Статьи

Актуальность. В статье представлены данные лонгитюдного изучения понимания смешанных эмоций детьми дошкольного и младшего школьного возраста, а также связи понимания эмоций с развитием мышления. Понимание смешанных эмоций рассматривается как способность детей распознавать и интерпретировать эмоции, состоящие одновременно из двух эмоций с разной валентностью. В отличии от большинства исследований, выполненных в русле теории Ж. Пиаже, в нашей работе, выполненной в русле структурно-диалектического подхода, мы оценивали не только связи понимания смешанных эмоций с формальными операциями, но и с диалектическими действиями, которые позволяют рассмотреть способ, с помощью которого ребенок образует единство двух противоположных эмоций.

Целью исследования был анализ того, как развивается понимание смешанных эмоций у детей в 5-6 и 7-8 лет, и оценка характера изменений связи понимания смешанных эмоций с показателями когнитивного развития в этих двух возрастных группах.

Выборка. Данные получены в ходе диагностики 80 детей, среди них 42 (52,5%) мальчика в период с 2019 по 2022 год.

Методы. Оценка понимания дошкольниками смешанных эмоций проводилась с помощью комплекта заданий, состоящих из трех историй, персонажи которых испытывали нетипичные эмоциональные переживания (Веракса и др., 2022a). Для диагностики формально-логического мышления были применены методики «Вероятность», «Весы» и «Цилиндр» (Piaget, Inhelder, 1951; Piaget, Inhelder, Sieminska, 1948), входившие в состав классических проб Пиаже. Оценка развития диалектического мышления проводилась с помощью методик «Рисунок необычного дерева», «Что может быть одновременно?» и «Циклы» (Веракса и др., 2022б).

Результаты. Анализ показал, что дети в первом классе успешнее справлялись с заданиями, направленными на понимание смешанных эмоций, чем дети в старшей дошкольной группе. Оказалось, что успешность выполнения заданий на понимание смешанных эмоций старшими дошкольниками и школьниками первого класса связана с развитием операций мультипликации (формально-логические операции) и операций опосредствования, сериации и обращения (диалектические операции).

Выводы. Выявлены своеобразие связи понимания смешанных эмоций и развития формального и диалектического мышления у детей в 5-6 и 7-8 лет.

Актуальность. Увеличение мобильности людей в современном мире порождает ряд новых проблем и усиливает уже имевшиеся проблемы в сфере взаимодействия культур и религиозных конфессий. Относительно однородные по культурно-религиозному фону области и территории становятся поликонфессиональными и поликультурными. Современные люди оказываются не столько укоренены в традиционных конфессиях, сколько сами выбирают конфессию или даже конструируют свою собственную религию, опираясь на элементы различных конфессий. В этих условиях актуальным представляется анализ индивидуальных траекторий развития религиозности и факторов, на них влияющих.

Цель. Качественное описание и типологизация траекторий индивидуального религиозного и духовного развития человека в условиях конфессионального и культурного разнообразия.

Методы. Исследование проведено в рамках качественной методологии. Для сбора данных использовался метод полуструктурированного интервью. Предложено сочетание анализа макро- и микродинамики индивидуальной религиозности с опорой на теорию стадий развития веры Дж. Фаулера, религиозных стилей Х. Страйба и модели изменений религиозности К. Райха. Анализ проводился в жанре исследования отдельных случаев с последующей их типологизацией. Интерпретации случаев триангулировались сопоставлением точек зрения на материал, предложенных исследователями с различными позициями относительно религиозных конфессий.

Выборка. Всего проведено, расшифровано и проанализировано более 40 полуструктурированных интервью с верующими, относящими себя к разным веткам христианства и ислама. Из них к описанным в статье типам принадлежат 9 молодых людей в возрасте от 20 до 38 лет (M = 27,8 SD = 5,8; 6 женщин, 3 мужчин).

Результаты. В статье описаны два (из четырех, выделенных на базе общей выборки) типа динамики индивидуальной религиозности: «религия как индивидуальный выбор» и «религия по наследству». К первому типу относятся респонденты, наследующие из семьи лишь отдельные элементы религиозной традиции (у наших респондентов — православия) и выбирающие конфессию, далекую от образа жизни ближайшего окружения (родителей, друзей). Их общей чертой является дистанцирование от сверстников в период детства и юности, динамика их индивидуальной религиозности связана с поиском иной среды и своей «экзистенциальной территории», «духовного дома». Ко второму типу относятся респонденты, воспитанные в религиозных семьях. Динамика их индивидуальной религиозности обусловлена переплетением психологических факторов (необходимости сепарации от родителей, преодоления инфантильных проекций) и собственно религиозного (духовного) поиска. Проанализированы особенности, характерные для каждого из двух типов динамики индивидуальной религиозности.

