Статьи

В статье обосновывается влияние планирующего стиля деятельности на надежность деятельности водителя. Работа включает описание процесса создания и апробации опросника «Индивидуальный стиль деятельности водителя». Опросник содержит вопросы, оценивающие средства, используемые водителем для осуществления деятельности (в частности, обращение к сохранению информации относительно дорожной среды, схем организации дорожного движения на конкретном маршруте). Представлены данные по проверке надежности опросника (внутренней согласованности и ретестовой). Описана процедура оценки компенсирующего влияния планирующего стиля деятельности водителя на надежность деятельности при невысокой скорости переключения внимания. Компенсационный эффект определялся по соотношению уровня соответствия требованиям деятельности по скорости переключения внимания и сформированности планирующего стиля деятельности. Надежность деятельности водителей оценивалась группой экспертов посредством учета количества и типа аварий с участием водителей. Исследована корреляционная связь между надежностью водителя на протяжении жизни и в течение последнего года. Показана возможность прогноза надежности (безаварийности) водительской деятельности с помощью регрессионного уравнения, содержащего фактор, включающий такие переменные, как возраст, социальный статус, отношение к транспортной сфере, индивидуальный стиль деятельности, надежность на протяжении жизни. Более высокий уровень надежности водительской деятельности определяется сочетанием более высокого социального статуса водителя при большей его связанности с транспортной сферой, более зрелым возрастом, более выраженно планирующим стилем деятельности и более высоким уровнем надежности деятельности на протяжении жизни. Результаты могут быть использованы при подготовке водителей-любителей, так как данная категория участников дорожного движения многочисленна и очень дифференцирована по уровню пригодности к вождению. Стиль деятельности выступает залогом поддержания определенного уровня надежности.

В различных исследованиях  понятие «субъективное благополучие» по-разному соотносится с близкими понятиями и концептами («удовлетворенность жизнью», «счастье», «психологическое благополучие»). Гедонистические традиции трактовки субъективного благополучия подразумевают аффективные переживания в качестве центрального компонента, а эвдемонистические варианты подчеркивают важность процессов самореализации личности. Субъективное благополучие при рассмотрении его как удовлетворенности жизнью детерминируется объективными условиями существования человека, но иногда косвенным путем. В статье описываются основные результаты эмпирического исследования эвдемонистических и гедонистических факторов, проведенного на 120 людях юношеского возраста (студенты, 18—26 лет, 60 девушек и 60 юношей). Гедонистический аспект субъективного благополучия связан как с условиями среды, так и с личностными особенностями, в том числе эвдемонистическими.  Эти объективные и субъективные характеристики могут быть названы факторами, задающими уровень субъективного благополучия, но поскольку оно выполняет регулирующие функции и направляет преобразующую активность субъекта, корректнее говорить о взаимообусловливании  упомянутых параметров. Самоотношение неоднозначно связано с ощущением субъективного благополучия: позитивное самовосприятие, самоинтерес и самопринятие сами по себе повышают субъективное благополучие, но в сочетании с неблагоприятными внешними условиями (в частности с малой наполненностью жизни) наоборот снижают переживание счастья и удовлетворенности. При этом наиболее существенно на переживании счастья и удовлетворенности жизнью в юношеском возрасте сказываются эвдемонистические характеристики личности — вера в себя, зрелость и ценность положительных отношений с другими. Реализация своего потенциала выступает центральным фактором гедонистических аспектов субъективного благополучия.

