Статьи

Актуальность. Эмпатия широко признана как многомерная черта, включающая как когнитивный, так и эмоциональный компоненты. Используемый для их диагностики Опросник когнитивной и аффективной эмпатии – theQuestionnaireofCognitiveandAffectiveEmpathy, кратко QCEI(Reniersetal., 2011), – широко применяется в разных странах. Однако вопрос о его факторной структуре применительно к китайским выборкам оказался не решенным в двух предыдущих работах. Наша апробация позволила уточнить его психометрические характеристики, что важно для дальнейшего его применения в Китае и в кросс-культурных исследованиях.

Актуальной является также не исследованная пока проблема соотношения имплицитных теорий (ИТ) эмоций и личности и эмпатии. 

Цели исследования: 1) реадаптация опросника QCEIна китайской выборке,2) проверка гипотез о связях имплицитных теорий личности и возможности управления эмоциями с когнитивными и аффективными составляющими эмпатии (на китайской выборке). 

Метод. 1319 китайских участниковзаполняли опросник QCEI, из которых 520 очно и 799 – через онлайн-связь.Их данные были случайно разделены на две выборки; для первой проведен эксплораторный факторный анализ и для второй – конфирматорный факторный анализ. Эти 1319 человек заполнили опросник имплицитных теорий эмоций – ИТЭ, из них 520 участников – также опросник имплицитных теорий личности – ИТЛ. Для оценки конвергентной валидности нашего китайского варианта опросника QCAE799 испытуемых также заполнили опросник на эмпатию М. Дэвиса – IRI.

Результаты. Установлена четырехфакторная модель QCAEдля китайской выборки (в отличие от авторской пятифакторной); компоненты IRIзначимо положительно коррелируют с компонентами QCAE, что свидетельствует об общности их номологической сети. На основании того, что индекс инкрементальности для ИТЭ значимо положительно коррелирует с когнитивной эмпатией, мы приняли гипотезу о когнитивном компоненте как ведущем в предположении человека о возможности управления эмоциями. Индекс инкрементальности ИТЛ положительно коррелирует только с субшкалой Подстройка, что свидетельствует о меньшей представленности когнитивного компонента в ИТЛ в китайской выборке. Из наших результатов следует отвержение гипотезы о связи с аффективным компонентом эмпатии с ИТ эмоций и личности.

Краткое описание проблемы. Обзор посвящен взаимосвязи регуляторных функций и метапознания в контексте культурно-исторической перспективы. На материале проведенных за последние 15 лет исследований показана общность и различия указанных конструктов. Отдельное внимание уделяется развитию регуляторных функций и метапознания, их связи с академической успешностью детей, роль социального аспекта в их становлении. Показана значимость взрослого в направленном формировании метапознания и саморегуляции, что подтверждает положения культурно-исторической теории. В рамках культурно-исторической парадигмы рассматривается несколько механизмов развития регуляторных функций: подражание, основанное на понимании; знаковое опосредствование; а также общение в социальной ситуации развития. Л.С. Выготский отмечал, что высшие психические функции возникают на основе реальных взаимодействий людей, интериоризируются, превращаясь в психологические функции.

Выводы. В обзоре установлено, что одной из распространенных моделей структуры регуляторных функций является модель, которая включает в себя такие компоненты как «рабочую память», «сдерживающий контроль» и «когнитивную гибкость». 

На основании проведенного анализа можно утверждать влияние концепции Ж. Пиаже на исследования развития регуляторных функций. Известную сложность вызывает объяснение эмоциональной регуляции в контексте проблем метапознания. Вместе с тем Л.С. Выготский говорил о единстве аффекта и интеллекта, что позволяет предположить существование управления поведением и в частности эмоциональными процессами на уровне метакогнитивных процессов.