Выводы. Предложенная методология типологического исследования позволяет раскрывать общие психологические факторы, определяющие траектории развития, не теряя из вида духовную составляющую поисков. Описанные два типа динамики индивидуальной религиозности открывают возможность концептуализации путей духовного развития в контексте связанных друг с другом процессов освоения традиции и сепарации от нее.

Практическое применение результатов. Проведенное исследование позволило описать трудности, с которыми встречаются молодые верующие двух типов, и эти представления могут быть использованы в процессе психологического консультирования верующих. Авторы также рассчитывают, что статья будет полезна тем, кто занят в сферах светского и религиозного образования.

Актуальность. Большое число работ посвящено исследованию взаимосвязи восприятия лицевой экспрессии и эмоционального интеллекта (ЭИ). Как правило, изучение этого вопроса проводилось с использованием лиц-стимулов, выражающих яркие базовые эмоции. Однако различия в успешности распознавания экспрессий в группах с разным уровнем ЭИ не всегда значимо выражены. Это может быть связано с тем, что распознавание базовых экспрессий является слишком простой задачей для испытуемых, обладающих как высокими, так и низкими показателями ЭИ. Для более эффективного изучения этого вопроса необходимо усложнить задачу, например, используя эффект, описанный Э. Брунсвиком: нейтральные лица, имеющие разную конфигурацию лицевых черт, воспринимаются как эмоционально окрашенные. Известно, что лица с позитивными экспрессиями чаще оцениваются как привлекательные. В таком случае задачей может являться не опознание экспрессии, а оценка привлекательности лица, которая тесно связана с воспринимаемой лицевой экспрессией. Предполагается, что изучение восприятия нейтральных лиц позволит выявить особенности взаимосвязи восприятия лицевой экспрессии и ЭИ.

Цель. Изучение взаимосвязи восприятия привлекательности лица и уровня ЭИ. Мы предположили, что испытуемые с разным уровнем ЭИ будут по-разному оценивать привлекательность нейтральных лиц.

Выборка. В эксперименте участвовало 49 человек (20 мужчин и 29 женщин, в возрастном диапазоне 18–35 лет).

Методы. Изображения лиц предъявлялись на экране монитора. Во время предъявления проводилась запись движений глаз. Оценка уровня ЭИ проводилась по результатам «Теста эмоционального интеллекта» (ТЭИ) (Сергиенко и др., 2019). Рассчитаны показатели ТЭИ для всех ветвей ЭИ (способность к распознаванию эмоций, понимание эмоций, управление эмоциями и использование эмоций), а также общий показатель ЭИ. Для двух крайних групп испытуемых, обладающих либо высокими, либо низкими показателями ЭИ, проведен анализ оценок привлекательности лиц, а также показателей движений глаз (длительность и число фиксаций, длительность саккад).

Результаты. Показано, что существует обратная корреляция способности к распознаванию эмоций со средней оценкой привлекательности лица: испытуемые из группы с высокой способностью к распознаванию эмоций значимо ниже оценивают привлекательность лиц, чем группа, у которой эта способность развита хуже. Другие ветви способностей ЭИ (понимание эмоций, управление эмоциями и использование эмоций), как и общий показатель ЭИ, не связаны с оценками привлекательности лица. Не было выявлено значимых различий по длительности фиксаций, количеству фиксаций, амплитуде саккад, а также распределению времени пребывания взора в зонах интереса при рассматривании изображений лиц между группами с высокими и с низкими показателями ТЭИ.

Выводы. Участники с более высокой способностью к распознаванию эмоций склонны воспринимать нейтральные лица как непривлекательные. Не было найдено значимых различий в характеристиках движений глаз между группами с высокими и с низкими показателями ЭИ, что, вероятнее всего, связано со слабой взаимосвязью (или отсутствием взаимосвязи) базовых механизмов зрительного восприятия и такого высокоуровневого конструкта, как ЭИ.

