Статьи

8 марта 2023 г. ушел из жизни Александр Иванович Донцов — наш Учитель, наш коллега, наш друг.

Александр Иванович был активным, артистичным, харизматичным Ученым и Педагогом.

Александр Иванович Донцов навсегда останется яркой личностью в отечественной психологии, представителем высокого звания Профессора Московского университета.

Все психологическое сообщество, коллеги, друзья, ученики скорбят об уходе Александра Ивановича и приносят искренние соболезнования его семье, его родным и близким.

Вступление к публикации.
Эти заметки на полях диссертации и заключение отчетливо передают как неповторимый интеллектуальный стиль работы Алексея Николаевича со своими учениками, так и его действенное соучастие в порождении ключевых гипотез исследования. Весьма знаменательно, что для А.Н. Леонтьева исходно важно осмыслить место разноликих феноменов установок как инерционных моментов, обеспечивающих устойчивость движения деятельности. Именно уникальная функция обеспечения устойчивости деятельности и стабилизации ее направленности приоткрывает исключительную роль установочных эффектов в психологии. Дискуссии о природе установки, взаимоотношениях между установкой и деятельностью с представителями научной школы классика отечественной психологии Дмитрия Николаевича Узнадзе продолжаются по сей день. Важно также отметить, что в своих замечаниях, датированных 1976 г., А.Н. Леонтьев очерчивает перспективы исследования психологии личности как смысловых образований, в принципе не сводимых к лабораторным экспериментам. Было бы бессмысленно мне, как ученику А.Н. Леонтьева, спустя без малого 47 лет впадать в опасный жанр «комментарии к комментариям учителя». Позволю себе лишь сказать, что любовь к моему учителю озаряет все, что я делал, делаю и, надеюсь, какое-то время еще буду делать. А поскольку, как заметил в день защиты диссертации «О месте установки в структуре деятельности» замечательный грузинский психолог Шота Александрович Надирашвили, любовь − это установка, то признаюсь, что установка любви к Алексею Николаевичу Леонтьеву придала устойчивость всей моей профессиональной и личной жизни.

Актуальность. Де ятельностная психология как общепсихологическая теория конкурирует с когнитивной психологией в объяснительной и прогностической мощности. Концептуальная репликация классических экспериментов П.И. Зинченко и Крейка — Локхарта позволит соотнести мнемические эффекты, возникающие непроизвольно в ходе деятельности, с фенотипически схожими данными об их зависимости от уровней переработки информации и установить применимость концептуального аппарата обеих теорий к результатам интегрированного по дизайну многофакторного исследования.
Цель. Сравнение выраженности мнемических эффектов включенности материала во немнемическую по своему характеру деятельность при различных требованиях к глубине обработки материала для сопоставления объяснительной мощности деятельностной психологии и теории уровневой переработки информации.
Выборка. 825 студентов вузов, 598 женщин (72,5%), 227 мужчин (27,5%).
Методы. Предъявлялись 15 частично перекрывающихся изображений предметов и чисел. Каждый из участников решал одну из шести задач, где варьировались направленность на числовой или наглядный материал и содержание цели действия (перцептивная, семантическая, самореференционная). Зависимой переменной выступало количество отсрочено верно воспроизведенных стимулов.
Результаты. Подтверждена универсальность открытого П.И. Зинченко закона преимущества объема воспроизведения материала, соответствующего содержанию цели предшествующего действия, по сравнению с фоновым. Однако воспроизведение релевантных содержанию цели стимулов снижалось по мере углубления переработки информации, демонстрируя инверсию классического уровневого эффекта. Классический уровневый мнемический эффект для фонового материала (изображений) наблюдался после заданий на оперирование числами. Рассмотрение парности воспроизведения изображений как индикатора их объединения с числами в ходе решения числовой задачи показало, что, во-первых, повышение парности воспроизведения фоновых изображений связано с повышением успешности воспроизведения целевых чисел и, во-вторых, общее число воспроизведенных парами целевых и фоновых стимулов демонстрирует классический уровневый эффект.
Выводы. Многофакторный эксперимент подтвердил приоритет детерминации непроизвольного запоминания релевантностью содержанию текущей деятельности и динамикой места материала в ее структуре. В соответствии с тезисом А.Н. Леонтьева о функциональной подвижности структурных единиц деятельности с усложнением заданий проявляется тенденция активно объединять целевые и фоновые стимулы в целостные операциональные единицы, переводя исходно фоновый материал в статус релевантного цели. Статистический контроль данной тенденции снимает наблюдаемую инверсию уровневого эффекта. При анализе непроизвольной памяти получены аргументы в пользу бóльшей объяснительной мощности деятельностного подхода по сравнению с когнитивным. Потенциал теории А.Н. Леонтьева использован для ассимиляции частных концептуальных схем когнитивной психологии в многоуровневую детерминацию порождаемых деятельностью непроизвольных мнемических эффектов.