Предмет исследования — деструктивные проявления в профессиональной деятельности и в трудовом поведении, а также процессы депрофессионализации индивидуальных и групповых субъектов труда. Выполнен анализ понятий «профессиональные деформации» и «профессиональные деструкции». Показано различие сущности этих понятий, отражающих действие разных психологических механизмов. При профдеформациях происходят искажения структуры деятельности или свойств личности. А при профессиональных деструкциях имеет место разрушение (либо деструктивное построение) структуры деятельности (изменение ее направленности на иные цели и результаты) или личности (ориентация на противоположные трудовые и жизненные ценности). Трудовое поведение сотрудника характеризуется как деструктивное, если оно противоречит нормативно установленным формам достижения целей организации и становится причиной их недостижения. При анализе профессионально-деструктивной деятельности используется психологическая макроструктура деятельности: «цель — мотив — способ — результат». Профессионально-деструктивная деятельность рассматривается как деятельность, направленная на получение вредного для общества результата. Цель, ориентирующая на достижение такого результата, предопределяется деструктивными ценностями человека. Деструктивное влияние «сдвига мотива на цель» в профессиональной деятельности связано со смыслообразующей функцией мотива, замещающего нормативную цель выполняемой профессиональной деятельности иной целью — личностно значимой и полезной для данного исполнителя, но общественно вредной. Анализируется феномен «псевдопрофессионализма» индивидуального и группового субъекта труда. Депрофессионализация субъекта связывается с потерей им профессиональной идентичности, разрушением или непринятием профессиональных ценностей. Рассматриваются проблемы адаптации истинного профессионала в группе псевдопрофессионалов (профессиональных маргиналов). Делается вывод, что профессия как социальный институт может противодействовать деструктивным процессам депрофессионализации субъектов труда (прежде всего, групповых) путем реализации экспертных функций профессиональных ассоциаций.

В статье рассматриваются социальные, психологические и биологические детерминанты деятельности и успешности спортсменов; описывается феномен выделения психологических ниш на модели спорта. Наряду с литературными источниками анализируются материалы собственного обследования более 150 спортсменов-единоборцев высших разрядов (борцов вольного стиля, классического и дзюдо), результаты включенного наблюдения и опросов тренеров высшей категории (12 чел.). 

Исследование показало, что в спорте высших достижений систематически проявляются эффекты совместной деятельности субъектов, способствующие тому, что спортсмены с теми или иными индивидуально-психологическими особенностями выбирают определенный вид спорта, закрепляются в нем и достигают успеха. В разных видах спорта и специализациях сохраняется устойчивая пропорция представителей разных типов телосложения, свойств нервной системы, функциональной асимметрии, личностных качеств, стилей деятельности, как и характерный для каждого типа диапазон успешности в состязаниях. Формируемые у спортсменов типовые стили деятельности ориентированы на актуализацию разных устойчивых сегментов «пространства деятельности». Эти эффекты, детерминированные взаимодействием социальных, психологических и биологических условий, названы «психологическими нишами». Приведены характерные особенности психологических ниш у спортсменов: упорядоченность взаимодействий в пространстве и времени; ограниченное множество взаимодополняющих типов адаптации в динамичной среде; адаптация к части условий среды как достаточное и необходимое условие спортивной успешности; склонность к овладению типовыми операциональными комплексами (системами, блоками действий); ориентация на типичные особенности партнеров и условия среды; успешность при взаимодействии с типичными партнерами (соперниками) и др.

В статье представлен науковедческий анализ психолого-педагогических исследований и историко-методологических изысканий П.Я. Гальперина — одного из крупнейших отечественных психологов второй половины ХХ в., профессора факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова. Впервые выстроена целостная периодизация его жизнедеятельности и дифференцированы основные направления научного творчества в области педагогической, возрастной, общей психологии и ее истории и методологии, а также в сфере преподавания в МГУ общей психологии студентам-философам, а также ее истории и педагогической психологии — студентам-психологам. Во введении указывается, что фундаментальные труды П.Я. Гальперина оказали существенное влияние не только на развитие ряда областей психологической науки и педагогической практики, но также на преподавание их основ на философском и психологическом факультетах МГУ имени М.В. Ломоносова в 1940—1980-х гг. Отмечается, что разработанные П.Я. Гальпериным оригинальная концепция и новаторский метод базировались на фундаментальном философском основании, а сам он по праву обладал заслуженным авторитетом одного из крупнейших теоретиков психологической науки. Далее описываются 12 основных этапов жизнедеятельности П.Я. Гальперина. Содержательно характеризуются 10 основных направлений его научно-педагогической деятельности. Подробно отражается разработка П.Я. Гальпериным и его научной школой проблемы формирования творческого мышления. Высоко оценивается учебно-педагогическая деятельность П.Я. Гальперина в Московском университете. Приводятся факты развития наследия П.Я. Гальперина в проблемном поле современного человекознания. В заключение делается вывод: предложенные П.Я. Гальпериным и развитые его научной школой концепция ориентировки как предмета психологии и реализующая эту теорию психотехнология планомерно-поэтапного формирования умственных действий, психических образов, научных понятий и знаний — одно из важнейших достижений отечественной психологической и педагогической мысли.