Актуальность. Симптомы навязчивого повторения или «вторжения» (нежелательные мысли, флешбэки, образы, тревожные сны, ночные кошмары) часто рассматриваются в качестве отличительной черты посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Когнитивные модели позволяют утверждать, что симптомы ПТСР стимулируются и приобретают хронический характер из-за чрезмерно негативной оценки травматического опыта и/или его последствий. Актуальность исследования также обусловлена возможностью использования внешних оценок в качестве инструмента ранней психологической помощи.

Цель. Повторить исследование Университета Нового Южного Уэльса (Австралия) о степени влияния различных типов внешней когнитивной оценки навязчивых воспоминаний на частоту и интенсивность их последующего возникновения, тем самым создав в России прецедент исследования травматического стресса в лабораторных условиях.

Выборка. В исследовании приняли участие 30 здоровых студентов-психологов, результаты уровня стресса которых не превышали уровня нормативных значений.

Методы. Главным методом исследования являлся эксперимент, в ходе которого участникам, получившим 1 из 2-х предварительных текстов инструкций, дающих либо доброжелательную, либо контрольную оценку навязчивым воспоминаниям, предлагался фильм, содержащий кадры реального дорожно-транспортного происшествия (ДТП). После просмотра травматического фильма участники решали задачу на когнитивную интерференцию, а далее фиксировалось наличие/отсутствие и уровень интенсивности навязчивых воспоминаний, для чего применялась субшкала «вторжений» «Шкалы оценки влияния травматического события» (IES-R), а также использовались два вопроса об убеждениях в отношении вторжений.

Результаты. Исследование показало, что просмотр травматического фильма вызывает одинаково низкий уровень навязчивых воспоминаний в группах с доброжелательной и с контрольной инструкциями.

Выводы. Результаты обоих исследований (Университета Нового Южного Уэльса и Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова) показали сходные тенденции относительно уровня интенсивности навязчивых воспоминаний для групп с доброжелательной и с контрольной инструкциями. Проведенное исследование дает первоначальные причинные доказательства того, что дезадаптивная внешняя оценка может усиливать возникновение навязчивых воспоминаний, при том что у доброжелательной или контрольной интерпретации симптоматики подобный побочный эффект отсутствует. Данное наблюдение важно учитывать при проведении психообразования. Практика исследования травматического стресса в лабораторных условиях оценивается нами как положительная и рекомендуется к использованию в России.

Актуальность. Уникальность механизмов восприятия человеческого лица и их разнородность являются объектом исследований и широкой дискуссии в последние десятилетия. И если в настоящее время практически никто не оспаривает тот факт, что лицо человека воспринимается целостно, то в представлениях о структуре и методах объективации целостных процессов такой солидарности нет. В данной работе рассматривается фактор симметричности как один из возможных аспектов конфигуративных процессов лицевой перцепции.

Цель. Исследование влияния нарушения восприятия конфигурации лица методом инверсии на оценку его (а)симметричности.

Выборка. 54 респондента (24 женщины и 30 мужчин) в возрасте от 18 до 68 лет (средний возраст — 26 лет).

Методы. Использован интраиндивидуальный экспериментальный план. Респонденты оценивали по 5-балльной шкале асимметричность предъявлявшихся в естественной и в инвертированной ориентации лиц. Степень фактической асимметрии задавалась тремя градациями угла поворота области левого глаза и/или рта относительно центральной опорной точки каждой черты. При этом лица с нулевой асимметрией были получены путем отзеркаливания одной половины исходного лица-стимула. Данные, полученные методом субъективной оценки, обрабатывались с использованием дисперсионного анализа с повторными измерениями и t-теста для связанных выборок.

Результаты исследования выявили значимые различия в оценках асимметричности лиц при прямом и инвертированном предъявлении: лица с частями лица, повернутыми относительно своей опорной точки, в естественной ориентации оценивались как более асимметричные, при инверсии нарушения лицевой симметрии становились менее заметны. Таким образом, можно говорить о выраженном эффекте инверсии в восприятии симметричности лица. Выявлена также неравноценность влияния поворотов области глаза и области губ на выраженность наблюдаемого эффекта: различия между оценками в прямой и инвертированной ориентации росли с увеличением угла поворота области глаза и не зависели от степени поворота губ.

Выводы. Наблюдаемый эффект инверсии в восприятии симметричности лицевых стимулов позволяет утверждать, что (а)симметрия является компонентой целостных (конфигуративных) процессов восприятия человеческого лица. При этом вклады отдельных черт в общую лицевую конфигурацию могут различаться.