Актуальность. Любой метод исследования или воздействия имеет границы применимости. Определение границ применимости исследования психики на основе культурно-исторического метода позволит выявить новые феномены в изучении живой субъективности, которые не могут быть изучены в рамках культурно-исторического подхода к психике.
Целью работы было определение границ применимости культурно-исторического метода и описание новых феноменов психического, для изучения которых требуются принципиально другие методические подходы.
Методы. Методом исследования в области функционирования и развития сознания был логический анализ при сопоставлении культурно-исторического подхода к психике и подхода, основанного на интуитивно-рефлексивном самонаблюдении живой субъективности.
Результаты. Анализ показал, что культурно-исторический и производный от него социокультурный методы нацелены на управление субъективностью при помощи объективированных структур психики — знаково-символических образований, таких как речь, логическое мышление, научные понятия, социальные нормы или культурно-выработанные схемы восприятия. Эти «окаменелости живой субъективности» являются «психологическими орудиями», которые опосредствуют работу живой субъективности. Из разработки психологических орудий выросли основные направления отечественной психологии — утверждение ведущей роли речи в формировании высших психических функций (ВПФ) у Л.С. Выготского, понятие ориентировочной основы действия (ООД) у П.Я. Гальперина, школьные программы обучения понятиям Д.Б. Эльконина и В.В. Давыдова, нейропсихологические методики А.Р. Лурия, исследования развития произвольных движений А.В. Запорожцем и др. Все это работало, но живая субъективность оставалась загадкой. Напротив, метод, применимый к изучению живой субъективности, можно назвать методом «высвобождающего воздействия» — эксперимента, основанного на самонаблюдении и отчете в условиях, когда испытуемый может свободно структурировать реальность.
Выводы. Культурно-исторический метод эффективен в обучении готовому знанию в школе, при формировании навыков, восстановлении утерянных когнитивных функций у больных или формировании когнитивных и социально-моральных форм поведения, основанных на внешнем контроле. Однако этот метод неприменим к живой субъективности — переживаниям, мотивационно-смысловой сфере, основанной на магических законах партиципации, эмоциональной сфере и творческому мышлению, поскольку рассматривает человека как объект. Предложены принципы изучения живой субъективности, проанализированы практические подходы к воздействию на живую субъективность и связанные с ними противоречия и опасности.

Актуальность. Исследование истории становления и развития теории имеет самостоятельную ценность, особенно тогда, когда речь идет о формировании взглядов самого автора теории.
Цель. Анализ положений о происхождении сознания в ранних работах А.Н. Леонтьева.
Результаты. Показано, что А.Н. Леонтьев пришел к необходимости обратиться к понятию деятельности, решая задачу развития психики в фило- и онтогенезе. Он принимает идею Л.С. Выготского о том, что найти ключ к сознанию можно в образе жизни человека как общественного существа и поэтому предлагает ввести в психологию понятие деятельности как единицы жизни, реализующей активный поведенческий способ адаптации живых существ к меняющимся предметным условиям пространства поведения. Поэтому и критерий психики А.Н. Леонтьев связывает не с наличием субъективных переживаний, а с раздражимостью к абиотическим сигналам как ориентирам, то есть таким воздействиям, которые прямо не включены в обмен веществ. Демонстрируется, что в ранних работах А.Н. Леонтьева представлено движение его размышлений по поводу проблемы происхождения и развития психики, в том числе сознания, как специфической ее формы. Анализируя процесс порождения сознания, А.Н. Леонтьев обращается прежде всего к марксистским философским основаниям как предпосылкам создания психологической теории сознания. Основным фактором изменения природной психики человека является трудовая деятельность, которая требует новых психических возможностей и ставит человеку задачи на осознание.
Выводы. Основные идеи А.Н. Леонтьева о сознании и деятельности были сформулированы автором в 1930-е годы. Главным достижением стало положение о том, что именно деятельность является тем фактором, который превращает требования жизни в требования к психике живых существ, в том числе человека.

