также анализ состава и структуры деятельности специалистов, обеспечивающих такое сопровождение, так как ее содержание определено недостаточно четко.

Цель. Выделение инвариантных элементов деятельности по сопровождению ИТО как основы подготовки специалистов в области психолого-педагогического сопровождения обучения и развития учащихся.

Методы. Теоретический критический анализ и синтез отечественной и зарубежной литературы по исследуемой проблеме; метод теоретического моделирования, конструирования и прогнозирования; эмпирический анализ конкретного случая.

Результаты. Выделены и описаны структуры деятельностей тьютора, куратора (фасилитатора), коуча, а также содержательные и формальные ограничения разных подходов при решении задач сопровождения ИТО. Выявлено, что в сравниваемых подходах реализуются принципиально разные типы отношения к субъекту наставнической деятельности. Показано, что академическое тьюторство как элемент системы развивающегося инновационного обучения  — более эффективный способ сопровождения ИТО учащихся в современных образовательных средах по сравнению с кураторством (фасилитацией) и коучингом. Эмпирически продемонстрированы этапы сопровождения ИТО в рамках психологического консультирования.

Выводы. Акты преобразования в структуре деятельности академического тьютора полностью соотносятся с этапами тьюторского гуманистического консультирования и могут быть перенесены на работу с детьми и подростками с учетом возрастной специфики и личностных особенностей учащегося. Предложена ориентировочная основа деятельности сопровождения ИТО, которая может быть использована в подготовке специалистов-наставников и в работе тьюторов.

Актуальность. На протяжении веков развитие человека сопровождается и обусловливается развитием знаково-символических систем, культурных кодов, различных языков. Современная цивилизация диктует необходимость активного межкультурного взаимодействия.

Цель. Анализ проблемы исследования развития символической функции, осуществляемого в единстве аффективного (эмоционального, «личностно-переживаемого») и когнитивного (интеллектуального, «предметно-знаниевого»). 

Методы.Теоретический анализ типологии культур, предложенной В.С. Библером; содержательный и структурный анализ образа мира как обобщенного конструкта представленности в сознании человека окружающей действительности; объективно-аналитический подход изучения артефактов как опосредствованных результатов социального взаимодействия.

Результаты. Дано обоснование символической функции как индивидуального механизма, реализующегося в культурно-обусловленных системах репрезентаций, необходимых для возникновения взаимодействия между индивидами и для усвоения социальных значений. Изучение символической функции предполагает анализ типов культур, в которых создаются знаково-символические средства. Знаково-символические средства как культурные коды опосредствуют развитие человека и одновременно детерминируют его. Знаки и их системы в процессе использования в практической деятельности фиксируют достижения человеческого опыта и позволяют создавать «культурные артефакты». 

Выводы. Образ мира репрезентируется в культуре, и наличие типов культуры свидетельствует о разных образах мира у их представителей. Структураартефактов реализует функцию образа мира: представление структуры, ее логических связей и набор средств опосредствования в их символической роли, а также и возможную форму переживания. Символическая функция активно развивается в процессе обучения. Содержанием поликультурного образования выступает целенаправленное освоение принципов создания и функционирования знаково-символических систем. При этом сами орудия деятельности рассматриваются как первичные артефакты, в качестве вторичных артефактов — правила использования первичных артефактов

Актуальность. Повышение требований к характеристикам соревновательной деятельности приводит к росту риска травматизации в спорте высших достижений. Наряду с развитием спортивной медицины и реабилитологии растет понимание того, что физическая и психологическая готовность к возвращению в спорт и соревновательной деятельности могут не совпадать. 

Цели работы. В статье рассматривается проблематика психологической реабилитации после спортивной травмы. Представлены основные типы интервенций, которые задействуются на этапе восстановления и возобновления тренировок. Страх ретравматизации является одной из ключевых трудностей, с которой сталкиваются спортсмены. 

Метод. Методологическим основанием консультативного подхода явилась модель работы с травмой Пьера Жане. На материале анализа случая консультирования гимнаста-подростка (10 сессий) представлены основные феномены психологической травматизации, сопутствующие физической травме и связанные с характеристикой травмы (тяжесть травмы, интенсивность болевых ощущений, изменения образа тела); с этапами работы переживания (от стадии шока до стадии принятия); с ведущими способами совладания со стрессом; со спецификой межличностных контактов (переживание социального исключения).

Результаты. Выделены следующие ключевые этапы консультирования: 1) стабилизация и снятие острых психофизиологических симптомов, формирование целостного рассказа о травме; 2) работа с травматическими воспоминаниями, десенсибилизация; 3) реинтеграция и возвращение к полноценной спортивной деятельности. Для достижения целей каждой из фаз использовались различные техники: аналитические и когнитивно-бихевиоральные интервенции, арт-техники, тренинг с биологической обратной связью (БОС), а также интервенции в рамках концепции самодетерминации.

Выводы. Сопровождение спортсмена на разных стадиях процесса переживания травмы дает возможность восстановить его физическое и психологическое благополучие и преодолеть страх ретравматизации, что может стать залогом его спортивного долголетия и личностного роста. Такая работа должна начинаться с процессов профилактики травматизма, с кризисной интервенции, первой психологической помощи. Все это снижает риск развития посттравматических реакций и состояний.

Актуальность изучения представлений молодежи о родительстве обусловлена рядом социально-экономических и психологических изменений, происходящих в современном обществе, в том числе появлением девиантных форм родительства, феноменов смешения семейных ролей и отказа от родительства в целом.

Цель данного исследования — изучение содержательных особенностей представлений о материнстве и отцовстве у девушек и юношей и определение степени их гармоничности как условия психологической готовности к родительству.

Метод. Контент-анализ сочинений респондентов на тему будущего родительства, направленный на выявление содержательных особенностей представлений о родителестве и степени их гармоничности у девушек и юношей. 

В исследовании принял участие 231 респондент (190 девушек и 42 юноши) в возрасте от 18 до 25 лет.

Результаты. Выделены основные характеристики родительства как особой социальной роли и деятельности: уход за ребенком; создание необходимых условий для развития ребенка; воспитание и обучение ребенка; эмоциональная поддержка ребенка. Выявлено, что в представлениях девушек наиболее важной функцией материнства является оказание ребенку эмоциональной поддержки; в представлениях юношей об отцовстве — воспитание и обучение ребенка. У большей части респондентов обнаружена высокая степень дисгармоничности представлений о родительских функциях, связанная с идеализацией образов ребенка и собственного родительства и отсутствием представлений о средствах и способах реализации материнской и отцовской роли.

Выводы. Полученные данные свидетельствуют о неготовности обследованных молодых людей к осуществлению родительской роли и требуют осуществления коррекционной работы, направленной на формирование реалистичных, полных и адекватных представлений о материнстве и отцовстве до их наступления.