Актуальность обращения к изучению профессиональной идентичности представителей сферы информационных технологий связана с проблемой ориентировки современных специалистов в мире труда, который быстро меняется и по-новому структурирует систему рабочих задач, требует соответствия психологических качеств работника компьютеризированным формам осуществления трудовых функций. Цель заключалась в поиске особенностей профессиональной идентичности у представителей сферы информационных технологий, имеющих разный опыт работы, для более глубокого понимания трансформаций идентичности в ходе профессионализации.

Методы. Респонденты заполняли анкету для сбора социально-демографических данных, опросник «Доверие к технике» (Акимова, 2020) и бланки семантических дифференциалов (СД) на оценку своих личностных качеств (Гинецинский, 1994) и оценку себя как профессионала (Серкин, 2016).

Выборку составили 52 респондента, обучающихся и работающих по специальностям «Сетевое и системное управление», «Инноватика», «Информационные системы и технологии», относящимся к IТ-сфере.

Результаты демонстрируют две статистически значимые тенденции в развитии профессиональной идентичности у представителей IТ-сферы — линейную и структурную. Первая тенденция отражает постепенное вхождение в свою специальность, выражающееся в последовательном усложнении представлений о себе как профессионале, росте уверенности в своей квалификации, компетентности и знаниях. Вторая тенденция связана с перестройкой складывающихся представлений о себе в профессии по мере накопления реального практического опыта, выражающаяся у работающих специалистов, в отличие от обучающихся, в «игнорировании» личностных особенностей и подчеркивании профессионально важных качеств на фоне растущего доверия к технике и степени ее освоенности.

Выводы. Общими характеристиками участников исследования являются позитивное отношение к внедрению информационных технологий и переживание трудностей по их освоению для практического применения. Профессиональная идентичность респондентов, относящихся к одной сфере деятельности, для которой свойственны быстрые и разноплановые изменения, имеет характерные особенности, отличающие разные этапы профессионализации.

Полученные результаты позволяют скорректировать учебные программы подготовки IТ-специалистов, обучение которых должно происходить с учетом модели требуемых компетенций и личностных особенностей будущих профессионалов в IТ-сфере.

Актуальность. Пандемия COVID-19 создала для психологии беспрецедентную модель исследования факторов приверженности медицинским рекомендациям, вакцинации и защитных действий в ситуации неопределенности.

Цель исследования — выявление связи отношения к здоровью и готовности к лечению с приверженностью рекомендациям и защитными действиями в ситуации пандемии.

Выборка. В ноябре-декабре 2020 года в исследовании приняли участие 523 респондента в возрасте от 18 до 65 лет.

Методы. Применялись методики оценки склонности к мониторингу информации о пандемии, тревоги из-за пандемии и вакцинации, защитных действий при пандемии, готовности к вакцинации, локуса контроля болезни, самоэффективности в отношении лечения, «ипохондрического дискурса», готовности к лечению и представлений о характере действия лекарств.

Результаты. Респонденты в большей степени готовы активно соблюдать меры безопасности при внешнем локусе контроля лечения (этот эффект был как прямым, так и косвенным — в этом случае у них была выше тревога из-за пандемии), важности оздоровления методами альтернативной медицины и декларируемой готовности лечения, а также косвенно — в силу большей выраженности тревоги из-за пандемии — при большей важности заботы о здоровье как способа сохранения ресурса. Приверженность самоизоляции выше при большей важности сохранения здоровья как средства защиты от риска (и прямой, и косвенный эффекты) и косвенно (по причине более выраженной тревоги из-за пандемии) — при внешнем локусе контроля лечения. Готовность к вакцинации зависела от внутреннего локуса контроля причин болезни, более низкого внутреннего и/или более высокого внешнего локуса контроля лечения, а также недоверия к медицинской системе. При этом недоверие к медицинской системе характеризовалось двумя косвенными эффектами в отношении меньшей готовности к вакцинации: с одной стороны, недоверие было связано с большей тревогой из-за пандемии и потому большей готовностью к вакцинации, а с другой стороны, — с большей тревогой из-за вакцинации и потому меньшей готовностью к ней. Респонденты сообщали о лучшем контроле образа жизни при более выраженной самоэффективности, уверенности в важности заботы о здоровье и оздоровлении методами альтернативной медицины, а также декларируемой готовности к лечению. Выезды на природу были связаны с самоэффективностью и уверенностью в важности оздоровления методами альтернативной медицины; оба этих эффекта не объяснялись тревогой из-за пандемии и тревогой из-за вакцинации.