Актуальность исследования определяется необходимостью обозначить принципиальное значение общепсихологической теории деятельности в развитии психофизики.
Цель авторов — представить результаты своих многолетних теоретических и экспериментальных исследований в русле субъектно-деятельностного и системно-деятельностного подходов как доказательство продуктивности анализа проявлений активности наблюдателя при решении им сенсорных задач.
Результаты. Полученные результаты раскрывают продуктивность и перспективность положений общепсихологической теории деятельности А.Н. Леонтьева как одной из важных теоретико-методологических основ отечественных психофизических исследований. Подчеркивается принципиальная роль понятия сенсорной задачи как познавательной задачи особого рода. Задачи обнаружения, различения, опознания человеком сенсорных сигналов характеризуются входящими в их состав целями, высоким уровнем неопределенности и поэтому требуют от исследователей содержательно анализировать психологическую структуру соответствующего сенсорного процесса в контексте требований решаемой задачи и в неразрывной взаимосвязи с различными проявлениями и внутренним содержанием активности человека. Значение задачи как цели и условий деятельности субъекта выступило не только в результатах эмпирических исследований, но и в математической модели принятия решения и уверенности человека в задачах порогового типа. 
Выводы. Полученные результаты убедительно доказали роль характеристик сенсорной задачи во взаимосвязи с индивидуально-психологическими характеристиками субъекта сенсорных измерений, его функциональными состояниями и рефлективными переживаниями как важных факторов, обуславливающих выбор способов сенсорной деятельности и ее эффективность.

Актуальность. В год 120-летия профессора А.Н. Леонтьева представляется значимым еще раз взглянуть на его научное наследие.
Цель. Определить место психологической теории деятельности в советской и российской психологии и философии второй половины ХХ века.
Результаты. Показано, что теория А.Н. Леонтьева предвосхитила ряд идей популярного сегодня в когнитивной науке интеллектуального движения 4E Cognition, и что некоторые важные положения его деятельностного подхода пока не освоены в современных когнитивных исследованиях. Психологическая теория деятельности сопоставлена с  концепцией социального конструкционизма в психологии, в этой связи выявлены преимущества теории А.Н. Леонтьева. Намечены пункты дальнейшего возможного развития психологической теории деятельности.
Выводы. В работах А.Н. Леонтьева основательно осмыслена и раскрыта проблематика деятельности, действия, конструирования, культурно-исторического опосредствования деятельности. Теория деятельности существенно определяет настоящее психологической науки и  дает возможность наметить стратегию ее будущего развития.

Актуальность. Изучение вклада Алексея Николаевича Леонтьева в развитие отечественной психологической науки позволяет оценить его выдающиеся личностные качества, организаторские способности, талант ученого, исследователя.
Цель. Анализ роли А.Н. Леонтьева в становлении отечественной психологии как области самостоятельного научного знания.
Методы. Материал получен на основе изучения воспоминаний о жизни и деятельности А.Н. Леонтьева, а также на основе анализа теоретических и методологических исследований по проблемам психологической науки.
Результаты. А.Н. Леонтьев относится к тем немногочисленным отечественным психологам, которые брали на себя ответственность за развитие психологической науки в СССР. Это выразилось в систематической и фундаментальной организаторской деятельности по созданию психологических факультетов, научных журналов, подготовке кадров для отечественной науки. Значительную роль А.Н. Леонтьев сыграл в сближении советской и зарубежной психологии, знакомстве советских психологов с исследованиями зарубежных коллег. Вместе с тем А.Н. Леонтьеву удалось внести серьезный вклад в решение теоретических и методологических вопросов мировой психологии. Утверждается, что достижения А.Н. Леонтьева в сферах организаторской, научной, исследовательской деятельности объясняются совокупностью личностных качеств ученого, связанных со способностью стратегически мыслить, видеть системное решение проблем, принимать на себя ответственность.
Выводы. Охарактеризованы наиболее значимые для развития отечественной психологической науки достижения А.Н. Леонтьева, связанные с институционализацией психологии, подготовкой психологических кадров, решением фундаментальных теоретических и методологических проблем советской психологии. Несмотря на наличие в отечественной психологической науке исследований личности и деятельности А.Н. Леонтьева, актуальными являются задачи архивной работы с источниками и материалами, широкое обобщение результатов деятельности на протяжении всего жизненного и творческого пути ученого, распространение материалов о А.Н. Леонтьеве среди современных молодых психологов.