Актуальность. Изучение применения компетентностного подхода в профессиональной подготовке специалистов управленческой сферы остается актуальным вопросом для многих исследователей психологов, педагогов и преподавателей. Рассмотрение этой проблемы в первом приближении мы начали в материале, опубликованном в предыдущем номере журнала (Толочек, 2020). Основной вопрос – выявление ограничений компетентностного подхода как факторов его развития и условий, при которых его реализация будет более конструктивной и эффективной. Констатируется, что в русле компетентностного подхода сохраняется нерешенность вопросов о количестве и содержании качеств субъектов, влияющих на эффективность их деятельности; о компетенциях субъектов, исполняющих разные трудовые функции, работающих в разных организациях; о месте компетенций в структуре профессионализма, об их роли в успешности карьеры.

Методы: использовались опрос экспертов, дифференцированный и поуровневый анализ матриц частот оценок (выборов) компетенций экспертами.

Результаты: В цикле исследований компетенций и особенностей их оценки менеджерами (69 ч.), различающимися по полу, возрасту, стажу, управленческому опыту, должности, работающих в разных компаниях показано, что из 29 компетенций 19 выделены не менее чем 40% экспертов; 8 - выделены не менее 66% экспертов. Оцениваемые как востребованные компетенции сопряжены с индивидуальными особенностями, с эволюцией менеджеров как субъектов и особенностями их деятельности. 

Выводы: 1. Экспертами (сотрудниками российских компаний) из состава исходного перечня компетенций, описанных зарубежными специалистами, выделяют как актуальные для менеджеров лишь часть компетенций. Среди компетенций выделяется «ядро» базовых, ключевых качеств, и несколько «поясов» («оболочек», «уровней») – менее значимых (универсальных) компетенций, сопряженных с эффективной деятельностью менеджера в разных сферах. 2. Оценки актуальных (важных, значимых и/или предпочитаемых) для менеджеров компетенций различаются в зависимости от индивидуальных особенностей экспертов (пола, возраста, опыта, должности, успешности карьеры, управленческого потенциала) и длины списка оцениваемых качеств. 3. Оптимальным для решения как научных, так и прикладных задач можно считать перечни компетенций в интервале 15–20 качеств. Базовый список из 29 компетенций можно считать «достаточным и избыточным»; перечень до 19–20 компетенций – «достаточным и необходимым»; список из 8–10 «ядерных» компетенций – «необходимым базовым».

Благодарности: Исследование выполнено в рамках Госзадания Минобрнауки России, тема № 0138-2021-0010 «Регуляция социального взаимодействия в условиях удаленной работы».

Актуальность. В настоящее время в зарубежных исследованиях активно разрабатывается понятие «обыденного садизма». Изучение предлагаемой субклинической формы садизма вносит значимый вклад в исследование «темных» личностных черт, объединенных в понятие Темной триады, а также связанных явлений, таких, как агрессия, антисоциальное поведение, жестокость и др. Активная разработка инструментов измерения садистических черт позволяет изучать как внешние проявления садизма, так и его основополагающие механизмы. 

Цель. Обзор современных отечественных и зарубежных исследований, посвященных изучению обыденного садизма и его связей с релевантными конструктами.

Метод. Анализ актуальных исследований, посвященных современным представлениям о новой формализации феномена садизма и обзор основных англоязычных инструментов измерения садистических черт.

Результаты. Феномен садизма уже многие десятилетия находится в фокусе внимания исследователей и был концептуализирован в различных формах: от нарушения влечений до расстройства личности. Сегодня все чаще используется понятие «обыденный садизм», раскрывающее значение садистических черт вне клинического контекста. В большом количестве работ показана правомерность существования этого конструкта; активно изучаются его формы и внешние проявления (прямой/опосредованный, вербальный/невербальный садизм), исследуются возможные психологические механизмы проявления садизма в повседневной жизни и его связи с другими релевантными явлениями (агрессией, типами аффекта и др.). Одно из центральных мест в дискуссии занимает проблема потенциального включения обыденного садизма в Темную триаду личностных черт. К настоящему моменту на английском языке разработан ряд надежных методик измерения садистических тенденций, некоторые из которых позволяют анализировать и структурные характеристики этого феномена.

Заключение. Социальная значимость феномена обыденного садизма обусловливает интерес исследователей к изучению как его внешних проявлений, так и психологических механизмы его формирования. Разработка и/или адаптация инструмента оценки субклинических садистических тенденций откроет новые пути исследования обыденного садизма и связанных конструктов.