Выводы. Активная и пассивная приверженность рекомендациям, а также другие способы заботы о здоровье неоднородно зависят от отношения к здоровью и готовности к лечению.

10 декабря 2022 года на 76-м году жизни скончалась Татьяна Александровна Нежнова, бессменный научный редактор журнала «Вестник Московского университета. Серия 14. Психология» (1987 – 2019), научный редактор журнала Психологического института РАО «Теоретическая и экспериментальная психология» (2019 – 2022).

Татьяна Александровна Нежнова родилась 30 сентября 1947 года в Москве. В 1966 году она окончила с серебряной медалью школу при Московском химико-технологическом институте имени Д.И. Менделеева и как победитель химической олимпиады получила право быть принятой в МХТИ без экзаменов. Однако сделала другой выбор, поступив на только что созданный факультет психологии МГУ имени М.В. Ломоносова, который окончила в 1971 году, в первом выпуске студентов факультета.

В годы учебы на факультете ярко проявилось творческое начало Татьяны Александровны – она отвечала за литературную часть в факультетской театральной студии, писала все сценарии капустников, тексты песен для студенческих спектаклей.

Дипломная работа Т.А. Нежновой по моральным суждениям детей младшего школьного и подросткового возраста была написана под руководством профессора Д.Б. Эльконина. С 1971 по 1986 год Татьяна Александровна работала в лаборатории диагностики психического развития школьников НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР (ныне Психологический институт РАО), которой заведовал ее учитель Д.Б. Эльконин. Научные исследования Т.А. Нежновой в лаборатории были связаны с проблемой формирования «внутренней позиции школьника» и динамикой внутренней позиции шести- и семилетных детей при переходе от дошкольного к младшему школьному возрасту и к концу первого года обучения в школе.

Большой и плодотворный период профессиональной жизни и работы Т.А. Нежновой был связан с ее Alma Mater: она работала на факультете психологии МГУ имени М.В. Ломоносова с 1987 по 2019 год, с 1993 года — в должности старшего научного сотрудника кафедры психологии труда и инженерной психологии.

Став в 1987 году научным редактором «Вестника Московского университета. Серия 14. Психология», основанного в 1977 году, Татьяна Александровна на протяжении 32 лет много интеллектуальных и душевных сил вкладывала в развитие журнала. По поручению Ученого совета факультета психологии МГУ Т.А. Нежнова отвечала за целый комплекс задач: прием и первичная экспертиза рукописей, организация рецензирования, научное, литературное, художественное и техническое редактирование принятых к печати статей, составление номеров журнала и другие. Свои многочисленные задачи Татьяна Александровна решала компетентно, творчески и инициативно.

По инициативе Т.А. Нежновой был налажен выпуск тематических номеров «Вестника», ряд которых был посвящен памятным датам, связанным с именами выдающихся отечественных психологов. Ею была разработана схема, позволявшая содержательно и, вместе с тем, компактно представлять на страницах «Вестника» ежегодно до 40 дипломных исследований выпускников факультета психологии МГУ, которая эффективно работала на протяжении ряда лет. Т.А. Нежнова была активно включена в процесс создания учебной литературы для студентов-психологов — ею осуществлено научное редактирование ряда учебных пособий, а также научных монографий.

Т.А. Нежнова была награждена медалью «В память 850-летия Москвы» (1997), Почетной грамотой Министерства образования и науки РФ (2005). Получила благодарность Ректора МГУ за большой вклад в подготовку высококвалифицированных кадров специалистов, развитие психологической науки и в связи с юбилеем факультета психологии МГУ (2001).

Татьяна Александровна пользовалась большим авторитетом у преподавателей, научных сотрудников и аспирантов факультета психологии МГУ, помогая им в процессе работы над статьями для «Вестника Московского университета» оттачивать содержание, научный и литературный язык их текстов. Она поддерживала высокую культуру электронной переписки с авторами и кафедрами, постоянно находя баланс между жестким рабочим графиком подготовки очередного номера журнала и жизненными и человеческими обстоятельствами его многочисленных авторов. Татьяне Александровне был чужд формально-бюрократический подход к делу, она работала с людьми-авторами текстов для любимого ею журнала, а не просто с текстами. Образцы уважительного и серьезного отношения к науке психологии, профессионализма, логики, точности, четкости, ответственности, которые она нам оставила, будут ориентирами в нашей работе.