Статья посвящена исследованию роли системной рефлексии в организации, инициировании и направлении процесса профессионального становления. Рефлексия рассматривается как важнейшая регулятивная составляющая личности, которая открывает человеку возможность для саморегуляции и самоуправления, что позволяет ему быть активным субъектом профессионального становления. Выделено три вида рефлексивных процессов, поддерживающих субъектную направленность процесса профессионализации и позволяющих специалисту «проблематизировать себя». «Проблематизация себя» на основании личных предпочтений и смыслов, извлеченных из непосредственно пережитого опыта предваряющей психотехнической работы, ориентирует будущего специалиста в отношении шагов профессионализации. Обсуждается психотехнический инструментарий, который открывает возможность рефлексии для отработки значимых аспектов профессионализма. Приводятся самоотчеты студентов, анализировавших свое профессиональное мастерство с помощью предложенных психотехнических средств.

Изучалось наличие влияния переменной «соответствие индивидуальных и организационных ценностей» на взаимосвязь между воспринимаемым типом корпоративной культуры и организационной идентификацией сотрудников, а также роль этой переменной в данной взаимосвязи — в качестве модератора или в качестве медиатора. Респонденты — 92 сотрудника коммерческих предприятий (56 женщин, 36 мужчин; средний возраст 28.6 года). Методики: опросник «Шкалы организационных парадигм» Л. Константина; «Опросник организационной культуры OCS» С. Глейзер и др. в адаптации Е.В. Кузавлёва; опросник «Идентификация с организацией/ подразделением» Б. Эшфорта и Ф. Маела в модификации Ю. Липпонена; методика «Соответствие индивидуальных и организационных ценностей» Ч. О’Райли и др. в адаптации Е.В. Кузавлёва. Использовался метод корреляционного анализа. Были рассчитаны частные коэффициенты корреляции. Полученные результаты свидетельствуют о том, что переменная «соответствие индивидуальных и организационных ценностей» выступает в качестве модератора между переменными «открытый воспринимаемый тип корпоративной культуры» и «идентификация с организацией», т.е. является промежуточной переменной, оказывающей влияние на прочность и/или направление их связи. Чем в большей мере, по мнению работника, его ценности совпадают с ценностями организационной культуры отрытого типа, тем сильнее он идентифицируется с ней. Выдвинуто предположение, что выявленная взаимосвязь двусторонняя, так как, возможно, переменные «открытый воспринимаемый тип корпоративной культуры» и «идентификация с организацией» детерминируют друг друга.

В исследовании проверялась гипотеза о преимуществе профиля учебной мотивации, в котором доминирует внутренняя мотивация, перед другим профилем, в котором в равной степени представлены внутренняя мотивация, мотивация самоуважения и контролируемые формы внешней мотивации (при низком уровне амотивации). Анализ латентных классов подтвердил, что данные профили наиболее типичны для студентов вузов. Студенты с высокой и доминирующей внутренней мотивацией продемонстрировали наиболее высокие показатели любознательности, постоянства интересов, а также воспринимаемого академического контроля и собственно академических достижений, но не отличались от студентов с высокой контролируемой мотивацией по показателям настойчивости, которая была высокой у обоих типов. В целом результаты показывают, что высокая внешняя контролируемая мотивация является неблагоприятным фактором, снижающим мотивационный потенциал субъекта учебной деятельности. Полученные результаты обсуждаются с позиций теории самодетерминации и потребностной модели мотивации.