Вступление к публикации
Публикуемый ниже текст представляет собой рукописные заметки на трех листах бумаги, написанные по следам одной из многочисленных бесед автора с его младшим другом и соседом по даче (Поселок Писателей, Красная Пахра Московской области) писателем Владимиром Тендряковым (эти беседы были отражены в воспоминаниях Тендрякова об А.Н. Леонтьеве: Тендряков В.Ф. Проселочные беседы // А.Н. Леонтьев и современная психология (Сборник статей памяти А.Н. Леонтьева) / под ред. А.В. Запорожца, В.П. Зинченко, О.В. Овчинниковой, О.К. Тихомирова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983, с. 266–274). Эти заметки печатаются одновременно впервые и не впервые. Их текст, подготовленный к печати А.Г. Асмоловым, был включен в первое посмертное издание трудов А.Н. Леонтьева — двухтомник «Избранные психологические произведения» под редакцией В.В. Давыдова, В.П. Зинченко, М.П. Леонтьевой и А.В. Петровского (М.: Педагогика, 1983, т. 2, с. 240-242), и с той поры на него часто ссылаются. Название «Из дневниковых записей» было дано редакторами книги. Однако при публикации этот текст, как и другие включенные в книгу работы, подвергся существенной редакторской правке, не обозначенной в тексте; он был сокращен примерно на 15% объема. Поэтому мы решили восстановить и впервые опубликовать исходный авторский текст по рукописи. Стоит остановиться лишь на одной редакторской правке. В публикации 1983 г. стоят слова: «Личность (…), ее коперниканское понимание: я нахожу/ имею свое «я» не в себе самом (его видят во мне другие), а вовне меня существующем…» (с. 241). В оригинальной рукописи написано иначе: «Личность (я=я), ее птоломеевское понимание: я нахожу/имею свое «я» не в себе самом (его другие видят во мне!), а в других, в другом, вне меня существующем». Коперниканское гелиоцентрическое понимание противоположно птоломеевскому, ставящему Землю в центр мироздания. Вместе с тем замена одного слова прямо противоположным по смыслу, которая по духу действительно соответствует взглядам А.Н. Леонтьева, вероятно, связана с неточным прочтением фразы в целом. Вероятно, слова «птоломеевское понимание» в рукописи относятся к традиционным, расхожим представлениям о личности «(я=я)», которым А.Н. Леонтьев противопоставляет другое, свое, раскрывающееся после двоеточия («я нахожу/имею свое «я» не в себе самом…»), и которое вполне правильно назвать коперниканским. «Феномен епископа», упоминаемый в последней фразе, отсылает к историческому анекдоту, который часто вспоминал А.Н. Леонтьев, в котором речь шла об уважаемом пожилом епископе, который по мере старения начал сомневаться в том, что его ум остается так же ясен, как и раньше, и просил своего слугу сказать ему, если он начнет говорить что-то не то. Это случилось во время одной из проповедей, и слуга сказал об этом епископу. Епископ разгневался, сказал, что он прочитал одну из лучших проповедей в своей жизни, и прогнал слугу. Рукопись подготовлена к печати Д.А. Леонтьевым. Им же сделаны добавления в угловых скобках. Нумерованные сноски принадлежат автору.