Актуальность. В кризисных политических, экономических, социальных и экологических условиях большое значение приобретают поиск и исследование психологических ресурсов человека, позволяющих успешно справляться с привычными и новыми задачами жизнедеятельности в условиях, когда изменяются миропорядок и привычный образ жизни.

Цель данной статьи заключается в обобщении результатов теоретических и эмпирических исследований для развития ресурсного подхода к исследованию осознанной саморегуляции жизнедеятельности человека как системы психологических средств осознанного выдвижения целей и управления их достижением. 

Методики и выборка. Положения ресурсного подхода были обоснованы теоретически и верифицированы в исследованиях лаборатории психологии саморегуляции ФГБНУ «Психологичекий институт РАО». Они выполнены на объемных выборках школьников, студентов, профессионалов. Были использованы когнитивные, личностные и регуляторные методики, как опросные, так и экспериментальные. При организации исследований применялся кросс-секционный и лонгитюдный дизайн.

Результаты. Проведённое обобщение результатов эмпирических исследований позволило верифицировать развитые научные представления о том, что осознанная саморегуляция достижения целей является системой универсальных и специальных регуляторных ресурсов человека в зависимости от глобальности задач, для решения которых они предназначены. Реализующие эту систему регуляторные компетенции человека вносят вклад в продуктивные аспекты достижения учебных и профессиональных целей. Они также являются механизмом мобилизации, координации, медиации и накопления всей палитры других индивидуальных ресурсов и резервов человека для решения разнообразных задач жизнедеятельности. Среди этих задач – личностное саморазвитие и самовоспитание, профессиональное самоопределение, поддержание и повышение психологического благополучия.

Развитие ресурсов осознанной саморегуляции способствует успешному обучению и работе в условиях стремительной цифровизации, является основой адаптации и формирования новой самоорганизации жизни, а также препятствует развитию острых стрессовых реакций и негативных эмоциональных состояний в условиях пандемии коронавируса.

Вывод. Осознанная саморегуляция является метаресурсом человека, так как не только вносит значимый вклад в достижение целей практической деятельности, но и способствует решению более широких задач жизнедеятельности. 

Благодарности: Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского научного фонда в рамках научного проекта № 20-18-00470 «Саморегуляция и школьная вовлеченность как психологические ресурсы академической успешности: лонгитюдное исследование».

Редакция научного журнала «Вестник Московского университета. Серия 14. Психология» выражает благодарность всем экспертам-рецензентам, оказавшим помощь в анализе, оценке и отборе публикации поступивших в 2020 г. рукописей.

Актуальность: Профессиональная надежность – сложный многоаспектный конструкт, который используется для прогнозирования профессиональной успешности специалистов экстремального профиля. Такое прогнозирование осуществляется в масштабных исследованиях путем сложного многоэтапного моделирования, однако прогноз будет абстрактным, неприложимым к отдельным случаям. Альтернатива – прогнозирование отдельных аспектов успешности. При этом наибольшей прогностической ценностью обладают компоненты «личностной надежности», поскольку с развитием цивилизации и изменением отношений «человек-машина» внутреннее содержание профессиональной надежности сместилось с преимущественно функциональной составляющей на мотивационную, морально-нравственную и социально-психологическую, включая феномен саморегуляции.

Цель исследования: изучение компонентов личностной надежности в качестве возможных предикторов отдельных аспектов профессиональной успешности спасателей.

Выборка: 31 специалист (мужчины), спасатели одного из подразделений МЧС в возрасте от 24 до 45 лет.

Методики исследования: экспертная оценка профессиональной успешности; самооценка уровня профессионализма; метод кейсов; тест-опросник А.В. Зверькова и Е.В. Эйдмана «Исследование волевой саморегуляции»; «11 личностных факторов»; тест «Мотивационный профиль» Ричи Ш., Мартина П.; тест фрустрационных реакций Розенцвейга; «экспресс-методика» по изучению социально-психологического климата в коллективе (О.С. Михалюк и А.Ю. Шалыто); диагностика привлекательности труда (В.М. Снетков). 