В статье анализируются новые психологические исследования опосредствованной Интернетом деятельности человека по трем тематическим разделам: распределенность, «репутационная прокачка», анонимность. Тематика распределенности, или дистантного сотрудничества между малознакомыми/ незнакомыми людьми, связана с попытками ввести эмпирический показатель «коллективного интеллекта» малых групп, сравнительно слабо связанный с индивидуальными IQ членов таких групп. Для блогера, пользователя социальной сети, компьютерного игрока «репутационная прокачка» означает повышение его/ее авторитетности или узнаваемости другими пользователями соответствующих сервисов Интернета. Подобная «прокачка» может стать результатом как реальных достижений, так и умело организованной самопрезентации. Анонимность в киберпространстве является не более чем относительной, это продемонстрировано на примерах борьбы с киберпреступностью. В последние годы выявилась тенденция фиксировать следы сетевой активности (предпочтений или антипатий) пользователей социальных сетей и сопоставлять эти следы, пользуясь методологией Big Data, как с социально-демографическими, так и с собственно психологическими характеристиками пользователей. Данное обстоятельство открывает путь к таргетированным рекламным воздействиям. Среди способов противостояния таким воздействиям может быть отмечен феномен развития и поддержки альтернативных идентичностей, отличающихся от реальных личностных характеристик пользователя социальной сети. Альтернативные идентичности способны ослабить успешность навязывания взглядов и идей посредством социальных сетей.

В статье рассматриваются возможности объединения двух психологических научных направлений: патопсихологии и социальной психологии. Реализация данного подхода позволит расширить возможности анализа иррациональных и деструктивных форм социального поведения и учета разнообразных форм патологической адаптации, хорошо описанных в патопсихологии. В качестве возможного варианта используются представления современного психоанализа о различных вариантах личностных структур, формирующихся в межличностных отношениях на протяжении индивидуального онтогенеза. В рамках предложенной гипотезы о возможности применения патопсихологических объяснительных конструктов к социально-психологическим феноменам психоаналитическая модель переносится на социальные и общественные отношения. Обсуждаются возможности использования патологических феноменов — бредовых образований, психологической защиты, зависимости — для интерпретации неадекватных отношений субъекта и общества. Основные структуры личностной организации соотносятся с различными вариантами социальных отношений.

В статье дан методологический анализ трех тенденций развития психологического познания в последние три десятилетия. Во-первых, анализируются психологические исследования обработки информации в человеческом мышлении, основанной иногда на интуитивном опыте, иногда на логически обоснованном знании. Показано, что согласно теориям двойственности процессов рассуждений (dual-process theories of human thinking), у человека есть две отличные, но взаимодействующие системы для обработки информации. Одна система ориентирована на эвристики, приводящие к интуитивным ответам, а другая основана на аналитической обработке. Их описания соответствуют представлениям психологов о когнитивно-опытной теории личности (CEST) С. Эпштейна и двух познавательных стилях — рациональном и интуитивном. Такие научные представления неразрывно связаны с существованием целостного континуума способов понимания мира: от парадигматического к нарративному и затем к тезаурусному. Во-вторых, доказывается, что современный человек живет в многомерном мире, состоящем из эмпирической, социокультурной и экзистенциальной реальностей. События и ситуации в этих реальностях понимаются людьми по типам понимания- знания, понимания-интерпретации и понимания- постижения. В-третьих, обосновывается, что экзистенциальную реальность субъект не познает, а постигает. Соответственно экзистенциальный опыт субъекта закономерно включает не только бессознательные знания и переживания, но и непостижимое и таинственное. Обосновано, что непостижимость реальности — это один из атрибутов бытия. Непостижимость не означает принципиальной невозможности понимания. Постижение представляет собой такой тип понимания, который направлен на явления и объекты мира, требующие для своего понимания незаурядных усилий. Постижение — это такое схватывание целого, части которого субъект по тем или иным причинам не может познать и детально описать. Проанализирована тайна как научный психологический, а не мистический и фантастический феномен. Определение тайны дано на основе психологии мышления, в которой различаются проблемная ситуация и задача.