Актуальность. Исследование механизмов возникновения ощущений при воздействии светового стимула на человека является классической задачей для психологической науки. Однако, если зрительные реакции достаточно хорошо изучены, то переживанию ощущений, возникающих при световом воздействии на кожную поверхность, уделялось небольшое внимание, несмотря на феноменальные результаты, полученные в известной серии экспериментов отечественного психолога А.Н. Леонтьева.
Задача исследования кожно-оптической чувствительности с использованием современной элементной базы экспериментального оборудования является актуальной с точки зрения развития общепсихологической теории деятельности и понимания протекания сенсорно-перцептивных процессов формирования ощущений вследствие светового воздействия.
Целью исследования стало из учение способности испытуемых реагировать на воздействие света на кожную поверхность.
Методы. Использовалась специально сконструированная для целей исследования экспериментальная установка, включающая в себя светодиодный источник света и управляющую программу. Участники определяли, в какой из двух последовательных проб на кожу ладони предъявлялся световой стимул, методом двухальтернативного вынужденного выбора. Основной эксперимент состоял из трех серий: сначала были предъявлены 10 циклов для фиксации исходного состояния испытуемого; затем следовали 100 циклов основной серии предъявления стимулов; далее — 10 циклов для фиксации конечного состояния испытуемого.
Выборка. В эксперименте приняли участие 12 человек.
Результаты показали, что количество правильных ответов при определении фазы цикла, соответствующей включению светодиода, значимо больше 50 % (t = 10,992, df = 1414, p < 0,001).
Выводы. Подтверждены выводы А.Н. Леонтьева и Н.Б. Познанской о возможности формирования кожной чувствительности к световому воздействию. Предложена биофизическая гипотеза, объясняющая полученный результат.

Актуальность. Статья написана к юбилею выдающегося ученого. В ней рассматривается парадоксальность творческого пути А. Н. Леонтьева. Он остро чувствовал масштаб стоящих перед психологией нерешенных проблем. Талантливый экспериментатор, увлеченный конкретными эмпирическими явлениями, он сам тем не менее старался и призывал своих учеников развивать психологию «не в куст, а в ствол». Однако несколько избыточно обрамлял свои творческие идеи философскими построениями.

Цель. В статье концепция Леонтьева не обсуждается, однако показывается, что при всех своих достоинствах она, вопреки попыткам ее создателя, непосредственно не выводима из философских построений и не может быть ими обоснована. Леонтьев сам чувствовал трагическую недосказанность и незавершенность своих взглядов. А поскольку, к тому же, должен был приспосабливаться к официальной идеологии, то вынужденно пользовался эзоповым языком при изложении своей концепции.

Результаты. Бедой лично для А.Н. Леонтьева стало его излишнее и притом искреннее увлечение философией марксизма. Это тем не менее обернулось счастьем для советской психологии, так как позволило ему защитить молодую науку в стране, где марксизм признавался единственно верным учением, а все остальные взгляды подвергались остракизму.

Выводы. Организаторский талант и увлеченность наукой А.Н.Леонтьева способствовали появлению мощной исследовательской школы, славной его блестящими учениками и последователями. То, что школа А.Н.Леонтьева не только продолжает существовать, в какие бы самые разные стороны она ни взлетала, но и продолжает оказывать огромное влияние на отечественную психологию — показатель подлинного величия ее основателя.

Актуальность. В статье представлены важнейшие события творческой биографии А.Н. Леонтьева (1903–1979), проанализированы некоторые моменты созданной им психологической теории деятельности. Актуальность обращения к наследию А.Н. Леонтьева и его школы определяется реализованной в нем методологии психологических исследований, альтернативной господствующим в современной мировой науке подходам к изучению сознания.

Целями работы были выделение тех моментов психологической теории деятельности, которые нашли свою успешную реализацию в «высокоорганизованной практике», и обсуждение ряда дискуссионных вопросов культурно-деятельностной психологии. Источниками исследования, историко-психологического по жанру и методам, выступили не только известные работы А.Н.Леонтьева, его соратников и оппонентов, но и некоторые архивные материалы, в том числе те, которые ранее не были введены в научный оборот.