Выводы (кратко): а) возможно использование показателя успешности в тренировочной ситуации в качестве прогностического средства профессиональной успешности; б) влияние личностной надежности на профессиональную успешность дифференцированное – отдельные компоненты надежности определяют успешность отдельных результатов, поэтому прогнозирование невозможно в целом, но возможно дифференцированно; в) эффективность социально-психологического взаимодействия вносит важный вклад в профессиональную успешность, причем компоненты социально-психологического климата играют в этом разные роли.

Благодарности: исследование выполнено при финансировании гранта 19-013-00799 А «Прогностическая модель адаптивности и надежности профессионалов в экстремальных условиях труда».

Своевременная комплексная диагностика психосоциальных факторов, участвующих в становлении ДЦП у детей, их влияние на формирование детско-родительских отношений актуальна и практически значима. Негармоничное воспитание, эмоциональные нарушения и личностные характеристики родителя могут повлиять на психическое развитие ребенка, способствовать нарушениям психосоциальной адаптации. 

Цель исследования: выявить психологические характеристики детей с ДЦП и их матерей, определить особенности воспитания и детско-родительские взаимоотношения, провести клинико-психологическое сопровождение данного контингента с элементами когнитивно-поведенческой коррекции выявленных нарушений.

Методы исследования. Клиническая беседа и экспериментально-психологический метод, включающий: методы «Составления фигур» по 4 субтесту Векслера; метод рисуночных ассоциаций С. Розенцвейга (детский вариант) в модификации Н.В. Тарабриной, 1978; метод Рене Жиля, 1950; тест «СМОЛ», (В.П. Зайцев, 1981); метод «PARI» Е.С. Шефер, Р.К. Белл, в адаптации Т.В. Нещерет, 1984. Методы статистического анализа.

Выборка состояла: 1 группа – 37 детей дошкольного возраста с ДЦП в возрасте 5–6 лет (17 девочек и 20 мальчиков) и их матери в Муниципальном казенном учреждении г. о. Самара РЦ «Журавушка»; 2 группа – 37 условно здоровых детей того же возраста и пола в ГБУЗ СО Самарская городская детская поликлиника № 9.

Результаты исследования. Установлено, что у детей с ДЦП эмоциональное реагирование в ситуации фрустрации идет с высокими самообвинительными реакциями, низкой социально-психологической адаптацией и заниженной самооценкой. Детско-родительские отношения находятся в неоптимальном эмоциональном диапазоне. Проведена эффективная программа клинико-психологической когнитивно-поведенческой коррекции эмоциональных и поведенческих нарушений при ДЦП в детско-родительской группе.

Выводы. Выявлены психосоциальные факторы, влияющие на процессы адаптации детей дошкольного возраста при ДЦП. Семьи, имеющие детей с хроническими инвалидизирующими заболеваниями, такими как ДЦП, нуждаются в организации обучения и воспитания, включающих психокоррекционные и коррекционно-развивающие занятия

Актуальность. Категоризация, являясь одним из основных когнитивных процессов, участвует в восприятии и осмыслении объектов, обладающих значением, зависящих от личностных смыслов человека. Вследствие исключительной субъективности телесного опыта представляется актуальным изучение способов его структурирования, опосредования знаком через анализ категоризации телесных ощущений у пациентов с психическими расстройствами, сопровождающимися жалобами на патологические телесные ощущения.

Цель работы: характеристика особенностей категоризации телесных ощущений у пациентов с импульсивными экскориациями.

Методики и выборка. В исследовании приняли участие 15 пациентов с импульсивными экскориациями (средний возраст 47±17 лет) и 50 пациентов с соматизированными депрессиями (средний возраст 42±13 лет). Им предлагалось выполнить психосемантическую методику «Выбор дескрипторов интрацептивных ощущений» для описания всех телесных ощущений и телесных ощущений состояния здоровья.

