Логотип журнала Вестник Московского Университета. Серия 14. Психология.
ISSN 0137-0936
eISSN 2309-9852
En Ru
ISSN 0137-0936
eISSN 2309-9852

Методологический потенциал культурно-деятельностного подхода к изучению измененных состояний сознания (на материале религиозных практик) (окончание)

Аннотация

Актуальность. В культурных и религиозных практиках широко распространены и функционально значимы феномены измененных состояний сознания (ИСС). Само признание факта их существования зачастую выступает основой критики «догматической» марксистской психологии. Недостаточная разработанность культурно-деятельностного подхода к изучению мистических и религиозных состояний сознания создает препятствия в теоретическом оснащении практической работы с субъектами таких ИСС, а также в создании условий для полноценного межконфессионального диалога.

Цель. Обоснование методологического потенциала культурно-деятельностного подхода к изучению ИСС (в том числе мистико-религиозных) и рассмотрение методических средств решения соответствующих исследовательских задач.

Методы. Методологический анализ проблемы ИСС в религиозных практиках с позиций культурно-деятельностного подхода.

Выводы. Понимание культурно обусловленных ИСС как функционального органа деятельности продолжает отечественную традицию изучения динамических системных образований и вносит вклад в представления о структуре, функции и генезе ИСС. Обосновано применение схем строения деятельности и сознания к выявлению состава средств, способов индукции и психологических механизмов ИСС. В качестве единиц анализа ИСС допустимо использование паттерна психических процессов, действия и более дробных единиц. Показана значимость продуктивных критериев наличия ИСС, обсуждены возможности методов исследования ИСС в религиозных практиках с учетом требований современного типа научной рациональности. Раскрыта процедура реконструкции феноменов ИСС в религиозных практиках, требования к ее применению и ее ограничения. Объяснительные возможности культурно-деятельностного подхода позволяют дать целостную и непротиворечивую интерпретацию психическим феноменам изменения состояния сознания.

4. Реконструкция мистико-религиозных ИСС (окончание)

Процедура реконструкции мистико-религиозных ИСС, осуществляемая с позиций культурно-деятельностного подхода, будет иметь ряд особенностей. Прежде всего это функционально-генетическая реконструкция, представляющая полную картину генеза психического как функции деятельности, как активного, направленного и саморегулирующегося отражения (в этом смысле она будет также системной). Данная процедура будет также отличаться идеализирующим и обобщающим характером, а результатом реконструкции будет идеальная модель мистико-религиозного состояния сознания в той или иной культурной практике. Построение указанной модели основывается на прообразах подобных состояний, к каким бы временнЫм периодам они ни относились. Научно-психологическая идеализация религиозной практики не совпадает с идеализацией, осуществляемой самими субъектами последней (например, монахами, богословами и т.д.), что ставит отдельную задачу экспликации и прояснения различий между ними. Так как реконструкция включает звено интерпретации и не отталкивается всякий раз заново от феноменального поля, а подходит к нему с уже определенными инструментами анализа, следует охарактеризовать эту процедуру как интерпретативную. Ориентированность реконструкции на сопоставление различных видов мистико-религиозных ИСС, направленность на поиск специфицирующих и объединяющих признаков позволяет назвать ее сравнительной.

Анализ источников с целью выявления интересующей нас феноменологии реализуется исходя из структуры интервью, разработанного О.В. Гордеевой (2015) на основе неформального опросника А. Дейкмана (Deikman, 1963), являющегося, по сути, разновидностью методов ретроспективного самоотчета. 

Рассматривая вариации методов самоотчета в психологии ИСС и специфического (так называемого «аномального») опыта, Э. Карденья и Р. Пекала (Cardeña, Pekala, 2014) выделяют две большие группы методов по критерию приближенности процедур сбора и анализа данных к временнОму интервалу переживания субъекта. Первую группу составляют методы сопутствующего (одновременного) самоотчета: метод мышления вслух, метод записи события, метод выборки переживаний или мыслей и метод оценки глубины состояния (последний применяется при изучении гипнотических состояний). Преимущество данных методов авторы видят в значительно меньшем, чем в случае методов ретроспективного самоотчета, влиянии ограничений памяти на воспроизведение переживаний. При этом сама процедура самоотчета может оказывать воздействие на переживание. Во вторую группу входят методы ретроспективного самоотчета: анализ дневников, интервью (индирективное, полуструктурированное, структурированное), контент-анализ, опросы, психологические тесты и опросники, исследование индивидуального случая и жизненных историй. К сильным сторонам этих методов относятся возможность оценки интерпретации переживания, которую дает его субъект, и отсутствие влияния процедуры самоотчета на переживание. Однако при использовании подобных самоотчетов возникает проблема ограничений припоминания (забывания, искажения, конфабуляции и т.д.). Интеграция различных методов позволяет преодолеть ограничения отдельных техник (Ibid.).