Результаты. Предложено новое решение проблемы соотношения Слова и Дела, ставшей в свое время предметом дискуссий Л.С.Выготского и А.Н.Леонтьева и обсуждаемой до сих пор в современной литературе. Утверждается, что учение А.Н.Леонтьева о формах связи значений и смыслов в структуре сознания вошло составной частью в методологические основы «педагогики свободы», ориентированной на формирование культуры мышления обучающихся и их личностное развитие; приведены примеры реализации подобной педагогики в обучении студентов на факультете психологии МГУ. На основе изучения личных писем из семейного архива представлены некоторые новые подробности административно-организационной деятельности А.Н.Леонтьева во время Великой Отечественной войны.

Выводы. В качестве ближайших задач историко-психологического изучения творческого наследия А.Н. Леонтьева следует назвать: 1) анализ эмпирических исследований его школы в 1940-е и последующие годы; 2) системное изучение вклада данной школы в практическую психологию; 3) создание полной и подробной хронологии жизни и творчества А.Н.Леонтьева; 4) написание учебно-методических пособий для обучающихся психологии с разъяснением сложных положений теории деятельности А.Н.Леонтьева и противоречий в ней, а также с научными комментариями к его работам с учетом социокультурного контекста их создания.

Актуальность. Статья приурочена к 120-летию со дня рождения классика мировой психологии Алексея Николаевича Леонтьева. Юбилей основателя научной школы и факультета психологии стал для авторов этой статьи значимым поводом рефлексии «задачи на смысл» о личности Леонтьева, его теории и ее современных воплощений.
Цель статьи — научная рефлексия значения личности А.Н. Леонтьева и его общепсихологической теории деятельности для современной психологической науки; репрезентация смыслов юбилейного выпуска журнала «Вестник Московского университета. Серия 14. Психология».
Результаты. «Поле смыслов», связанных с А.Н. Леонтьевым, раскрывается через анализ культурно-исторического, жизненного и научного контекстов. Выделены взаимосвязанные линии деятельности А.Н. Леонтьева: научная (разработка фундаментальной теории, предполагающей целостное представление о человеке), социальная (воспроизводство среды интеллигентов) и связанная с этим эмоциональная сторона (создание своеобразного «поля напряжения», которое притягивало людей к этой интеллектуальной среде и порождало особую университетскую атмосферу свободы и новых разнообразных идей на факультете психологии МГУ). Показаны переклички теории деятельности с современными научными представлениями.
Выводы. Подход А.Н. Леонтьева является полисемантичным, перекликаясь с рядом подходов более позднего времени. Возможно, этим объясняется множественность его интерпретаций в современных контекстах психологической науки. Он сохраняет свою значимость как ресурс ответов на вопросы, которые ставятся психологией сегодня, через много десятилетий после ухода его создателя.

Актуальность. В работе рассматриваются факторы риска психического здоровья ученика в условиях повышенной учебной нагрузки. Внедрение новых технологий, мультилингвизм в образовательных технологиях влияют на эмоциональный мир подростка. За внешней успешностью ученика могут скрываться риски «срыва адаптации».

Цель работы — исследование проявлений тревожности и агрессивности подростков в условиях повышенной учебной нагрузки.

Методы. Анализ психологических особенностей подростков группы риска по дезадаптивному перфекционизму проводился с помощью количественных и качественных методов исследования. Использовались: методика Прихожан для изучения «Я-концепции» подростков 12–17 лет, опросник агрессии Басса — Перри, адаптированный С.Н. Ениколоповым, шкала перфекционизма АРS-R в модели Р. Слейни, адаптированная С.Н. Ениколоповым, незаконченные предложения, тест руки Вагнера, психологическая беседа, образные субтесты Е. Торренса, социометрия.

Выборка. В исследовании приняли участие 245 учащихся 8-х классов четырех школ в г. Москве и г. Дмитрове. Две школы с углубленным изучением двух иностранных языков и две школы без углубленного изучения иностранного языка.