Согласно современным представлениям, понятие парадигмы ассоциируется с некоторым общим подходом в описании в естествознании большого класса процессов, объектов, систем. Если мы говорим о глобальных парадигмах, то это означает, что такие (глобальные) парадигмы должны охватывать и огромные классы объектов в природе и обществе. На сегодня мы выделяем три глобальные парадигмы во всей современной науке, которые охватывают три глобальных кластера всех процессов и объектов живой и неживой природы. Впервые об этом аргументированно и логично пытался сказать У. Уивер (W. Weaver) в 1948 г. в своей известной публикации “Science and complexity”. Уивер разделил все объекты и системы в природе на три гигантских кластера: простейшие системы (simplicity), которые описываются сейчас в рамках детерминистских теорий и моделей, неорганизованная сложность (стохастические системы) и системы третьего типа — организованная сложность (organized complexity). Под системой третьего типа (СТТ) он понимал все живые системы, но никаких особенностей в их организации не выделил и не изучил. Сейчас уже понятно, что этого он не мог бы сделать в рамках современной науки, так как для этого нужны другая (третья) парадигма и другая наука.

В статье рассматриваются инновации в области обучения и оценки персонала, связанные с внедрением процессов геймификации компьютерных средств обучения и оценивания (психодиагностики). В теоретико- методологической части статьи дается операциональное определение термина «геймификация», а также обсуждаются факторы, препятствующие успешной геймификации, — снижающие валидность компьютерных психодиагностических методов, построенных на использовании игровых элементов. В экспериментально-методической части статьи приводится описание новой компьютерной методики «Ложки», предназначенной для оценки функционального состояния. Эта краткая (трехминутная) методика представляет собой игровую модификацию таких классических тестов внимания, как «корректурная проба Бурдона» и «устный счет по Крепелину». Авторы публикуют данные о достаточно высокой надежности и валидности новой методики, подтверждающие возможность ее применения в качестве инструмента для мониторинга (оперативного отслеживания) функционального состояния.

В статье освещаются исследовательские перспективы нового подхода к бизнес-консультированию, основанного на синтезе двух современных научных направлений, разрабатываемых в последние годы, в том числе и авторами статьи, — социальной патопсихологии и беатотерапии. Объединение данных направлений связано с выделением нового предмета организационного консультирования — психологического организационного пространства, представленного на сознательном и бессознательном уровнях и имеющего нематериальные и материальные проявления. При исследовании неосознаваемых аспектов психологического организационного пространства социальная патопсихология и беатотерапия выявляют паттерны, оказывающие существенное влияние на функционирование организационного пространства. В основе такого подхода лежит предположение, что декодирование бессознательных паттернов поможет изменить такие психологические характеристики организационного пространства, как его психические особенности, организационные отношения и организационные действия.

В статье анализируется методологический потенциал понятия парадигмы в психологии. Рассматриваются вопросы определения понятия парадигмы, оснований выделения психологических парадигм, классификации и закономерностей развития парадигм в психологии. Предлагается авторский взгляд на проблему парадигм в психологии. Анализируются четыре исследовательские парадигмы психологии: гносеологическая, феноменологическая, деятельностная и экзистенциальная. Подчеркивается связь выделенных парадигм с определенными течениями философии. Прослеживаются особенности трансформации этих парадигм при переносе их в прикладную психологию, практическую психологию и психотерапию. Анализируются причины, обусловливающие сосуществование и интеграцию различных парадигм в современной психологии.