Рассмотрим процедуру эмпирической реконструкции феномена ИСС, используемую в работах О.В. Гордеевой (Гордеева, 2015; Гордеева, Четверткова, 2007).

  1. На начальном этапе осуществляется сбор первичных данных о феномене ИСС и строится его теоретическая модель. В случае если анализируемый феномен уже в значительной степени проработан, те же процедуры осуществляются в обратном порядке. В классификационную схему («сетку») изучаемого состояния входят различные параметры (изменения мышления, восприятия, речи, образности и т.д.). В ней отражены все ключевые сферы психического, доступные рефлексии испытуемого (когнитивная, мотивационная, ценностно-смысловая сферы и сфера самосознания). На этом же этапе формулируются гипотезы исследования, определяются его цели и задачи, принимается решение о плане исследования. Далее применяются те или иные методы сбора и анализа данных (преимущественно методы самоотчета).

  2. Данные самонаблюдения фиксируются преимущественно вербальными средствами и, например, в случае неструктурированного интервью или беседы содержат относительно свободное описание опыта. Однако даже если рассказ респондента первоначально не организуется внешним образом, метод предлагает дальнейшую экспликацию феноменов ИСС с помощью структурированного «сеткой» интервью. Классификационная схема как рабочий инструмент позволяет категоризировать рефлексивные данные, результатом чего становится индивидуальное «досье» состояния испытуемого. Классификация феноменов должна содержать звено сопоставления экспертных оценок высказываний как относящихся к той или иной категории изменений.

  3. При совпадении оценок рефлексивных данных последние могут быть затем объединены для составления обобщенного феноменологического портрета («паттерна») изучаемого состояния. Указанный «паттерн» подвергается анализу с учетом плана исследования и стоящих перед исследователем задач.

  4. На последнем этапе принимается решение о судьбе исследовательских гипотез, оформляются выводы исследования и предлагаются дальнейшие исследовательские перспективы.

Логическая классификационная схема, накладываемая на реальность свидетельств пережитого (в том числе историческую), разумеется, не претендует на всеохватность, на учет всех без исключения сторон состояния. Набор категорий феноменов ИСС имеет условный характер:для составления «портрета» (идеального типа) определенного вида ИСС мы можем как добавлять, так и убирать категории, если они существенны, обусловлены религиозным образом мира и деятельностью (в пользу их существенности говорит также анализ совпадений описаний феноменов, например в литературе, относящейся к одной религиозной традиции).

Сами по себе перечни субъективно отражаемых изменений позволяют специфицировать различные виды ИСС, при этом само возникновение тех или иных феноменов можно объяснить только с опорой на структуру деятельности (например, вИдение беспредметных образов в религиозной практике исихазма. См.: Соленов, Гордеева, 2015). Сбор эмпирических свидетельств о переживаемых ИСС подразумевает и экспликацию смыслов как показателей динамики ценностно-смысловой сферы. Такие «статические» психические образования, какретроспективно отраженные смыслы заключают в себе возможность воссоздания динамического процесса смыслообразования.

Обратимся теперь к возможным затруднениям в исследовательской практике, возникающим в связи со спецификой используемых методов. Как метод психолого-исторической реконструкции, так и метод самоотчета имеют ограничения, которые зачастую совпадают или имеют общее происхождение.

Прежде всего среди них отметим использование рефлексивных данных (данных самонаблюдения) респондента как субъекта ИСС. Степень несовпадения переживания и знания здесь — ключевой момент: должны быть сформированы процессы обратной связи, вовлеченные в процесс рефлексивной деятельности, которая предполагается методом самоотчета (Гордеева, 2012). Э. Карденья и Р. Пекала отмечают следующие ограничения использования вербальных самоотчетов: 1) забывание; 2) ошибки реконструкции и конфабуляция; 3) затруднения в вербальном описании; 4) искажения, возникшие в ходе наблюдения, и подмена наблюдения выводами из него; 5) цензура; 6) недостаток независимых подтверждений; 7) сокрытие мотивов и социальная желательность; 8) характеристики запроса и влияние исследователя; 9) дезинформация вследствие неадекватной системы измерения; 10) недоступность переживаний субъекту из-за процессов памяти, связанных с состоянием (state-specificmemory) (Cardeña, Pekala, 2014).