Результаты. По результатам исследования, маркерами неблагополучного состояния успешного школьника являются: личностная тревожность, дезадаптивный перфекционизм, враждебность, гнев. В группу риска по тревожности входит порядка 20 % участников исследования. Объективно ученики демонстрируют хорошие результаты, но подростки постоянно сомневаются в собственном успехе. В данном случае тревога вызвана страхом не соответствовать установленным для себя высоким стандартам. Несоответствие своим требованиям и прокрастинация выше в школах с углубленным изучением двух иностранных языков. Самооценочная тревожность связана с компонентами «Я-концепции»: интеллект, ситуация в школе, общение, уверенность в себе. Несоответствие собственным стандартам и прокрастинация связаны с гневом.

Выводы. В школах, участвовавших в исследовании, численность высокотревожных подростков колеблется от 12 до 20 %. В гимназии с повышенной учебной нагрузкой вообще не обнаружены эмоционально благополучные ученики. Тревожность коррелирует с различными показателями агрессивности. Значения прокрастинации/тревоги по Слейни положительно коррелируют с гневом и враждебностью подростков. Показатели дезадаптивного перфекционизма по Слейни связаны с компонентами «Я-концепции». Объективно успехи учеников хорошие, но подростки сомневаются в своем успехе, обнаруживают неспособность начать действовать. Маркерами дезадаптивного состояния высокотревожного школьника являются: дезадаптивный перфекционизм, враждебность, гнев. По результатам качественных методов исследования, у высокотревожных подростков могут наблюдаться деструктивные тенденции личности. По результатам исследования, проявления тревожности и агрессивности подростков в участвовавших в исследовании школах сходны. Однако несоответствие своим требованиям и прокрастинация выше в условиях повышенной учебной нагрузки.

Актуальность. В современной психологии копинга имеется высокая необходимость создания инструмента для измерения оценок трудных жизненных задач (ТЖЗ) — одного из наиболее распространенных типов жизненных ситуаций, связанных с достижением значимых трудных целей.

Целью является адаптация опросника, измеряющего когнитивное оценивание трудных жизненных ситуаций (ТЖС), для исследований особого типа трудностей — жизненных задач и проверка психометрических свойств разработанной версии методики.

Выборка. В исследовании приняли участие 1032 респондента в возрасте от 17 до 67 лет (М_{возраст} = 23,86; SD = 6,53; 686 женщин), студенты и специалисты различных профилей.

Методы. Исследование выполнено на основе опросного дизайна с применением трех ситуационных опросников: «Когнитивное оценивание трудной жизненной ситуации» (КО ТЖС), «Типы ориентаций в трудной ситуации» (ТОРС), «Опросник способов копинга» (ОСК). Для обработки количественных данных используются конфирматорный факторный анализ, корреляционный анализ, коэффициент α Кронбаха, t-критерий Стьюдента, коэффициент d Коэна. Для анализа содержания ситуаций применяется контент-анализ.

Результаты. Разработана новая структура опросника КО ТЖС, соответствующая эмпирическим данным о ТЖЗ, и включающая семь шкал: 1) общие признаки трудных жизненных задач, 2) неподконтрольность ситуации, 3) непонятность ситуации, 4) необходимость быстрого активного реагирования, 5) затруднения в принятии решения, 6) трудности прогнозирования ситуации, 7) отрицательные эмоции. Проверены психометрические свойства этой версии опросника, названной «Когнитивное оценивание трудной жизненной задачи» (КО ТЖЗ). Шкалы показали достаточный уровень согласованности (показатели α Кронбаха варьируют от 0,548 до 0,805). Представлены корреляции, описательная статистика шкал, рисунок распределения баллов. Обнаружены различия оценок трудности мужчин и женщин по следующим критериям: общие признаки, отрицательные эмоции, непонятность ситуации и затруднения в принятии решения (о более высокой трудности сообщают женщины). Проверка конвергентной валидности выявила содержательно объяснимые связи шкал опросника с другими конструктами. Общими признаками ТЖЗ являются следующие характеристики: значимость ситуации и ее последствий, большие затраты усилий, беспокойство, влияние субъекта на исход будущих событий.

Выводы. Для исследований трудных жизненных задач предложен опросник, позволяющий измерять субъективные оценки трудности; получены доказательства его надежности и валидности. Перспективы использования опросника связаны с возможностями анализа и сравнения жизненных задач разных типов, а также разработки моделей, включающих параметры оценивания трудности в соотношении с копинг-стратегиями.