Татьяна Александровна Нежнова была исключительно неравнодушным человеком, болевшим за науку психологию, за журнал и за факультет, одновременно строгим и теплым и заботливым. Нам будет очень ее не хватать.

Актуальность. Совладание играет большую роль в адаптации человека к стрессовым ситуациям и становится одной из центральных задач психологической практики, что диктует необходимость разработки надежного, валидного и компактного инструмента.

Цель исследования. Pазработка сокращенной версии русскоязычной методики оценки копинг-стратегий (СОРЕ-30) на основе полной русскоязычной версии.

Методы. Сбор социодемографических данных, оценка субъективно воспринимаемой трудности ситуации. Методики: COPE, тест жизнестойкости, методика самоактивации личности, Субъективное оценивание трудной жизненной ситуации. Использовались: описательная статистика, корреляционный анализ, экплораторный и конфирматорный факторный анализ, трехфакторный дисперсионный анализ и двухфакторный ковариационный анализ.

Выборка. Данные получены в ходе интернет-опроса (2021–2022 гг.). В исследовании приняло участие 1395 человек в возрасте от 18 до 76 лет (32±11 лет), 72,5 % женщин, 24,6 % мужчин, 2,9 % других.

Результаты. Психометрические показатели говорят о хорошей внутренней согласованности шкал СОРЕ-30. Результаты конфирматорного факторного анализа подтверждают соответствие 15-факторной модели СОРЕ-30 полученным данным
на разных выборках и при разных инструкциях. Три фактора второго порядка коррелируют со всеми характеристиками трудной жизненной ситуации (ТЖС), самоактивацией и жизнестойкостью. Женщины чаще используют копинг-стратегии «Концентрация на эмоциях и их активное выражение», «Обращение к религии»
и «Использование эмоциональной социальной поддержки», а мужчины — «Юмор», даже при контроле уровня трудности ситуации.

Выводы. Методика СОРЕ-30 является надежным, внутренне непротиворечивым и валидным инструментом для определения копинг-стратегий, обладает такими же хорошими психометрическими характеристиками, как и полный вариант, результаты не подвержены влиянию разных формулировок инструкции.

Актуальность. Связана с высокой значимостью точной оценки адаптационного потенциала транссексуала, направляемого на коррекцию пола. На сегодняшний день психологические конструкты, позволяющие спрогнозировать этот потенциал, выглядят неубедительно вследствие их размытости, а также неоднозначных способов оценки. В качестве релевантного конструкта предлагается способность к адекватной самооценке.

Цель. Целью работы выступает исследование самооценки транссексуалов
на разных этапах коррекции пола в сопоставлении с лицами-нетранссексуалами.

Методы. Анонимная анкета включает тест М. Куна — П. Макпартленда «Кто Я»
в модификации А. Тхостова, Е. Рассказовой, В. Емелина (2014); «Методику противоречивости когнитивных убеждений» (Рассказова, Тхостов, Абрамова, 2015); «Шкалу удовлетворенности жизнью» (Diener, Emmons, Larsen, Grin, 1985; в адаптации Е. Осина, Д. Леонтьева, 2008). Применяется одномерный дисперсионный анализ
в программе SPSS 23.

Выборка. Контрольная группа: 120 цисгендеров. Основная группа:
151 транссексуал, МТФ (Male-to-Female (англ.)) — переходящие из мужчину в женщину — из пола маскулинного в феминный; ФТМ (Female-to-Male (англ.)) — переходящие
из женщины в мужчину — из пола феминного в маскулинный.

Результаты. К заключительному этапу коррекции пола у лиц, переходящих
из мужчины в женщину (МТФ), уровень благополучия равняется уровню цисгендеров, а у лиц, переходящих из женщины в мужчину (ФТМ), — ниже (F = 8,384; P < 0,01). ФТМ на всех этапах коррекции пола дают более высокие оценки социального признания своих идентификаций, чем МТФ (F = 8,996; P < 0,01). В ходе коррекции пола ФТМ оценивают свою маскулинность с точки зрения друзей выше, чем МТФ (F = 3,413; P < 0,05). МТФ-транссексуалы на всех этапах коррекции пола оценивают свои самоидентификации ниже, чем ФТМ (F = 3,532; P < 0,05).