Возникающая здесь проблемаобъективации как перехода от непосредственного восприятия к опосредствованному речью отражению изменений собственной психики не нова. Осознается, как правило, то, что нужно для осуществления цели (сейчас мы не рассматриваем феномены избыточной осознанности), но в деятельности есть и неосознаваемые уровни (мотивы и операции). За рамками вербального выражения изменений в психике остается также то, для фиксации чего у субъекта отсутствуют понятийные средства и способы анализа, и что существует только на уровне неявного знания. Однако использование вербального материала необходимо для получения данных о значимых для осуществления деятельности характеристиках изменения сознания субъекта в мистико-религиозных практиках.

Здесь же встает проблема использования общекультурных текстов как источника рефлексивных данных. Религиозный текст не может быть рассмотрен исключительно как особая форма самоотчета, однако в нем, несомненно, присутствует материал, отвечающий предмету исследования при изучении психологических механизмов ИСС. Существует ряд методологических требований, предъявляемых к источникам: они должны быть как можно менее теоретичными, содержать минимум допущений и относиться к реальному переживанию, или опыту, человека (Улановский, 2012). При анализе текста эксплицируются феномены, соответствующие не только имевшему когда-либо место ИСС, но и тем смысловым трансформациям, что сопровождали его или являлись отсроченными по отношению к нему, которые, будучи запечатленными, включают само состояние как объективный момент, вошедший в личную историю человека. Таким образом, мы предполагаем, что динамика смыслов (возникновение функциональных новообразований) является одним из результатов КИИСС как направленного изменения функционального органа деятельности, и необходимость экспликации из текста смыслов состояний также возникает в исследовании. 

Конечно, сам словесный отчет о некотором переживании (запечатление опыта) есть уже субъективная реконструкция его в процессе объективации: от непосредственного восприятия (репрезентации) к фиксации в письменной речи (что также подразумевает означивание, осмысление, обобщение опыта) и затем только к исследовательской реконструкции и интерпретации. В этом многоступенчатом процессе содержание может измениться: 1) на этапе восприятия; 2) на этапе объективации; 3) на этапе запечатления в письменной форме4 4) на этапе реконструкции. Однако «смысловая дистанция» между подразумеваемыми автором источника и реконструируемыми исследователем смыслами религиозной практики, как правило, всегда поддается сокращению. В самой религиозной традиции постоянно проводится работа по экспликации соответствующих смыслов, она составляет значительную долю богословских работ.

Здесь также могут возникнуть проблемы интерпретирования,приписывания устаревшим научным терминам (например, изэтнографических работ конца XIXв.) илирелигиозным/житейским понятиям (как правило, имеющим значительную историю) современного научного содержания (формы вненаучного знания как бы включаются в систему современных представлений), в связи с чем возрастает ответственность исследователя в их интерпретации и появляется особая задача уточнения понятий. Разные цели создания текста (например, миссионерская или наставническая) могут по-разному влиять на способы выражения опыта. Именно поэтому важным звеном исследования является «критика источника», включающая помимо прочего и экспликацию целей создания текста как часть реконструкции образующих деятельности субъекта ИСС.

Проблема произвольности в интерпретациях может быть отчасти снята за счет методологических коррекций, поставляемых теоретической реконструкцией изучаемого состояния как функционального органа деятельности. Религиозную практику можно рассматривать как социальный институт обучения регуляции ИСС, опирающуюся в том числе на исторически выработанные, показавшие себя эффективными рекомендации религиозных учителей. Значительный объем религиозной литературы посвящен формированию мотивационной основы религиозной деятельности, изложению тех или иных аспектов религиозного образа мира и концепции нравственного совершенствования, а также описаниюконкретных техник индукции и поддержания ИСС. Иными словами, религиозная деятельность по формированию навыков работы с ИСС есть обязательно педагогическая деятельность, к анализу аспектов которой применимы теоретические и методологические принципы культурно-деятельностного подхода.