Результаты. Пациенты с синдромом импульсивных экскориаций при категоризации всех телесных ощущений и телесных ощущений состояния здоровья выбирают дескрипторы действий с кожей и дескрипторы негативных эмоциональных состояний. Обнаружены значимые различия в выборах дескрипторов эмоциональных состояний – их меньшее количество у пациентов с импульсивными экскориациями в сравнении с пациентами с соматизированными депрессиями на фоне разнообразия выборов дескрипторов разных классов в ответ на обе инструкции методики у последних.

Выводы. Исследование особенностей категоризации телесных ощущений позволяет обсудить своеобразие телесного опыта вообще и телесного опыта состояния здоровья. Особенности категоризации телесных ощущений у пациентов с синдромом импульсивных экскориаций проявляются в отнесении действий с кожей и эмоциональных переживаний к телесному опыту. Характеристика выборов отдельных телесных ощущений у пациентов разных групп позволяет интерпретировать особенности категоризации телесных ощущений в сопоставлении с клинической картиной данных психических расстройств.

Актуальность. В статье поднимается важная и актуальная для нейропсихологии проблема развития и усовершенствования ее методического инструментария с целью решения научных и практических задач. Анализируются слоговой и словесный варианты дихотического прослушивания, рассматривается их различная функциональная направленность, демонстрируется актуальность развития методики дихотического прослушивания. Впервые в российской нейропсихологии предлагается авторский слоговой тест, созданный с учетом фонетических особенностей русского языка. 

Цели исследования. Сравнение эквивалентности двух вариантов дихотического прослушивания: словесного варианта, апробированного Б.С. Котик, с двумя вариантами согласного-гласного слогового теста.

Методы. В исследовании приняли участие две группы респондентов. Первая группа участников исследования (N_{количество}= 88; M_{возраст} = 21,08; SD = 2,32) выполняла словесный вариант и первый вариант слогового теста. Участникам второй группы (N_{количество} = 44; M_{возраст} = 24,52; SD = 1,86) предъявлялся словесный тест и второй вариант слогового дихотического прослушивания. 

Результаты. Результаты подтверждают наличие различий между словесным тестом и двумя вариантами слогового теста. Различия и неэквивалентность слогового и словесного вариантов методики по коэффициентам правого уха (Кпу) и коэффициентам продуктивности (общий Кпр и Кпр правого и левого ушей) усиливаются по мере усовершенствования и модификации стимульного материала слогового дихотического прослушивания. Показано увеличение преимущества правого уха (Кпу) и снижение продуктивности выполнения (Кпр) при нарастании влияния рабочей памяти на результаты дихотического прослушивания. 

Выводы. Словесный и слоговой варианты дихотического прослушивания оказались неэквивалентными методиками, направленными на исследование различных функциональных аспектов межполушарной асимметрии в слухоречевой сфере.

Актуальность статьи связана с тем, что разнообразие исследовательских подходов и полученных данных затрудняют формирование целостной картины материнства как феномена внутреннего мира женщины. Научные представления о материнстве выступают необходимым базисом для формирования демографической политики государства, укрепления семейных ценностей в обществе, воспитания молодежи.

Целью статьи выступает анализ и обобщениесовременных исследований, касающихся различных аспектов субъективной картины материнства, выявление ее основных составляющих, сравнительный анализ детерминант формирования картины материнства, описание разнообразия в представлениях о материнстве.

В результате анализа российских и зарубежных исследований описаны сходства и различия в трактовках многих аспектов материнства, в обусловленности субъективной картины материнства рядом социокультурных факторов. Рассмотрены ведущие факторы готовности к материнству, связи с детскими переживаниями, социальными представлениями о материнстве, культурно-историческим контекстом семейной жизни. Описаны представления женщины о себе как будущей матери, подчеркивается влияние взаимоотношений и эмоциональной атмосферы в родительской семье, значение идентификации с собственной матерью и ее позиции в детско-родительских отношениях. Выделены особенности принятия роли матери, причины основных ролевых девиаций и конфликтов женщины как результата несоответствия ее поведения установленной (обществом, окружающими, членами семьи, ею самой) ролевой модели. Обращено внимание на результаты эмпирических исследований, показывающих возможность гармоничной координации материнской самореализации женщины с другими формами самореализации. 