Выводы. В случае ФТМ обнаруживается завышение самооценки:
по маскулинности, социальному признанию, что ассоциируется с психологической компенсацией более низкого уровня благополучия, чем у МТФ, которые точнее оценивают реальность на всех этапах коррекции пола и не прибегают к компенсаторным механизмам.

Актуальность. Снижение познавательной активности и возникновение различных ее дефицитов при общем снижении положительного отношения к учебе создает трудности в обучении к концу основной школы и при переходе в старшую школу. В этой связи значимым становится выявление мотивационных и регуляторных ресурсов поддержания познавательной активности в предэкзаменационный период 9-го класса, а также в начале старшей школы.

Целью исследования было изучение динамики познавательной активности и школьной вовлеченности при переходе из средней в старшую школу и оценка влияния уровня сформированности осознанной саморегуляции к 8-му классу на эту динамику в 9-м и 10-м классах.

Выборка. 156 восьмиклассников в возрасте M=13,88; σ=0,445. В последующих 9-м и 10-м классах проведены повторные обследования по тем же методикам. В итоге собраны лонгитюдные данные на трех точках.

Методы. «Отношение к учению в средних и старших классах» (И.Н. Бондаренко, И.Ю. Цыганов, В.И. Моросанова). «Многомерная шкала школьной вовлеченности» (Т.Г. Фомина, В.И. Моросанова). Опросник В.И. Моросановой «Стиль саморегуляции учебной деятельности, ССУД-М» (В.И. Моросанова, И.Н. Бондаренко).

Результаты. Межиндивидуальные различия выявлены в характере изменения когнитивной вовлеченности, в познавательной активности различия не выявлены. Показано, что для успешного поддержания познавательной активности и вовлеченности в старшей школе, важно достичь максимального уровня их развития в 8-м классе, за год до экзаменационного тестирования ОГЭ. Лонгитюдный анализ показал, что школьная вовлеченность в большей степени связана с осознанной саморегуляцией в сравнении с познавательной активностью, которая существенно зависит от внешних факторов. Осознанная саморегуляция, выполняя свою ресурсную роль, с одной стороны, вносит прямой вклад в уровень развития вовлеченности, с другой – предотвращает ее резкое падение в случае трудностей или временных неудач.

Выводы. Развитие осознанной саморегуляции в средней школе способно компенсировать негативные тенденции падения познавательной активности и вовлеченности, возникающие у старшеклассников.

Актуальность. В статье раскрывается актерская игра как деятельность, дается определение метода «психофизических действий» в контексте освоения актерской роли как процесса развития высших психических функций личности артиста.

Цель. В данной статье осуществляется попытка психологической интерпретации технологий актерского мастерства, представленных в работах К.С. Станиславского,
а также его учеников и коллег: В.О. Топоркова, М.А. Чехова, Е.Б. Вахтангова,
В.Э. Мейерхольда, М.О. Кнебель и др. с точки зрения культурно-исторического подхода Л.С. Выготского, теории деятельности А.Н. Леонтьева, психологических теорий общения и личности.

Методы. Используя метод критического анализа, авторы статьи рассматривают сценическое общение и развитие личности в ходе освоения роли с точки зрения основ социальной психологии и психологии личности, а также раскрывают психологические механизмы актерской профессии как осознанной непрерывной деятельности, направленной на достижение правдоподобия существования актера на сцене.

Результаты проведенного теоретического исследования позволяют выявить психологические закономерности театральной деятельности и предложить технологии анализа предлагаемых обстоятельств роли в профессии артиста.

Выводы. В качестве заключения приводится аргументированная позиция
о необходимости научного изучения актерской деятельности с использованием методологии психологической науки с целью разработки наиболее эффективного метода развития актерской профессии как процесса формирования высших психических функций у артиста и выбора адекватных психофизических действий в предлагаемых обстоятельствах роли.

Актуальность. Актуальность изучения социальной креативности связана с оптимизацией межличностного взаимодействия в рабочих и ученических группах. Дается определение социальной креативности как способности порождать оригинальные решения проблем в социальном взаимодействии. Предлагается классификация социальной креативности по валентности задачи: просоциальная и асоциальная (задачи с негативной коннотацией) креативность.

Цель исследования состояла в выявлении связи между видами социальной креативности с толерантностью и моральной идентичностью.

Выборка. В исследовании приняли участие старшеклассники и студенты вуза и колледжа (N = 96).