Исследование, проводимое с позиций культурно-деятельностной психологии, нельзя, однако, охарактеризовать через один из полюсов дихотомий «объяснение/описание» или «количественное/качественное». Работа с данными самонаблюдения в той или иной форме не замыкается на них самих, а подразумевает также экспликацию образующих деятельности субъекта ИСС, вне которой рассмотрение таких данных будет входить уже в исследовательскую практику другой отрасли знания (культурологии, религиоведения и т.д.). Несмотря на то что мы отделены от испытуемых неким социокультурным контекстом, наша первичная задача — поиск общего и универсального во внутрикультурном феноменальном составе ИСС, обусловленности его деятельностью, а не детализация феноменальных различий, проясняющая те или иные частные случаи. Заключение здесь идет от культурного, социального к личностному, индивидуальному.

Выводы

  1. Понимание культурно обусловленного ИСС как функционального органа (функциональной системы) деятельности следует отечественной традиции изучения формирования системно организованных психических способностей и вносит вклад в развитие представлений о функциях, условиях развития и структуре ИСС.

  2. Методологически оправданны движение от анализа «высших», социальных по происхождению ИСС к анализу «низших», «натуральных» ИСС и использование разработанных в культурно-деятельностном подходе схем строения деятельности и сознания для выявления состава средств и способов индукции ИСС, а также обусловливающих совокупность его феноменов психологических механизмов. Применительно к анализу феноменов ИСС с позиций общепсихологической теории деятельности допустимо использование в качестве единиц анализа паттерна психических процессов, действия и более дробных единиц, соответствующих «образующим» сознания и уровням построения деятельности.

  3. Операциональное определение ИСС, вводящее субъективный и объективный критерии наличия ИСС, должно быть дополнено продуктивным критерием. Намеренное формирование КИИСС религиозного типа не отвечает этическим принципам, характеризующим современный этап развития научной рациональности, поэтому требуется поиск и «реабилитация» методов, эпистемический потенциал которых ранее был признан ограниченным (таких, как метод самоотчета).

  4. Осуществление теоретической реконструкции феноменов мистико-религиозных ИСС может быть проведено с опорой на исторические источники, однако только учет деятельности как сущности феномена дает ключ к собственно психологическому его пониманию. Сбор и интерпретация соответствующих данных на основе расширенного варианта структурированного интервью А. Дейкмана позволяет осуществить эмпирическую реконструкцию КИИСС, фундирующую эксплицированным материалом идеальную модель состояния. Проблемы, возникающие при психолого-исторической реконструкции и при использовании рефлексивных данных, ставят перед исследователем ряд конкретных задач и предъявляют значительные требования к организации исследования.

Заключение

У читателя может возникнуть впечатление, что наша работа «кентаврична». Ведь она опирается онтологически на основания методологического монизма, на общепсихологическую теорию деятельности, а привлекает методы, очень сходные с интроспекционистскими, феноменологическими, герменевтическими эпистемическими практиками. Выше мы отмечали, что используем все доступные критерии наличия ИСС, отдавая предпочтение продуктивному критерию, и связанные с ними типы данных (единицы анализа). Метод, которым мы пользуемся, является разновидностью метода самоотчета (а не интроспекции), что отражено и в типе извлекаемых данных, равно как и в наших теоретических интерпретациях.

Специально подчеркнем: мы не претендуем на решение вопроса об онтологическом статусе религиозных представлений, что отвечает этическим принципам корректности и уважения к человеку как субъекту религиозной антропологии и представителю культурной традиции. С нашей точки зрения, однако, исследователь, занимающийся мистико-религиозными ИСС, должен разделять идеалы научного познания и внеконфессиональности научной деятельности.

Как предмет исследования ИСС представляют значительный интерес для антропологов, историков, философов, психологов, нейрофизиологов и т.д. Психолог, занимающийся ИСС, не может не использовать в работе данные, очевидным образом относящиеся к интересующей его феноменологии и накопленные в смежных отраслях социогуманитарных наук. Эмпирические и теоретические исследования в этой области служат обогащению психологического исследования как такового и создают благоприятные условия для междисциплинарного диалога и совместной работы.

Скачать в формате PDF

Поступила: 25.06.2018

Принята к публикации: 02.07.2018

Дата публикации в журнале: 31.10.2018

Ключевые слова:

DOI: 10.11621/vsp.2018.04.149

Array

Доступно в on-line версии с: 01.12.2018

Номер 4, 2018