Сделаны выводы, что культурные традиции, доминирующие в обществе ценностные ориентации, представления о личностной успешности, карьере, благополучии оказывают существенное влияние на субъективную картину материнства, но превалирующее значение имеют межличностные отношения в близком социальном окружении. Субъективную картину материнства можно рассматривать как часть мироощущения и мировоззрения женщины, она изменяется под влиянием жизненных планов и обстоятельств, многочисленных внешних и внутренних факторов.

Актуальность. Проблема гомосексуальности постоянно находится в центре внимания СМИ и политиков, обсуждается в социальных сетях. При этом психологические исследования данного феномена легче найти в иностранных, чем в российских источниках. В то же время представляется очевидным культурная и национальная специфичность представлений о феномене гомосексуальности, а так же значительная поляризация мнений внутри самого общества. Эта поляризация может носить гендерный, урбанистический, классовый и, в том числе, межпоколенческий характер. При значительном внимании к данной проблематике на уровне социологических срезов, попыток проанализировать представления о гомосексуальности в русле социально-психологической традиции предпринимается не так много. При этом в ряде предыдущих исследований было выявлено, что современное поколение «Z» отличается большей терпимостью, толерантностью и свободой взглядов в части представлений о традиционно сегрегируемых социальных группах. 

Цельюданного исследования стало выявление представлений о гомосексуальности у разных поколений современных россиян. Гомосексуальность была выделена среди других сексуальных ориентаций (ЛГБТ) как наиболее обсуждаемая в общественном дискурсе. Предметом исследования стали социальные представления о гомосексуальности, в частности, у представителей различных поколений. 

Методики. Методологической основой исследования выступило изучение структуры социальных представлений (методика П. Вержесса). Методами исследования выступила авторская анкета, направленная на выявление представлений о гомосексуальности, а так же модифицированный варианта опросника RAHI(Гулевич и пр., 2016). 

Выборкой исследования стали 444 человека (жители РФ, от 16 до 65 лет; выборка была составлена методом «снежного кома» с охватом абсолютного большинства регионов РФ). 

Результаты и выводы. Гипотезы исследования были подтверждены: была выявлена обратная связь возраста (принадлежности к поколенческой когорте) и представлений о гомосексуальности как о нормативных. Было показано значительное отличие поколения «Z» в части толерантности представлений о гомосескуальности. Были обозначены двойные стандарты в части отношения к мужской и женской гомосексуальности. Была зафиксирована укорененность представлений о гомосексуальности как об отношениях, основанных, скорее, на сексуальной, чем на романтическо-духовной связи. 

Актуальность. Исторически складывающиеся научные традиции, подходы, концепции (в том числе, названные «компетентностным подходом» – К-подходом) формируются в определенных социальных условиях для решения определенных социальных задач; за их пределами они обнаруживают свои ограничения. Выявление возможностей и ограничений К-подхода способствует как его развитию, так и уточнению условий, при которых его реализация будет более конструктивной и эффективной. 

Методы: историко-теоретический анализ. 

Результаты: Выделяются «открытые вопросы» проблемы: несогласованности суждений специалистов в перечислении качеств, определяющих успешность субъекта»; количества компетенций, «необходимых и достаточных»; нереализации целостного, комплексного подхода; места компетенций в структуре профессионализма, их роли в успешности карьеры, профессиональном долголетии людей; об «универсальных» /  «специфических компетенциях»; о месте феномена «компетенции» и К-подхода в системе психологического знания; о валидности методик и мере прогностичности оценок.

Выводы: Предлагаемые специалистами трактовки компетенций и К-подхода являются неудовлетворительными, слабо согласованными между собой. К-подход и хронологически ранее сложившийся подход профессионально важных качеств (ПВК-подход) есть исторически преходящие научные концепции (соотносимые с масштабом «малых теорий»). Оба подхода имеют как свои ограничения, так и возможности развития и интеграции с другими. ПВК-подход характеризуется изначальной предельно широкой постановкой задач, К-подход – прагматизмом исходных целей и задач, эмпиризмом в оценке качеств субъекта. Можно и нужно искать и находить области их взаимного дополненияс учетом их предельных целей и условий становления. Игнорирование достоинств и ограничений любого научного подхода – не лучшее решение; востребован переход к открытому обсуждению всех сложных вопросов.