Методы. Использовались методики «Индекс толерантности» (Солдатова и др.), моральной идентичности (Aquino, Americus) и задания на дивергентное мышление, в качестве которых предлагались ситуации с разной коннотацией — просоциальной и негативной. Проверялись гипотезы о положительной связи просоциальной креативности и отрицательной связи асоциальной креативности с толерантностью и моральной идентичностью.

Результаты. Гипотезы подтвердились частично: в задании с просоциальной коннотацией была выявлена положительная связь моральной идентичности с асоциальной креативностью; в задании с негативной коннотацией мести были выявлены отрицательная связь асоциальной креативности с моральной идентичностью и общим индексом толерантности; положительная связь просоциальных решений с моральной идентичностью и толерантностью.

Выводы. Делаются выводы о возможной регулирующей и сдерживающей функции, которую могут осуществлять толерантность и моральная идентичность в асоциальной креативности: высокие значения параметров соотносятся с отказом
от мести, и наоборот, низкие значения соотносятся с идеями мести, при этом регулирующая роль моральной идентичности может не проявляться в просоциальной ситуации.

Актуальность. Исторически изменяющиеся представления о социальной успешности человека, ее специфичность для представителей разных социальных групп, расширение числа критериев описания этого феномена становятся перманентно актуальной научной и научно-практической проблемой. Сопряженно с ней выступает феномен «ресурсов», в объяснении которого остается множество открытых вопросов.

Цель исследования. Изучение пространственных характеристик условий социальной микро- и мезосреды как потенциальных ресурсов социальной успешности субъектов.

Методы. Историко-теоретический анализ, эмпирические исследования (авторская методика — анкета «Динамика стиля профессиональной жизни»), методы параметрической статистики.

Результаты. Анализ данных опроса 482 респондентов, мужчин и женщин
в возрасте 30–50 лет (132 государственных служащих, 129 инженеров и руководителей подразделений промышленных предприятий, 221 менеджер) показал, что более высокие оценки субъективной значимости условий окружения как «факторов профессионализма», актуализируемых как ресурсы, и наибольшее число интеркорреляций (с r ≥ 0,300) имели место в выборке государственных служащих; меньшие — инженеров и руководителей подразделений промышленных предприятий и в выборке менеджеров.

Выводы. Разные условия социальной среды неодинаково значимы для всех людей (лиц разного пола, возраста, работающих в разных сферах деятельности, имеющих разный опыт и др.) в их позитивном и негативном влиянии на разные проявления успешности человека. Различия условий среды, отраженных как специфичность корреляционных плеяд для каждой группы, указывают на нераздельное влияние внешних условий
на успешность субъекта. Как отдельные условия, так и их комбинации представляют относительно устойчивые, целостные и замкнутые пространства. Условия родительской семьи, своей семьи, формируемые активностью человека в сферах его межличностных отношений, в их субъективном восприятии и субъективной значимости для разных людей выступают как разные, обособленные пространства.

Актуальность. В статье рассматриваются такие важные и неотъемлемые характеристики профессиональной идентичности у людей, занимающих разные должности, как: отождествление себя с профессионалом, отношение к своей профессии и своей роли в профессиональной деятельности.

Цель исследования — выявление связи профессиональной идентичности и удовлетворенности профессиональной деятельностью (процессом работы, условиями труда, организацией, выбором профессии и пр.) с благополучием на рабочем месте у людей, занимающих разные должности.

Выборка: 11558 сотрудников (7373 женщины (63,8%), и 4175 мужчин (36,2%)) крупной энергетической компании Российской Федерации.

Методы. Респонденты заполняли опросник компонентов удовлетворенности трудом, шкалы вовлеченности в работу, скуки на рабочем месте, эмоционального истощения, инициативности.

Результаты. Респонденты наиболее довольны пользой своей работы для людей, своим выбором профессии и самой профессией, а также процессом труда, но менее довольны условиями труда, оплатой, руководством и профессиональными перспективами. У всех опрошенныхвовлеченность в работу, низкий уровень скуки и эмоционального истощения, инициативность зависят не только от удовлетворенности условиями труда, оплатой, руководством и профессиональными перспективами, но и от удовлетворенности выбором профессии, самой профессией, ее осмысленностью, пользой для людей и процессом труда.

Выводы. Независимо от должности и удовлетворенности условиями труда, удовлетворенность выбором профессии, ее осмысленностью и пользой для людей, а также процессом труда связаны с благополучием на рабочем месте – в частности, вовлеченностью в работу, инициативностью, низким уровнем эмоционального истощения и скуки на работе.