Актуальность определяется необходимостью изучения личностно-психологических особенностей студентов, выбирающих очную и дистанционную формы обучения, для понимания общих закономерностей формирования психологической культуры выпускника в условиях активной цифровизации образования.

Цель исследования – сопоставление индивидуально-характерологических элементов психологической культуры студентов, выбирающих очную и дистанционную форму обучения при освоении инженерных специальностей. 

Методики и выборка. В исследовании приняло участие 84 респондента в возрасте от 18 до 22 лет, обучающиеся в предметной области информационных технологий, распределенные на две группы в зависимости от выбранной формы обучения: дистанционная (40 студентов) и очная (44 студента). Были использованы следующие методические инструменты: пятифакторный опросник личности Х. Тсуйи в адаптации А.Б. Хромова, методика диагностики направленности личности Б. Басса, методика выявления потребности в общении Ю.М. Орлова, тест жизнестойкости С. Мадди, тест-опросник самоотношения (ОСО), В.В. Столина и С.Р. Пантилеева. 

Результаты. Обнаружены различия в рефлексивно-оценочном компоненте и коммуникативных особенностях. Показано, что студенты дистанционной формы подготовки имеют более низкий уровень потребности в общении, более низкий уровень саморегуляция и более выраженную психологическую дистанцию в общении, связанную с низкими показателями самопринятия, по сравнению со студентами очной формы. Выявлено, что на выбор способа организации межличностного взаимодействия в учебной ситуации влияет психологическая дистанция личности в общении. У студентов дистанционной формы обучения фактор «привязанности-отдаленности» показал значительную вклад по сравнению со студентами очной формы обучения, для которых характерен более высокий показатель потребности в оценки себя со стороны других людей. 

Выводы. Цифровизация образования требует учета специфики личностных характеристик студентов и не должна ограничиваться только расширением пользовательских компетенций. Это определяется выявленными различиями в характеристиках самопринятия, уровнем выраженности потребности в общении, а также психологической дистанцией личности в общении у студентов, предпочитающих дистанционную или очную формы обучения.

Благодарности: Работа выполнена при поддержке гранта РНФ №19-78-10148.

Актуальность и цель работы. В данном эмпирическом исследовании предпринята попытка измерения точности обнаружения мошенничества («читинга») на основе экспертных оценок с использованием видеозаписей хода выполнения тестовых экзаменов в режиме онлайн. 

Выборка. 35 испытуемых выполняли в режиме онлайн тест на эрудицию из 30 заданий с выбором из 4-х вариантов ответа. Половина испытуемых (18 человек) были «подставными читерами» – использовали шпаргалки с правильными ответами. 

Ход и методы. Видеозапись процесса тестирования включала «захват экрана», на котором наблюдатель-эксперт («проктор») мог наблюдать все перемещения курсора, видеть запись мимики и зрительный фокус внимания испытуемого в отдельном окне (запись с фронтальной камеры), слышать речевое проговаривание испытуемым условий задания и ответов («устное решение»). В оценивании видеозаписей приняло участие 14 экспертов, из которых 8 показали удовлетворительные результаты по уровню точности в обнаружении читинга (точность-accuracy, измеренная с помощью коэффициента Kappa, у них была выше 0,5). 

Выводы. Выявлена высокая асимметричная прогностичность экспертных оценок: более точные эксперты допускают пренебрежимо малое (около 5 процентов) число ошибок типа «ложная тревога», но сравнительно много ошибок типа «пропуск». Сделаны рекомендации по практическому использованию методики экспертной оценки в сочетании с автоматическим хронометрическим анализом степени атипичности протоколов и последующим контрольным очным тестированием всех заподозренных испытуемых (экзаменуемых).